Древние имена и названия Крыма
КРЫМСКАЯ ТОПОНИМИКА
Среди древних историко-культурных памятников особую роль играет сам язык: в именах и названиях он хранит память о временах, о которых подчас не дошло никаких материальных свидетельств. Названия переходили от народа к народу, из эпохи в эпоху, слегка искажаясь или подвергаясь переводу, сохранявшему смысл. Часть изначальных названий зафиксирована в справочниках, часть уцелела в записях античных и средневековых авторов и на старинных географических картах. Замечательно, что чем древнее названия, тем менее речь может идти о произвольно-случайном наборе звуков или внешних примет. Напротив, за ними различима система представлений о мире, то есть культура. Поэтому реконструкция индоевропейского языкового семейства в последние десятилетия естественно преобразовалась в реконструкцию индоевропейской культурно-языковой общности.
Таврика хранит уникальные реликты древнего лингвистического наследия, уцелевшего в названиях рек, гор, урочищ, поселений, в том числе и таких, которые не объяснимы из татарского, греческого, итальянского и других языков.
Еще в прошлом веке германскими славистами было отмечено, что в Северном Причерноморье сохранялись остатки индийских народностей. Изучение топонимики горного Крыма с учетом немногих дошедших до нас в греческой транскрипции таврских наименований известным лингвистом, академиком О. Н. Трубачевым привело его к выводу о родстве их с индоарийской языковой ветвью. 'Античная Таврида, Таврические горы и отгороженный ими берег полуострова, - отметил он, - и на этот раз подтвердили свою репутацию зоны реликтов, которой они пользуются, например, в климатологии и биологии'.
Лингвисты давно установили, что индийские (точнее индоарийские) - распространенные в древней Индии языки - принадлежат к обширной семье индоевропейских языков, куда входят также греческий и латинский, германские, кельтские, славянские и многие другие живые и мертвые языки Европы и Передней Азии. В глубокой древности предки народов, говоривших на этих языках, жили в тесном соседстве друг с другом. Поиски их общей прародины составляют волнующий и увлекательный предмет научных изысканий и острой полемики вокруг высказанных по этому вопросу самых разных точек зрения. Место общего обитания - 'прародину' - помещают в Карпато-Балканском регионе, в Закавказье, в Малой Азии... Значительная часть ученых склонна считать, что она находилась в пределах степных и лесостепных пространств Центральной и Восточной Европы. Однако 'прародина' предполагает некое фиксированное место обитания, тогда как факты убеждают нас в постоянных миграциях народов. Поэтому справедливее было бы говорить о достаточно долгом проживании на тех или иных землях.
Карл Риттер еще в начале прошлого века предположил, что синды - жители низовьев Кубани, известные грекам - это остатки арийских племен, основная масса которых ушла из Причерноморья в Индию. Это предположение основывалось на неоднократных упоминаниях греческих авторов о синдах как 'индийской народности', а также анализе данных топонимики. Выводы Риттера были надолго забыты. В 1943 г. было опубликовано исследование австрийского ученого П. Кречмера 'Индийцы на Кубани'. Независимо от Риттера, но опираясь на те же источники, он пришел к аналогичным выводам; кроме того, он установил, что арии (ар-рихи, горные арии) еще долгое время обитали в Крыму. Сегодня к этому можно добавить целый список племен с корнем 'ар' - арианы, аримасиы, гогарены, дандарии и пр. К этому же ряду мы полагаем возможным отнести и имя 'праотец Орий, Орь', приводимое в начале 'Влесовой книги'. Вычленяются также названия народностей с корнем 'ас' - асса, асеи, иатрасии, город Астерусий, поздние асы и осетины (арабский географ Абульфеда упоминает слово асы как название племени аланов, заселивших Чуфут-кале и округу); и с корнем 'ах' - ахеяне, аханы, ахарны.
В 70-е годы систематические исследования по индо-арике Северного Причерноморья проводит О. Н. Трубачев. В них развиваются идеи предшественников о северо причерноморской прародине ариев до их переселения в Индию. Действительно, внимательное чтение античных источников позволяет обнаружить немало упоминаний об индийцах: горы Синд, синды, которых Гесихий Александрийский (ок. V в. н.э.) в 'Лексиконе' определяет как 'народ индийский'; о племенах 'внутренней Индии' пишет другой позднеантичный автор Феодорит (IV -V вв. н.э.), называя далее жителей этого края 'индийцами'. Епископ Евсевий (IV в. н. э.), перечисляя 'племена от Иафета' (в современном выражении - индоевропейские народы - Прим. авт.) и их провинции с юго-востока на северо-запад, упоминает их, в частности, в следующем порядке: '...Галатия, Колхида, Индия, Ахея, Боспорина (то есть Боспорское царство), Меотия (видимо, область к востоку от Азовского моря)'.
Путь миграций отмечен сходной топонимикой. Так названия рек Синд и Кубха перекочевали на реки, известные нам под именами Дон и Кубань, а затем стали Синдом и Кабулом в северо-западной Индии. Позднее в названиях рек северо-причерноморского бассейна возобладал иранский корень дату - поток: Дунай, Данаприс и Днепр, Дон.
Среди индоевропейских языков к индийским (индо арийским) наиболее близки иранские. Очень много общего было также и верованиях, обычаях, образе жизни древних индийских и иранских племен. В северном Причерноморье народы индоиранской общности - скифы, сарматы, савроматы - в эпоху, освещаемую античными источниками, играли преобладающую роль, сильно потеснив обитавшие здесь ранее народы. Однако, как показали новейшие исследования, здесь сохранились изолированные островки племен носителей индоарийских языков: это, прежде всего, синды ('индийская народность', по определению греческою писателя), меоты, жившие в Приазовье, и долее других противостоявшие иранской экспансии тавры, закрепившиеся в горно-лесном Крыму.
Каменные гробницы тавров, синдов и народов Прикубанья весьма сходны и как бы замыкают цепь взаимосвязей культур северного Кавказа, Прикубанья, Крыма. По словам Диодора, царь Ээт окружил священный участок, где находилось золотое руно, 'стеной и поставил стражу из жителей Таврики'; неудивительно, что колхидиянка Медея, помогая Ясону похитить золотое руно, попросила стражу на 'таврском наречии' отпереть ей ворота.
Особенно интересны осуществленные О.Н. Трубачевым расшифровки сохранившихся в греческой транскрипции местных названий Черного и Азовского морей. Плиний в 'Естественной истории' приводит их местное название, звучавшее как 'Маeotim Temarumdam', го есть Азовское морс - Меотида - означает 'мать моря', или же Черного моря - Temarum - 'кормилица' - 'da'. Сопоставление его с древнеиндийскими корнями дало замечательный результат: в переводе оно означает 'Темная пучина' - явный аналог Черного моря! Не менее интересно то, что иранские народы перевели 'черное' на свой язык, и оно стало называться 'Аксайна' (Ахшайна). Услышав его, греки, грешившие склонностью местные названия объяснять с помощью сходно звучащих греческих слов, осмыслили его как 'Аксинский', то есть 'негостеприимный' Понт. Считается, что они переименовали его в 'Эвксинский', то есть 'гостеприимный', после основания и расцвета греческих колоний.
