Рассказ о Кавказский горах
Сентябрь на Западном Кавказе тогда стоял тёплый и нежносолнечный, с характерной дымкой. По сути, летний ещё месяц... Мы должны были пройти седловину, ведущую с ледника Марухкая из-под одноимённого перевала на север, и спуститься в верховья ледопада ледника Южный Марух.
На одной ставропольской схеме эта седловина значилась как «перевал Сложный (3А* к.т.)». Описаний на него найти не удалось, и идти пришлось «в режиме первопрохождения». Позднее этот перевал стал известен как Марухкая Западный. Пройдя «троечный» перевал Марухкая, мы встали на полуднёвку под южным склоном перевала Сложный.
Полуднёвка была сугубо для сна. Дело в том, что мы планировали заночевать на просторной заснеженной (если верить описанию) седловине Марухкая. В 20.10, совершенно не спеша, поднялись на неё и увидели, что снег на седловине стаял до льда и усеян камнями, упавшими с соседних вершин. Проверять, падают ли они только днём или ночью тоже, мы не захотели.
Начали спуск сразу же и в 13.30 следующих суток вышли на пологий участок ледника, пригодный для ночлега. Помню, Наталья наша последний переход рюкзак волокла по снегу на самостраховке и приговаривла, что когда он на плечах, ноги перестают её держать. Только ставя палатки, вспомнили, что вода у нас кончилась в 18.00. Пока я, дежурный, готовил чай, дважды заснул около примусов...
«Освежевшие» на полуднёвке, собрались затемно, быстро прошли крутой, но простой скальный склон и оказались на остром разрушенном гребне. Дальше спускаться предстояло по крутому, градусов 70—75, склону, сначала скальному, а потом ледовому. Выбрали место, повесили верёвки и начали поочерёдно уходить вниз. Мне предстояло сделать это последним.
Появилось солнце. Ожидая своей очереди, я уселся с видом «на всю Абхазию» и закурил... Внизу, у потёртых мысков моих «вэцээспээсовских» ботинок, видны были лоскуты покосов, стога, халупка коша, ползающие точки скота, блестящая ниточка водопада Азырт-Чара. Чуть выше сверкали кально-ледовые хребты гор Архыза, чуть левее резали лазурь угадывающегося моря зубья Бзыбского хребта в Абхазии, севернее, за Каракайской пилой, дрожала в тёплом мареве Марухская долина.
Выше, в голубом, темнеющем к зениту до ультрамариновости небе, кружили птицы, много птиц. Кружили высоко: даже нам, смотрящим на них с высоты трёх с «полтиной» тысяч метров, они казались еле различимыми серебристыми точками. Мир виделся объёмно, на два километра по вертикали и на десятки километров в каждую из сторон.
Неожиданно я впервые почувствовал необычайное единение с этим в общем-то не предполагающим присутствия человека миром, хотя уже много лет доводилось смотреть на него с перевалов и вершин. Вдруг меня окликнули. Встал, подошёл. Оказалось, наша Наталья, матёрая, опытная тётка, вдруг испытала «новичковые проблемы»: медлила «вывешиваться на дюльфер».
Её можно было понять: внизу зияла затенённая скальноледовая 300метровая пропасть. Кроме Натальи и меня, наверху оставался только руководитель группы. Начали вдвоём её уговаривать. Но это был пустой разговор, скорее, мы мешали ей, Наталье просто нужно было некоторое время, чтобы успокоиться, сосредоточиться, «войти в ситуацию».
Но именно время на раздумья у нас и отсутствовало: задержка могла обернуться долгим висением всех на перестёжках в ожидании «оборота» верёвок на холодной затенённой ледовой стене. Даже вопреки яркому солнцу студёный ветерок на гребне заставлял нас мёрзнуть. В конце концов я на неё накричал. За перегиб склона она ушла сразу и молча, но ох как на меня зыркнула!
Желание извиниться перед ней и поддержать её появилось спустя пару минут и не исчезало... Не заладилось с первой же перестёжки: мы не смогли сдёрнуть верёвку. Пришлось вначале по крутому голому льду, а затем, не снимая «кошек», по крутым разрушенным скалам возвращаться на гребень, чтобы, протащив чуть вниз сцепку основной и вспомогательной верёвок, снова уйти вниз и попробовать ещё.
Потом дело, вроде бы, наладилось... Перед тем, как снимать предпоследнюю, девятую верёвку, я посмотрел вниз. До выполаживания этой верёвки не хватило, поэтому после неё была навешена десятая, которая через громадный бергшрунд с перемычкой посередине выводила наконец на относительно пологий участок. Дальше я должен был ействовать по многократно отработанной схеме. Передо мной было два ледобура.
На одном на самостраховке висел я, на другом — основная верёвка. Соединив её со сдергивающей «вспомогаловкой», я вновь повесил верёвки уже на крюк-вставку, который я поместил в отверстие из-под только что вывернутого ледобура. Завязав схватывающий узел вокруг спусковой верёвки, я вывернул второй ледобур и повесил на себя «хвост» самостраховки.
Нащупал «восьмёрку» и попытался, вися на схватывающем узле, встегнуть в неё верёвку. От этого, видимо, возник слабенький импульс, маленькая, но хлёсткая волна, пошедшая от меня к точке крепления верёвки. Раздался звонкий щелчок — крюк-вставка выскочил и ударил по моей каске. «А ведь висеть мне больше не на чем», — успел я подумать...
Внизу мелькнул зев бергшрунда и растерянный шеф на перестёжке... В полёте меня слегка развернуло тяжестью рюкзака, и я, пролетев более 70 м, приземлился рюкзаком точнёхонько на полутораметровую перемычку, разделявшую надвое многометровый бергшрунд. Это было первым моим везением. Второе заключалось в том, что в моем рюкзаке «жил» групповой спальник, поэтому с перемычки меня отпружинило дальше и начало, крутя, бить о склон.
Второе касание было головой, но (третье везение) каска была японской, крепкой, а позвоночнику сложиться в шее не позволили высокий рюкзак и тренированные мышцы шеи. А вот дальше мне везти перестало: сделав очередной оборот, я встретил твердь грудью, вернее, всеми висевшими на груди ледобурами, снятыми с только что пройденного склона.
Вдобавок меня чуть не удавило летевшими вместе со мной верёвками, которые вначале при моих кульбитах намотались на меня, а потом зацепились за что-то... Через несколько минут я пришёл в себя, а через сутки, отлежавшись, ушёл с маршрута: всё-таки перелом рёбер — плохой спутник в горной «пятёрке». А сопровождать меня вызвалась и добровольно сошла с маршрута именно Наталья, извиниться перед которой я тогда позабыл, а потом, вроде, и повода не было возвращаться к этой истории...
Статья опубликована в газете «Вольный ветер», на нашем сайте публикуется с разрешения редакции. Сайт газеты http://veter.turizm.ru/