Однако выдающиеся исследователи причерноморской античности И. И. Толстой и М. И. Ростовцев высказали более усложненную точку зрения на смысл превращения Понта Аксинского в Эвксинский. Обозрение сложной сети легенд и мифов, связанных с Черным морем, показывает, что в представлениях греков оно выглядит как потусторонний, загробный мир. Невдалеке от устья Истра Дуная в море лежит Белый остров Ахилла, загробная обитель героев; к гористой местности Крыма приурочено сказание об ужасном острове тавров, где приносит кровавые жертвоприношения Артемиде перенесенная сюда Ифигения. На берегах Колхиды живет премудрая и могущественная чародейка Медея; сюда прибывает на легендарном корабле 'Арго' Ясон вместе с другими героями - добывать золотое руно, охраняемое грозным драконом На высокой кавказской скале терпит муки прикованный Прометей. А дальше к северу, за пределами Черного моря, живут праведные гипербореи, благословенный народ Аполлона, и грифы, звери с птичьими головами, стерегут заветное золото. 'Охваченное со всех сторон мифологическими видениями потустороннего, загробного мира, заключает И. Толстой, - надо думать, и само это море принадлежало некогда сказке, было уделом мифа: на заре торгового мореплавания, самое дальнее, наиболее северное из открытых эллинами морей, очевидно, слилось в народной фантазии с представлением о сказочном, пугающем воображение, жутком 'загробном' море; с далеким, холодным, опасным для плавания Черным морем отождествлено было греками страшное 'море Смерти'. В свете сказанного загробное море названо гостеприимным эвфемистически, именно в том смысле, в каком гостеприимным назван и Аид, бог подземного царства. 'Эвфемизм выражения 'Понт Эвксинский',- продолжает Толстой, - несомненно, имеет основу чисто сакральную: многих 'гостей' уже приняло это страшное неизбежное море, многих примет еще; пусть же благостно оно будет к 'гостям', пусть прозывается Понтом Гостеприимным'.
И, наконец, последний, русский перевод - 'Черное море' - вновь вернул ему исконный древний смысл индоарийского Tem-arum.
Азовское море называлось у древних 'Майотис', 'Меотида'; Плиний передает смысл этого названия. Оказывается, окрестные племена меотов считали его 'матерью' Черного моря, питавшей его от притока избыточных пресных вод. Это вполне соответствует значению соответствующего древнеиндийского корня; меоты, в свою очередь, могут быть переведены как 'материнские' (кстати, по аналогии образовано слово 'патриции' - отцовские). Это опять-таки согласуется с данными древних легенд, согласно которым амазонки обитали на Дону, а также с тем, что родство некогда считалось по материнской линии. Сходной операции по расшифровке может быть подвергнуто и название горы Мангуп, Манкуп, где находилась столица средневекового княжества Феодоро. Татары 'перевели' это название как Баба-даг, 'Отчая гора'; обратный перевод на древнеиндийский дает значение 'материнская гора'. В связи с Мангупом известный крымовед прошлого века В. X. Кондараки сообщает любопытный вариант Геродотовой легенды о происхождении народа амазонок. 'Основание Мангупа, судя но преданию стариков, положено какими-то женщинами, которых мужья выступили на воинственный промысел в отдаленные богатейшие части света... Женщины эти поселились на самой вершине Баба-кая, а рабов своих разместили в пещерах, окружающих эту возвышенность'. Далее рассказывается, что рабы решили сами сделаться господами, а женщины, узнав об их замысле, решили их истребить. Однако рабы одержали победу: более старых женщин они сбросили в пропасть, а остальных обратили в жен-прислужниц. Но 'вдруг неожиданно возвратились их господа'. Рабы растерялись настолько, что и 'сами решили броситься со скалы, откуда сбросили некогда своих госпож. Сделавшись по-прежнему обладателями этой местности, воины эти, признав недостойным сожительство с женщинами, прижившими детей от рабов своих, постановили истребить их со всем поколением, а самим удалиться навсегда из этой страны. И невинно осужденные прекратили жизнь свою под ударами сабель. Деды наши рассказывали, что от крови их повырастали тс деревья, листья которых ныне собираются здесь в громадном количестве для окраски сафьянов. После этих событий вершина Баба-каи долго оставалась необитаемою, пока местные жители страны вынуждены были занять и укрепить ее стенами и крепостями...'. Такова одна из версий этого устойчивого предания. Господствующее положение женщины в обществе выражалось прежде всего в отношениях между полами; согласно Геродоту, 'амазонок скифы называют 'ойор-пата'; это название в переводе на эллинский язык значит 'мужеубийцы', так как 'ойор' значит 'муж', а 'пата' - 'убивать'. У сарматов они назывались также 'госпожи мужей'. Соответственно, мужчины использовались как орудие продолжения рода и как рабы для исполнения тяжелой физической работы. Когда возобладали патриархальные нравы (вероятно, принесенные новой волной переселенцев, где в чести была воинская аристократия - 'скифы-цари' по Геродоту), то потомков амазонок стали пренебрежительно именовать 'дети рабов'. Для нас примечательно, однако, и то, что с этим наименованием устойчиво связано их определение как 'троглодитов', пещерножителей: так, Плиний старший, перечисляя северные народы иод общим наименованием 'скифские', пишет: 'выродившиеся скифы, потомки рабов или троглодиты, далее аланы и роксаланы'. Это двойное указание на то, что пещерные поселения осваивались в пору господства матриархальных, 'амазонских' нравов.
Языковые реконструкции рассказывают и о древнейших представлениях. Интересно в этом отношении выяснение того, как звучало местное название гористой части Крыма - Таврики. Преобладает мнение, что ни тавры, ни Таврика не были туземными названиями, а являлись греческим переосмыслением сходно звучавших наименований. Гористая часть Крыма на средневековых картах обозначалась греческим словом 'Климаты', буквально - 'Склоны', или 'Готские климаты', что означало пространство от Балаклавы до Судака, включая южное побережье, известное как область исконного расселения тавров. В этой области обращает на себя внимание нередкое употребление корня сал, сала, (Ени-сала, Ходжа-сала, Фоти-сала, Салгир, Солгат). Это слово восходит к праиндийскому 'текущая вода', 'поток': смысл его подтверждают названия реки Сал и Сальской возвышенности на Северном Кавказе. Слово, обозначавшее поток, по словам Трубачева, неплохо подходило и для обозначения самого склона, служившего стоком: 'тем более естественным было это слияние обозначений в глазах древних обитателей не очень богатых водой долин и равнин, для которых склоны ближайших гор были главными подателями и стоками влаги'. Понимание горы как в первую очередь водостока (сравните русское слово 'стремнина') характерно для древнейших земледельцев предгорий, о которых мы писали выше, и это придает особую убедительность приведенной расшифровке. Река Салгир, берущая начало в Крымских горах, получает объяснение как 'бегущая с гор' - Сала; город Солгат, Солхат - как путь, врата (Гаты - плоскогорье в Индии) в горы - Сала. Чередование л/р предполагает и вариант сара: оно уцелело в названии Алупка-сара - горная Алупка. В древне-иранском существует название мировой горы - Хара Березайти, то есть высокая Хара: учитывая, что 'с' и 'х' чередуются (пример - сома - хаома), перед нами то же название горы.
В эпоху раннего средневековья гористый юго-западный Крым был известен в византийской литературе под названием Дори, а его центр именовался Дорос. Попытка объяснить это готским произношением слова Тавр, по мнению Трубачева, неубедительна: готы, считает он, почти не оставили следов в топонимике Крыма, видимо, потому, что селились в местах, давно обжитых таврами. В качестве объяснения он предлагает древнеиндийское слово 'дари', 'дара' - пещера, даравант, дорант - обильный пещерами и т. д. 'Ничто так не характеризует эту часть Крыма, - пишет он, - как пещеры и целые пещерные города. Это нашло отражение и в ономастике других местных народов: например, тюркское Инкерман - 'пещерная крепость'. Сатархи, населявшие соседние районы Крыма, получили от греков прозвище spelaei, то есть пещерные; Плиний приводит и другое название обитавших здесь народов - меандареи, что реконструируется как 'пещерные меоты'.
КЕЛЬТЫ, ГОТЫ, РУСЫ
Существует и другое объяснение, связывающие происхождение названия Дори, Дорос с кельтскими влияниями: его высказал и обосновал известный историк-крымовед А.А.Васильев. Филологи, и среди них отечественный историк Ф.А.Браун отмечали более или менее значительное присутствие кельтских поселений в соседстве с готским регионом второго периода, то есть времени их пребывания в южнорусских степях; при этом многие кельтские слова перешли в готский язык в доисторический период. Если же обратиться к хорошо обоснованной кельтской географической номенклатуре в Западной Европе, продолжает Васильев, то мы увидим, что города с кельтскими наименованиями простираются от крайнего Запада до побережья Черного моря. Например, хорошо известно, что многие кельтские го рода имеют в названии элемент 'дунум': так, на Балканском полуострове мы имеем Сингидунум (Белград), Новиодунум (Исакчи) в устье Дуная. Другое кельтское слово в качестве составной части географических названий - 'дурос, дурус': оно встречается по всей Европе и в Болгарии, где в низовьях Дуная стоит город Дуросторум (Силистрия), Доростеро, Дуростеро, Доросгол. Кельтское слово 'дурос, дурон' означает 'крепость, замок'. Возможно, обозначение готского центра в Крыму Дори - Дорос - Дорас словом с таким значением особенно соответствовало его топографии - мощной скале с обрывистыми склонами и плоской вершиной, предполагает Васильев, оговариваясь, что он лишь высказывает гипотезу с целью привлечь внимание кельтологов к географическим названиям Крыма.
Среди лингвистических сюрпризов Таврики - одно из первых упоминаний народа 'русь'. В середине VI в., за 300 лет до призвания варягов, в 'Церковной истории' Захарии Ритора упоминается народ Hros. Концом VIII - началом IX в., то есть доваряжским временем, датируются упоминания племени Русь в Тавриде и по берегам Черного моря в 'житиях' святых Георгия Амастридского и Стефана Сурожского. В первом из них упоминается о нападении народа 'руси' на византийские города Южного побережья Черного моря в начале IX в. В первой половине IX в. состоялся поход русской рати князя Бравлина на Сурож, захватившего земли от Корсуня до Корчева (Керчи). Наконец, в 907 г. состоялся хорошо известный поход князя Олега на Царь-град. Примечательно, что у византийских писателей первое представление о русских (росы и русь) связывалось с Крымским полуостровом и прилегающими землями. Евстафий (XII в.) указывает, что 'тавры или росы' жили около 'Ахиллова бега', то есть неподалеку от Тендровской косы. Лев Диакон обычно пользуется для обозначения руси термином 'тавроскифы'; Зонара выражается еще определеннее: 'некий скифский род русь'.
Правда, считалось, что народ 'рос' в Тавриде и Приазовье был все-таки германским или готским. Трубачев вскрывает другие связи имени Рус, Рос. В названии народа роксаланов он рассматривает не древнеиранский, а древнеиндийский корень ruksa - светлый; народ ревксиналы (упоминаемый в декрете в честь Диофанта, конец II в. до н.) относится сюда же, как и названия Rosso Tar, Белобережье, деревня Рукуста. Историк готов Иордан описывает аланов как 'высоких, светловолосых, стремительных, красивых, хотя и с грозной свирепостью во взгляде': они все равны (подразумевается строй военной демократии) и происходят 'от благородного корня' (воинская аристократия). Он констатирует, что это общее название разных племен, выступающих под разными именами, хотя и сходных по обычаям. Одно из них - росомоны. По замечанию комментатора Т. Н. Скржинской, здесь также различают корень, соответствующий осетинскому poxc, ruksa - светлый. Поскольку осетины - потомки аланов, это служит дополнительным подтверждением предложенной расшифровки. Рыбаков считал их ядром будущей русской народности, занявшим территорию в бассейне реки Роси с ее притоком Росавой. В этом свете иначе выглядят строки 'Жития Стефана Сурожского': 'пришед князь от рускаго Нова града'. Поскольку города с эпитетом 'новый' возникали во множестве, и столица скифов была одним из них (по-гречески Неаполис), возможно, речь шла о походе именно оттуда, а не из далекого северного Новгорода.
Может быть, мы таким образом лучше поймем и знаменитый рассказ о деяниях Кирилла-Константина в Тавриде, который 'обрете же тоу евангелие и псалтырь роуськыми письмены писано'.., - размышляет Трубачсв. Первоучитель славян нашел здесь образцы письма не готов, но еще и не русских славян, а, возможно, местных псевдоскифов (ведь не совсем ясно, кого имел в виду Иоанн Златоуст, когда сообщил о том, что скифы перевели святое Писание на свой язык. Небезынтересно отметить, что наличие форм ruc, roka, ruksa- 'светлый, блестящий' - характеризует как раз древнеиндийский и отличает его от иранского, как и вычленяемое выше Тар - берег'. О том, что за книги нашел здесь св. Кирилл, ведется много споров; однако при этом почему-то не принимается во внимание церковное предание, согласно которому апостол Андрей в Тавриде проповедовал слово Божие и 'составил алфавитарь русских письмен'. Вполне можно предположить, что для письма могли использоваться греческие буквы с некоторыми добавлениями для передачи местных фонетических особенностей. Главная же проблема заключалась в переводе Святого писания на 'скифский' язык.
О преемственности древних форм языка можно судить по цепочке названий, относимых в прошлом к Крымскому полуострову. Местные, негреческие названия, как бы заслоненные античной традицией в пору ее преобладания, становятся различимыми в средние века. Создание в XIII в. огромной татаро-монгольской империи давало относительную безопасность для путешественников и исследователей Востока. В 1253 г. монах Гильом де Рубрук, посол французского короля к монгольскому хану, высадился в Суроже (Судак). Ему принадлежит первое чрезвычайно интересное описание средневекового Крыма, где широко известны следующие строки: 'Высокие утесы выступают вдоль побережья от Херсона до устья Танаиса. Между Херсоном и Солдайей (Судак) существует сорок замков, и почти каждый из них имеет особый язык; среди них много готов, язык которых немецкий'.
Сообщение Рубрука о 'сорока крепостях' было подтверждено арабским географом Абульфедой. В своем сочинении он описывает ряд городов, в том числе Кырк-ор, Кырк-иер: 'Он расположен в стране ассов. Его имя значит по-турецки 'сорок мест'. Это укрепленный, труднодоступный замок: он находится на неприступной скале. Вершина горы плоская, здесь жители страны укрываются в минуту опасности. Крепость эта находится в некотором отдалении от моря. Жители принадлежат к расе, называемой ассы. По соседству возвышается большая гора Чатыр-даг (Палат-гора). Она видна с кораблей, плывущих вдоль побережья'. Для нас всего любопытнее упоминание Кырк-ора в тесной связи с Чатыр-дагом, что образует из них как бы пару достопримечательностей. Последующий анализ обнаружит и сходство их названий, но об этом чуть дальше.
Кырк-иер, 'Сорок мест' или Кырк-ор 'Сорок крепостей' отнесены Абульфедой к одному городу. Значит ли это, что Рубрук ошибся, насчитав в Крыму сорок крепостей? Напротив, ведь и Абульфеда далее пишет, что Крым - это название страны, где существует сорок крепостей или городов. 'Возможно, мы имеем здесь дело с ранним использованием названия Кырк-иер, когда оно означало не один город, но южную, горную часть Крыма, между Херсоном и Судаком', - предполагает А. А. Васильев. Похоже, что речь идет о не дошедшем до нас (или утаенном) названии страны, перешедшем на название ее главного города. Сама сакралыюсть числа 'сорок' подсказывает, что речь идет не о точном количественном подсчете. Неподалеку от Кырк-ора, в предместье Бахчисарая Эски-юрт сохранялось его другое название - Кырк-азислар, что означает 'Сорок святых мест', весьма многозначительно раскрывая смысл 'сорока'. В самом деле, важна не столько крепость, сколько охраняющий ее палладиум, алтарь. Что касается 'Кырк-азислар', то смысл названия поддерживался тем, что здесь и в раннее средневековье, и при татарах существовало кладбище с усыпальницами. Посольский священник Иаков, бывший в Бахчисарае в 1634-35 гг., писал: 'Иски-юрт от Бахчисарая с версту, церква зело велика и украшена вельми была, ныне сделана мечетью; а кладутся в ней крымстии цари и царевичи, а простые мурзы и татарове отнюдь не кладутся'. Сегодня здесь еще сохранились интересные дюрбе XVI - XVII вв. Название селения 'Сорок татар' дошло в XVI в. вплоть до окраин Вильнюса вместе с татарами, находившимися в союзнических отношениях с Литвой; об этом упоминает Михалон Литвин.
Касаясь повторяющегося числа четыре, сорок - в форме ли 'трапезус', 'тетрактис', 'кырк', 'сорок крепостей', 'чатыр', О. Н. Трубачев, в свою очередь, высказывает следующее наблюдение: не подводит ли все это к раскрытию в греческом 'тетракситы', 'трапезиты', Чатыр-даг - некоего туземного cetra-dsa - сорок (городов). Знание об этом многоградье подтверждается договором князя Игоря с греками в 945 г.: 'А о Корсуньстей стране, елико же есть градъ на той части, да не имать власти кънязь Русьскый'.
Наиболее значимые названия поселений и урочищ в древности, как уже упоминалось, повторялись на новом месте, отмечая путь миграций. Чатыр-даг, сакральное число 'сорок', входившее в древнейшее название страны, оказывается, повторялось. Чатыр, Чартыр давало Чалтырь, Челтер, поскольку 'р' чередовалось с 'л'. В Крыму это пещерный монастырь Челтер, огромная источенная пещерами скала-останец с плоской вершиной. Это своего рода городище. Имеется и Челтер-коба: Трапезус, 'столовая гора' с пещерой. Но еще более замечательным явились несколько Челтеров, которые удалось обнаружить автору - это 'сухой Чалтырь' и 'мокрый Чалтырь' в окрестностях Ростова-на-Дону, внешне напоминающие городища. Другие Чалтыри удалось обнаружить на старинных географических картах в районе Северного Кавказа; на западном побережье Черного моря, в Молдавии и сегодня находится город Чалдыр-Лонгу.
Город Сурож - древнерусское название крепости, известной под названием Судак, Сугдея, Солдайя. Расшифровки последнего возводят это название к народу согдов, известных по названию Согдианы в Средней Азии. Эта цепочка названий указывает на скифский, иранский след. Но название Сурож к нему не восходит, с ним никак не связано. Русь вела издревле активную торговлю с Сурожем и, видимо, унаследовала другое древнее название. Более того, согласно старинным картам, название Сурож встречается не один раз на Северном Кавказе и в Северном Причерноморье. На основании изложенного выше материала мы уже готовы к тому, чтобы обнаружить в качестве предшествующего иранскому названию древнеиндийское. Так и есть - Сур, Сурья - это Солнце.
И здесь замечательное подтверждение дает 'Влесова книга': 'Разбита была Русь греками и римлянами и пошли по морскому берегу до Сурожа, а тамо утвори Суренж край, бо тен есе сурен', то есть солнечный!
Из дальнейшего видно, что речь идет о 'Сурожской Руси', жившей в окрестностях. Сам город, судя по названию, гораздо древнее.
Название 'Солнечный город' и 'Солнечная страна' относятся к древнейшим сакральным названиям. Согласно древней традиции, главный город страны блаженных гипербореев на далеком острове назывался Гелиополис - город Солнца, в честь которого был назван город в Египте, известный также под именем Он; продолжением традиции является идеальный 'Город Солнца' в утопии Кампанеллы. 'Всякий вторичный духовный центр является как бы образом высшего и первоначального центра, - пишет Рене Генон. - Последовательные переносы этих названий - и еще многих др гих было бы чрезвычайно интересно исследовать как в плане основания вторичных духовных центров в различные периоды, так и в плане тесной связи последнего со становлением самих языков, предназначенных служить 'носителями' соответствующих традиционных форм'. Отметим, что Сирия и Ассирия сохранили в своих названиях этот древнейший санскритский корень сур, суръя. Плиний старший упоминает (по соседству со знаменитым, благодаря походу аргонавтов, но в его время уже не существовавшим городом Эя) город Суриум на реке Суриус - притоке реки Фазис. Итак, Солнечный город и Солнечная страна - это звено, указующее на преемственность с древними сакральными центрами.
Во 'Влесовой книге' название Суренж написано в его носовом произношении: буква 'Юс большой' в древнерусском языке присутствовала как указание на носовое произношение. Это носовое произношение сохранено в других вариантах этого названия. Оно приводит нас к версии Суррент, Сорренто, также встречающееся неоднократно. О том, что речь идет о вариантах одного и того же названия, свидетельствует то, что в Четьях-Минеях XVII века Сурож превращен в Суррент и Стефан Сурожский назван Суррентийским. Суррент на Южном побережье Черного моря на средневековых картах превращается в Сорентион, затем Сормена близ Трапезунда.
К этому же ряду древних сакральных названий относятся и загадочные Фуллы. Название это было достаточно распространенным в преданиях северных варваров. Это был дальний остров Туле или Фуле, блаженная Гиперборея, страна предков. Прокопий в сочинении 'О войне с готами' пишет о жителях Фулы или Тулы, подразумевая под этим названием Скандинавию. Далее, города с основой Туле мы встречаем по всей Европе: это Тулон, Толедо, Тулуза, Тулль и пр., вплоть до южной России - Тула.
Город с таким именем известен в Крыму как центр епархии, управляемой епископом фулльским. Позднее она была объединена с соседней епархией, имевшей центром Сугдею - Сурож - Судак, и стала называтся сугдео-фулльской епархией. Более подробно о ней говорится в известном 'Житии первоучителей славян Кирилла и Мефодия'. Возвращаясь из путешествия к хазарам, куда он отправлялся 'спорить о вере', Кирилл пересек Тавриду и посетил по пути Фуллы - город в горах неподалеку от моря. Здесь он застал язычников, поклонявшихся дереву - 'дубу именем Александр'. Трубачев расшифровал это название как 'Алакса-дру' - 'дуб-защитник'. Исцелив сына местного правителя и завоевав в глазах язычников авторитет, Кирилл обратился к ним с проповедью, в которой замечательно использовал самое название города, упомянутое в тексте Библии в перечислениях народов северных земель и 'дальних островов': 'Бог о вас говорит в книгах, как же вы его отвергаете? Ведь Исайя от лица Господня вопиет, говоря: Иду я собрать все племена и народы... и пошлю спасенных от них к народам: в Тарсис, и Фулу, и Луд, и Мосох, и Фовел, и в Элладу, и на острова дальние, где не слыхали имени моего и возвестят славу мою народам' (Исайя, 66, 18-19 - Прим. авт.). Название Фуллы, Фули повторялись в топонимике Таврики: известны Рускофуллы, Мегафули, Фулли (Ореанда) и пр.
Огромные родословные греческих богов относились не только и не столько к ним, сколько к прежде бывшим народам и поколениям. Генеалогия богов была одновременно генеалогией народов, почитавших этих богов; подчас с именем бога сливалось имя обожествленного первопредка, перешедшего от него на целый народ. Это хорошо известный в литературе прием изображения множества в единичном. По именам предков звались четыре племени древних греков - Эол, Ион, Дор и Ахей; по имени Ромула назвались римляне; по имени Скифа - народ скифов. Древний менталитет отличало глубоко личностное, очеловеченное осмысление имен, даваемых землям, горам, рекам, городам. Названия мест воспроизводили имена мифических героев, титанов, титанид, допотопных царей и цариц. Широко известен миф о Европе, финикийской царевне, которая будучи похищена Зевсом в образе быка, дала свое имя целому континенту. Менее известно, что имя Азия носила супруга титана Прометея. Собственным было и имя Понт.
Значение Черного моря в глазах античных греков было огромным и во многом мистическим, по крайней мере необъяснимым с рациональных позиций. Особенности их восприятия отчасти объясняет Страбон: 'Вообще люди тех времен представляли себе Понтийское море как бы другим Океаном и отплывших туда воображали уехавшими так же далеко, как и выплывших на большое расстояние за Геракловы столбы'. Это море было населено мифическими существами, титанами и героями. Страбон не сомневается, что события, описанные в 'Одиссее', имели место на Понте, а вынесение их в Океан - поэтический вымысел. 'Может быть, вследствие этого поэт и перенес события из Понта в Океан. Наверное и одноглазых циклопов поэт перенес из рассказов о Скифии: говорят, что именно таковы аримасны, которых вывел Аристей Проконнесский в 'Аримаспее'. О значении моря свидетельствует мифологическая история, которую мы изложим по Аполлодору. Согласно ей, у Океана была обширная родословная. Отметим, что от титана Иаиета и Асии, дочери Океана, произошли Атлант, Прометей, Эпиметей и Менетий. Аналогичную родословную имел и Понт (как бы выступая в роли другого Океана).
От Понта и Геи произошли титаны Форк, Тавмант, Нерей, Эврибия, Кето.
От Тавманта и Электры - Ирида, вестница богов, и Гарпии.
От Форка и Кето - Форкиды и Горгоны.
От Эврибии и Крия - Астрей, Паллант и Перс (брат Ээта, царя Колхиды, отец Гекаты).
От Нерея и Дориды произошла Актея.
Далее миф сообщает нечто, требующее разгадки и размышления. Речь идет о первоцаре Кекропсе. 'Кекропс был автохтоном с телом человека и дракона. Он стал первым царем в Аттике, прежде называвшейся Актой. Потом произошел потоп, связанный с именем Девкалиона. После потопа земля была названа в честь его дочери Аттиды'.
Эти сведения дополняет сообщение Павсания: 'Говорят, что первым царем в Аттике был Актей. После смерти Актея власть принял Кекроп, женившийся на дочери Актея. Власть Кекропа принял Кранай. Говорят, что у Краная среди других дочерей была и Аттида, по ее имени и стали называть эту страну Аттикой, а прежде она называлась Актеей (Побережьем)'.
Так мы узнаем, что Аттика (точнее, прежнее место обитания предков античных греков) прежде называлась Актой, Актеей. Это название определенным образом связано с Таврикой. Вероятно, она хорошо была знакома древним в допотопные времена; верная примета - заселение ее мифологическими существами и предками. К глубокой доолимпийской архаике восходят змеиные культы, связанные с поклонением Земле. Змееногим было 'буйное племя Гигантов'; змееногим, по образу божеств, представляют и первопредка - первоцаря Кекропса; змееногой была скифская богиня Апи, а также дева Эхидна, сочетавшаяся с Гераклом и породившая от него трех сыновей, один из которых стал родоначальником скифов (согласно Геродоту). Змеиные культы и почитавшие их народы отделяет от эпохи олимпийских богов разрыв преемственности, катастрофа: битва богов и титанов, потоп (и не один). Отныне змееподобные существа и их культ отодвинуты не только во времени, но и в пространстве - на периферию: в Северное Причерноморье и Таврику, где царит змееногая богиня, обитают еще женские существа со змеиными волосами (Форкиды, Горгоны и главная из них - Медуза), где в изображениях самой Афины (вспомним знаменитую феодосийскую серьгу) змейки вьются в волосах олимпийской богини. Поэтому не будет чересчур парадоксально звучать предположение, что после потопа предки греков переселились из Акты (то есть Таврики) в Аттику (Грецию), а не просто сменили название страны. Эту гипотезу впервые высказал Моро де Жоннес в прошлом веке на основе тщательного изучения источников. За спиной переселенцев остается море - отныне мертвое, загробное для жителей Аттики. Змееногий Кекропс, иериоцарь-автохтон как будто скопирован со змееногой богини скифов, описанной еще Геродотом, и многократно изображенной на вазах и барельефах их поздними потомками - цивилизованными греками времен античности.
Более того, Акта - это имя самой богини Гекаты, египетской Гекте, Хекте, то есть древнейшей ипостаси лунной богини, под чьим покровительством издревле находилась Таврида.
Поразительно, но если обратиться к древнеиндийскому ключу (чего до сих пор в данном конкретном случае не делали), то оказывается, что слово aktu на санскрите означает 'лунное сияние'. Это возвращает нас к изначальному значению - страна под покровительством Лунной богини, выступавшей под разными именами: Геката, Артемида, Ифигения, Оргилоха (Горянка), Дева. Естественно, что по имени страны должны называться и ее обитатели. Самым древним и известным, вероятно, следует считать имя мифологического героя Актеона дерзкого охотника, увидевшего Артемиду во время купания и затравленного за это собаками но велению богини. По смыслу Актсон житель страны Акте; среди народов горных областей Кавказа, где можно обнаружить немало архаики, сохранилось самоназвание 'Акта', 'Актин', 'актинцы', относящееся к лезгинам на юго-западе от Каспия, 'аквак' авары. Слово 'Актио' выгравировано на монетах с изображением гаврской богини Девы. Этот корень звучит и в средневековом названии селения но соседству с Херсонесом (на месте нынешнего Севастополя) - Актиар. В этом же ряду стоит упоминание: 'Актей гора в Скифии'. По характеру оно аналогично неоднократно встречающимся уточнениям античных авторов относительно горного Крыма: это 'скифский Тавр', отличаемый от малоазийского Тавра.
Любопытно, как с угасанием античных городов-колоний и их античных названий на поверхность вновь проступает доантичная архаика, прежде всего в языке и названиях, восходящих к местной таврской топонимике.
Немалую информацию несут и так называемые ошибки античных авторов, которые, как правило, сами не путешествовали и из века в век в большинстве случаев пользовались описаниями давних времен. Именно с этой точки зрения их писания особенно интересны. Пассажи, которыми пренебрегают как выражением наивного невежества, в ряде случаев представляют собой географические анахронизмы, содержащие ценные сведения о состоянии вещей в прадавние времена. Особенно богата ими 'Библиотека' Диодора Сицилийского, представляющая собой едва ли не самую богатую компиляцию из не дошедших до нас учинений. Рассказывая о легендарных походах амазонок, Диодор пишет, что они совершили поход в Аттику, но потерпев поражение, возвратились в Скифию. Гелланик Лесбосский говорит, что 'когда замерз Киммерийский Босфор, они перешли через него, явились в Аттику и после четырехмесячной войны возвратились'. Надо ли уточнять, что перейдя Киммерийский Босфор, можно оказаться в 'Аттике, прежде называвшейся Актой', го есть в Таврике?
О ТАВРАХ
Самоназвание населяющего Таврику народа остается неизвестным, поскольку слово 'тавры' считается греческим осмыслением сходно звучащего, но не понятого греками названия. Геродот указывает, что это был народ не скифского, а иного, особого происхождения и населял он гористую часть полуострова. Раннехристианский писатель Евсевий называет среди потомства сына Ноя Иафета 'народ тавриниев', провинции же тех народов носили названия Тавриания, Индия, Амазония. Нередки также упоминания о скифах, называвшихся 'тавриями', или о скифотаврах. Такой вариант наименования позволяет сопоставить это с высказыванием Страбона 'Жители побережья называются тафриями'. В примечании к этому месту говорится: 'Имя это должно быть поставлено в связь со рвом (тафрос), выкопанным, по преданию, которое сообщает Геродот, скифскими рабами (Геродот, IV, 3 и прим. к этому месту), а также со скифским поселением, упоминаемым Плинием (МН, IV, XXVI, 6) и именовавшимся Taphrar'.
Если отвлечься от греческой этимологизации имени варварского происхождения, то, вероятнее всего, вариант первоначального имени тавров - тавринии - следует возводить к слову Тафрос - ров. При этом подразумевается, что жители Крымского полуострова - это те, кто живет за рвом и валом - 'Перекопом'.
Однако античная традиция упорно продолжала осмысливать слово 'тавры' именно как 'быки', связывая это с культом Диониса. Представляется, что это не случайно.
Известная фракийская надпись IV в. до н. э. дает список жрецов 'Тавров'. Эта надпись из Каварyы (Фракия) принадлежит союзу - фиасу, объединенному общим культом. 'Имя 'Скиф, которое четыре раза встречается в документе, а также весьма популярное на Черноморье имя Посидей дают основание усматривать в этих таврах жителей Крымской Таврики', - пишет И. И. Толстой. Если члены фиаса объединились по национальному признаку, как своего рода 'землячество', то естественно видеть в них греков родом из Таврики, поскольку надпись сделана по-гречески. Согласно другому толкованию, члены фиаса были объединены не по этнографическому, а по сакральному принципу. Они носят название 'быки', а не тавры. Действительно, зооморфические прозвища носили разные участники религиозных культов. Так, в Эфесе 'быками' именовались юноши, разносившие вино на празднике Посейдона и наблюдавшие за соблюдением распорядка. Известны, далее, 'кони', участвовавшие в собраниях иовакхов. В культе Артемиды Бравронской афинские девушки рядились, изображая 'медведиц'. Прозвище 'кобылицы' носили жрицы Деметры и Коры -Персефоны; 'лисицы' - фракийские менады и т. п. Подобного рода древние зооморфические прозвища могут служить указанием на старинные представления о божестве. Таким божеством является Дионис - 'драгоценный, достойный бык', как именуется он в обрядовой песне. Близость быка к Дионису общеизвестна, она засвидетельствована в различных произведениях пластики, вазовой живописи, на геммах, монетах и в текстах античных писателей.
Миф устанавливает и тесную генеалогическую связь между Дионисом и мифическим царем Таврики - Фоантом. Мифографы называют его сыном Диониса, кроме того называют и дочь от его брака с Ариадной на острове Крит - Артемиду Таврополу. Это имя (пасущая быков) специально присвоено таврской богине. Но поскольку остров отдан во владение Лунной богине, изгоняющей мужчин (как поступали амазонки), мужские божества отступили в глубокую тень или практически отсутствуют.
ПУТЕШЕСТВИЕ ДИОНИСА - 'БОГА НИСЫ' - С ЗАПАДА НА ВОСТОК
Тем не менее имя Диониса накрепко связано с Таврикой. Стефан Византийский так поясняет это: 'Таврика - большой и замечательный остров, который населяет много народов... Говорят, что там Дионис, взявши пару быков, вспахал землю, и от этой-то пары быков получил имя народ'. Последнее подразумевает служителей культа Диониса (а не погонщиков быков, как способно предположить современное мышление).
В греческой литературной традиции существовал рассказ о деяниях древнего царя или бога, наделенного всеми чертами 'культурного героя': египтяне называли его Озирисом, а греки Дионисом -Вакхом. Решив приобщить людей к полезным открытиям, и прежде всего, научить их возделыванию хлеба и вина, он отправился в длительное путешествие вплоть до Индии, неся всюду изобилие и радость, основывая города, которым давалось одно и то же имя - Ниса. Кстати, Дионис и значит 'Бог Нисы'. Стефан Византийский в своем обширном географическом словаре 'Описание племен' (дошедшем до нас в сокращении ) отмечает: 'Нисы... называются многие города'. Побывал Озирис - Дионис и в Таврике, где также научил людей земледелию и виноградарству: именно с этим, согласно легенде, и связано название страны, поскольку священным животным как Озириса, так и Диониса был бык - по-гречески таврос.
Именно таким его изображают рисунки на вазах - 'Богом Нисы', увенчанным виноградной лозой и восседающим на быке в окружении сатиров и вакханок. Переправа священного быка из Колхиды в Тавриду, с востока на запад, увековечена в названии Босфор - бычья переправа.
Некоторые авторы наделяют Диониса именем египетского фараона - Сезострис, кстати, никогда не существовавшего. Аполлоний Родосский в поэме 'Поход аргонавтов избегает называть героя похода по имени:
'Говорят, что оттуда (из Египта) всю Азию и всю Европу
Некий муж (Сезострис - Прим. ВДИ) обошел, положась на дружин своих смелость
И на их силу и мощь, и при этом обходе без счета
Он городов населил, из коих одни существуют,
Нет уж других, ибо много веков с той поры миновало.
Эя стоит и теперь еще твердо, и внуки живут в ней
Тех мужей, коих он насадил поселенцами Эи,
и хранят они от отцов столбы с письменами,
А на столбах начертаны тех пути и пределы
Моря и суши, пути для всех, кто вокруг света ездит.
Другие записи указывают, что плавание аргонавтов имело целью приобщение к знаниям, содержавшимся в этих табличках. Итак, с именем Сезостриса связано основание сакрального центра в Колхиде, города Эйя, куда спустя много столетий приплывают аргонавты за золотым руном. Так мистериально осуществилась преемственность древних культур.
Знаменательно и упоминание о племени камаритов - морских пиратов или рыбаков, плававших на небольших судах, которые греки называли камарами. Это небольшие узкие и легкие ладьи, вмещавшие до 25, изредка до 30 человек. В Юго-Западном Крыму сохранилось селение по имени Камара. Митрополит Евстафий (XII в.) в комментариях к 'Землеописанию' Дионисия (писатель времен Домициана) писал: 'Эти камариты, по словам Дионисия, гостеприимно приняли Вакха по возвращении его с Индийской войны и участвовали в плясках вместе с вакханками, накинув на грудь их одеяния, то есть пояса и оленьи шкуры, и восклицая 'эвое, Вакх!'.
Поэма Нонна 'Дионисии' в значительной части посвящена войне Вакха и Дериада, царя индийцев. Среди местных тамилов сохранилось предание, что некий герой, 'гигантский бык', вышел из города Нисада неподалеку от горы Меру. Его головной убор был украшен рогами, он употреблял в пищу много мяса и вина; его колесницу, влекомую львами, леопардами и слонами, сопровождали 8 божественных спутников.
Солнечный бык египтян, божество виноделия греков, небесный Телец жрецов все эти представления обычно имели земные соответствия. Так и в Озирисе - Дионисе античная традиция единодушно признает великого завоевателя и благодетеля людей. Для Александра Македонского Вакх Озирис служил идеалом монарха и образцом для подражания.
Чтобы походить на него во всем, - пишет Моро де Жоннес, он 'велел оракулу Аммона провозгласить себя богом; он пересек Азию, основывая города, которые называл единственным именем - Александрия, поскольку говорили, что Озирис давал своим одно и то же имя - Ниса. Добравшись до Пенджаба, он вынужден был из-за ропота армии повернуть обратно. Его самым большим горем было то, что он не смог, подобно Вакху, проникнуть в Индию. Правдоподобно ли, ставит вопрос Моро де Жоннес, - что такой предводитель, имевший учителем Аристотеля, имел образцом для подражания воображаемого героя ?'.
Стефан Византийский перечислил эти Нисы города и селения, своего рода вехи, обозначающие путь и империю Озириса -Диониса: из них семь было расположено в Индии, восемь на Кавказе, девять в Ливии, пять в Египте. Одну Нису Геродот помещает в Эфиопии. Ниса в Палестине, неподалеку от Иерусалима, называлась позднее Скифополис. Солин приписывал ее основание Вакху. Город считался священным и здесь поклонялись черному камню на позолоченном цоколе, перед которым приносили человеческие жертвы.
Многие из этих городов сохранились по сей день под другими именами. В Бактриане - Нисея Букефалос, ныне Нишапур, Нуссари около Сурата, где горел вечный огонь. Самый знаменитый из этих городов - Ниса, ныне называемая Герат. Здесь Александр Македонский сделал остановку на пути в Индию, и в течение 10 дней победитель Дария и его солдаты предавались вакханалиям на месте, где, но преданию, останавливался Дионис со своей армией.
Этимология слова 'Ниса' неизвестна; оно может быть возведено к греческому слову nussai, заимствованному из более древнего языка. Оно означало вначале камни, вытесанные в форме обелиска и служившие обозначению границ. Позднее греки стали называть их гермы, а римляне термы. Отсюда терминал, термини - вокзал, конечная станция и т. п. Nussai были посвящены вначале Дионису и Аполлону, которых в древности нередко смешивали (солнечное начало).
Возможно, города с именем Ниса были пограничными. Но возможно также, что речь шла о поклонении камням, шире - о мегалитической культуре, некогда распространенной но всему миру.
Другим названием этих камней-алтарей у греков было омфалос - 'пуп земли', но точнее, 'центр мироздания', помеченный символическим камнем.
Некоторый свет на значение названия 'Ниса' проливает следующее упоминание Страбона, которому сам он, вероятно, не придавал большого значения. Некогда областью Дардания (по имени Дардана одного из допотопных царей) в Троаде владели предки Энея. В глубокой древности им принадлежал город Ниса на горе Мер, основанный Дионисом и знаменитый своей священной виноградной лозой. Меру - название мировой горы в индуизме; замечательно, что гора Мер или Меру была изображена на старинной карте 1539 г. Макробием в качестве центра затонувшего северного континента - Гипербореи или Арктиды. Символика прозрачна - Дионис - Бог Нисы некогда вышел из духовного центра, связанного с 'мировой горой Меру' и через древнеиндийскую - с гиперборейской традицией. Однако греки сделали не только из имени, но и из происхождения Диониса криптограмму, смысла которой, вероятно, сами не сознавали; ведь согласно мифу, он родился из бедра (по-гречески звучит как 'мерос') Зевса (то есть 'бога'). В связи с этим Рене Генон высказал важное замечание: 'Дионис или Вакх был известен под многими именами, соответственно различным аспектам этой фигуры; по меньшей мере один из этих аспектов связывал происхождение Диониса с Индией. Сказание, согласно которому он родился из 'бедра Зевса', основано на любопытнейшем словесном отождествлении: греческое слово 'мерос' (бедро) послужило заменой названия незыблемой священной горы Меру, ибо фонетически они почти идентичны.
От историков Александра Македонского мы узнаем о северных пределах похода Озириса -Диониса. Между Оксом и Яксартом, где начинаются пески среднеазиатских степей, войско Александра, преследуя скифов, натолкнулось на барьер, составленный из крупных каменных блоков и поваленных деревьев, который, по словам Квинта Курция, называли границей Вакха. Неподалеку находилась группа из семи городов: главный из них, построенный из камня, назывался Куру, то есть солнце, солнечный город. Они были заняты воинственным населением, которое грекам удалось подчинить не без труда. Древность городов этой части Азии поразила их. Нин, основатель Ассирийской империи, по словам Диодора, осадил Бактры, которые были могущественным городом за два тысячелетия до н. э. Но задолго до них Бамиан, по преданию основанный Озирисом, был столицей всей Бактрии. Далее Озирис - Дионис отправился на запад и к юго-востоку от Каспия основал Нису Гирканскую.
В стране, позднее известной как Мидия, около Каспийских ворот (проход в горах) находилась другая Ниса, в окрестностях которой паслись в степях, поросших священным трилистником, великолепные белые лошади, предназначенные богам. Следуя побережьем Каспия, Дионис достиг Аракса и Куры и проник на Кавказ, затем достиг Черного и Азовского морей, где основал город. На берегу Черного моря в районе Колхиды он оставил часть спутников, основавших в устье Фазиса (Рион) город Эйя. Возвращаясь в Египет, Озирис - Дионис пересек Сирию и Палестину: здесь еще в античные времена существовал мост через реку Оронт, который, как считалось, был выстроен для переправы его армии. Большинство городов, основаннных им в Азии, стали впоследствии важными религиозными центрами; изменилось лишь имя божества.
Античные авторы, от Геродота до Помиония Мелы, утверждают египетское происхождение древнего населения Колхиды. Геродот, ссылаясь на беседу с египетским жрецом, называет основателем Колхиды Сезостриса. Таково же было и мнение обитателей страны, сохранившееся в местных преданиях вплоть до нашего времени. По мнению Моро де Жоннеса, не следует искать это имя среди известных египетских династий. Это герой весьма отдаленной эпохи, успевший стать богом Озирисом или совместившийся с его образом. Точнее, распространение культа Озириса во времена XII династии означало 'разведение' образов бога и царя-полководца: так появился Се-Озирис, Сезострис. Аполлоний Родосский, египтянин родом, пишет, что это было во времена, когда расположение звезд на небе было совсем иным, потомство Девкалиона не заняло еще землю пеласгов.
Всех еще не было звезд тогда, что вращаются в небе,
И о Данаев святом никто не услышал бы роде,
Если б спросил. Были только Аркадяле Апиданийцы
Да, лишь Аркадяне, что, как поется, еще до Селены
Жили в горах, желудями питаяся. Даже Пелазгов
Славными не управлялась земля Девкалидами вовсе,
О ту пору, когда в славе были уже многонивный
Черный Египет...
Самое удивительное то, что сохранилась дата похода. Ее приводит Плиний Старший: 'От Вакха до Александра было 154 царя и прошел 6451 год и три месяца'. Такая точность подсчетов и упоминание 'царей' (что нехарактерно для Греции) заставляет предположить восточное, скорее всего иранское происхождение этих данных, вероятно, полученных во время похода Александра и долженствующих подчеркнуть преемственность его царствования.
Имя Се-Озирис сохранилось в памяти народов Кавказа. Горские племена черкесов, осетин, сванов сохраняли обычай ежегодно отмечать праздник Сеозереса - божества, не принадлежавшего религиям аборигенов. Это, говорили они, - великий царь-путешественник, обошедший мир и научивший людей полезным искусствам; ветры и море повиновались ему. Черкесы почитали Сеозереса но архаическому обычаю: его символом служил ствол грушевого дерева - вероятно, образа 'древа мирового', украшенного зажженными свечами, символизирующими светила. Этим наблюдением мы обязаны замечательному путешественику Дюбуа де Монпере, который добавляет, что подобным же образом пеласги поклонялись Юпитеру в образе дуба, Гераклу - в образе тополя.
Воспоминание о царе-путешественнике существует и в буддистской традиции: 'в Индии называют его Шам - имя, под которым во всем азиатском Востоке подразумевают египтян', - отмечает Моро де Жоннес.
Путешествие Диониса - самое раннее освоение пространства в широтном направлении. За ним последуют создатели Вавилонской, Ассирийской, Персидской империй, империи Александра Македонского и, наконец, Османской.
Но почти в те же баснословные времена наметилось движение в меридиональном направлении: его героем стал Аполлон Гиперборейский.
СТРАНСТВИЯ АПОЛЛОНА ГИПЕРБОРЕЙСКОГО С СЕВЕРА НА ЮГ
Связи древних народов Причерноморья с народами Эгейского бассейна подкрепляются археологическими данными II тыс. до н. э. 'Возникновение греческих колоний на северном побережье Черного моря было подготовлено развивавшимися издавна, в течение полутора тысячелетий меновыми отношениями населения наших степей с южными странами, в том числе со странами Эгейского бассейна', - пишет А.А.Иессен. Они подкрепляются и данными мифологии. Континентальный торговый путь существовал еще в архаическую эпоху. Об этом рассказывает легенда о дарах гипербореев Аполлону. Геродот сообщает, что, по старинному обычаю, ежегодно в храм Аполлона на острове Делос прибывают священные дары гиперборейцев - первинки (или 'начатки' - первый сноп) пшеницы, обернутые в солому. Они следуют на Делос через Скифию на запад до Адриатического моря и оттуда на юг: обычай был известен под названием 'гиперборейские шествия'. Согласно Павсанию, жертвенные начатки 'гииербореи передают аримаснам, аримаспы - исседонам; от этих последних скифы доставляют их в Синоп, а затем через земли эллинов они доставляются в Прасий (в храм Аполлона - Прим. авт.), а затем уже афиняне везут их на Делос'. Другими словами, начатки доставлялись племенами нашего юга (то есть Северного Причерноморья) к берегам Черного моря, переправлялись в Синоп, затем передавались из рук в руки греками Малой Азии, пока не достигали Аттики (город Прасий) и лишь оттуда морским путем отсылались на Делос. Путь даров гииербореев, но мнению Иессена, скорее всего отражает архаичный торговый путь, по которому возили товары из Скифии, так как Прасий утратил торговое значение уже VII -VI вв. до н. э.
Сегодня о загадочных для Средиземноморья 'гипербореях' - северных земледельческих народах - мы знаем гораздо больше благодаря исследованиям киевского археолога Ю. Шилова 'Космические тайны курганов'. Автор предпринял удачный и методологически перспективный опыт свести воедино не только данные археологии, отраженные в курганном обряде, но и круг представлений и верований ведической культуры, сбереженной преданиями и обычаями, символическими начертаниями, сохраненными самой землей.
Расселившиеся потомки индоевропейской культурно-языковой общности хранили память о своем родстве через мифы: под разными именами структура и функции богов вполне 'узнавались'. Еще важнее, что порой сохранялись и связи в виде паломничеств. К числу последних относятся и вышеизложенные предания о 'гипербореях', не только посещавших, но даже остававшихся при Делосском храме Артемиды и Аполлона. Сохранилось упоминание о том, что 'гипербореи' посылали двух девушек. Геродот приводит их имена 'Арга и Опида' - из 'первого посольства', а затем 'Лаодика и Гипероха' - из следующего. Вероятно, девушки сами были жертвами Артемиде. Во всяком случае, из описания Геродота следует, что 'их могила находится внутри святилища Артемиды и на ней растет оливковое дерево'; им воздаются почести: 'делийские юноши и девушки перед свадьбой отрезают прядь волос и кладут на могилу'. Равным образом почести воздаются и могиле Арги и Опиды, которая находится позади храма Артемиды; на нее 'высыпают золу с алтаря'. Все это, как полагает и Ю. Шилов, свидетельствует в пользу мнения, что 'гиперборейские девы' посылались в жертву Артемиде, причем они сами возглавляли 'гиперборейские шествия'.
Исследования 'курганного обряда', осуществленные Шиловым, воскрешают древний менталитет, когда 'принесение себя в жертву' не было простой метафорой: оно предполагало сознательное и добровольное согласие на смерть. Это означало: из мира людей отправиться в мир богов и за это получить 'дары для народа' - дожди, свет, тепло и урожай. Это были первые 'космические странники', как называет их автор исследования. Этот менталитет помогает уяснить смысл древнего предания о девушках, отправлявшихся в далекое путешествие как жертвы Аполлону и АртемидеT.
Но и сам Аполлон был богом-путешественником, причем преимущественно в меридиональном направлении. С наступлением осени его колесница в лебединой упряжке покидала храмы на острове Делос и в Дельфах и уносилась до весны в страны гипербореев. Связь с мифической прародиной северных народов отразилась и в том, что, согласно 'Илиаде', Аполлон выступает покровителем припонтийского населения Троады и ее главного города - Трои. Когда Ахилл на побережье Троады убил местного героя Кикна, это вызвало особый гнев Аполлона, который выступил вследствие этого в защиту троянцев. Дело в том, что имя Кикн означает лебедь, а лебедь - священная птица Аполлона. Для нас знаменательно и то, что имя Кикн восходит к древнему корню, оказавшемуся общим для греческого и славянского: в последнем 'кикать' - кричать по-птичьи.
Аполлон Гиперборейский - бог-путешественник, лебеди... Эти приметы свойственны и некоторым 'гиперборейским' народам. К ним относили и венетов, вендов, расселившихся в северной Италии, которые признаются славянским народом. Вергилий в 'Энеиде' рисует появление в Италии Энея, бежавшего из разрушенной Трои. Этруски Ман-туи посылают ему на помощь вооруженных воинов на кораблях. Далее процитируем историка А. И. Немировского: 'Согласуясь с этнической картиной докельтской Северной Италии, Вергилий в состав этой военной экспедиции ввел воинов местных народов лигуров и венетов. Вождь последних Купавон сын Кикна изображен Вергилием в шлеме, над которым развеваются лебединые перья как символ его происхождения от Кикна (Лебедя). Эти детали заставляют вспомнить персонаж восточнославянской мифологии Купалу, ибо здесь не только сходство имен (Купавон-Купала), но и мифологических мотивов. Лебедь, в которого превращен отец Кикна, символ воды, непременный элемент купальских обрядов (само имя Купала происходит от глагола 'купать'). Да и само имя народа, у которого бытовала легенда о Купавоне, идентично имени 'венеты', 'венды', под которыми славяне были известны своим соседям. В этой связи находит объяснение и название древнеславянского женского головного убора 'кика'; его связывают и с глаголом 'кикать' - кричать по-птичьи, и с греческим 'кикнос' - лебедь. Традиция продолжилась и в новой эре: в византийских источниках упоминается воевода Лебедь и страна его 'Лебедия' (с этой страной мы встретимся далее): это перекликается с сообщением 'Влесовой книги', согласно которому после Кия, строившего город (вероятно, Киев), княжил воевода Лебедян.
Фадеева Татьяна Михайловна
Фото гор и природы Крыма
