Художники Феодосии
Для маленькой Феодосии Айвазовский был, пожалуй, слишком большим художником. При всей его демократичности в обхождении с простыми людьми, живописцы иного направления чувствовали себя рядом неуютно. Огромные ультрамариновые полотна, в которых все ясно - это шторм, это штиль, это восход солнца, это ливень - заполняли творческое пространство, плодили толпы удачливых копиистов и подражателей, но затмевали приглушенные и не всякому понятные картины другого порядка. Разве могла сравниться в популярности скромная мастерская Богаев-ского на Карантинном мысу, ныне оказавшаяся на территории воинской части и затянутая колючей проволокой, с картинной галереей Айвазовского на Набережной!
Авторитет великого мариниста и теперь сходу затягивает приезжих в эти роскошные волны с пеной. Но тот же авторитет, те же огромные ультрамариновые полотна подспудно мешают вникать в произведения художников изысканного дарования, хотя и меньшего масштаба, чьи картины принимаются далеко не каждым, ибо требуют размышления, фантазии, умения и желания следовать замыслу художника, настраивая себя на его лад и приглядываясь к миру его глазами.
Само присутствие великого мариниста в городе неизбежно привлекало таланты и развивало их, концентрируя атмосферу искусства. Создалась школа «художников-киммерийцев»; ведущими в ней были Айвазовский, Волошин, Богаевский. Все они пристрастны в творчестве к своей легендарной земле, к морю, все избегали изображать людей - ведь что такое человек перед могуществом мироздания!
М. А. Волошин работал акварелью на альбомных листах и вряд ли рассчитывал на будущие выставки; его картины можно воспринимать как иллюстрации к словесным зарисовкам пейзажей, как дневник странствий по Киммерии, как философское самовыражение на фоне природы: спокойствие, доброта, гармоничность, одиночество. «Все замерло - деревья, воды, тучи в лиловом золоте осенних вялых вод...».
Путь Константина Федоровича Богаевского (1872-1943) был сложным, как часто бывает у художников самобытных и дерзких. Учеба в академии шла с трудом: студент не любил лепить статуи, терпеть не мог обязательной по программе работы с натурщиками. Не воспринял он и манеру Айвазовского, он предпочитал писать не море, а землю. К счастью, Константин Федорович попал в класс к профессору А. И. Куинджи, который тоже начинал в Феодосии учеником великого мариниста и тоже очень рано почувствовал, как тесны ему рамки ученичества.
Богаевский всю жизнь работал с напряжением, переходя от отчаянья к надежде, и снова обращался в поиск, эксперимент. «Я работаю туго и тяжело, как всегда; никогда я не знал светлого моцартовского удовлетворения, у меня всегда работа - это восхождение на эшафот...». Зной, сушь, безжизненные на вид пространства, блеклые цвета, даже небо бледное, словно явилось оно из той глубокой древности и успело выгореть от времени...
По-своему отозвался о художнике поэт Всеволод Рождественский: «Провожал меня на пристани К. Ф. Богаевский, чудесный, слегка подсушенный мудрой старостью, единственный европеец на азийском этом берегу... Слушая этого человека, сам проникаешься каким-то сыновним, безотчетно грустным и сладостным чувством к волнистой киммерийской земле, в складках которой оставили по себе память все века и народы. Только с Волошиным могу я сравнить мудрость, «земную» мудрость этого человека. Но он сдержанней, суше, и в нем так же, как в родных холмах, нет излишней влаги, а все очертания остры, точны, строги, как линии мысов, далеко выступающих в море». А вот что сам художник писал о своем городе:
«Я родился и всю жизнь прожил в Феодосии, древнем городе, с которым древностью могут поспорить разве Рим да Афины, городе, окруженном «могильниками безымянных степных племен», в венце генуэзских башен, в тени аркад, среди пустынных и выжженных холмов и такого же пустынного и сурового моря».
Константин Богаевский погиб 17 февраля 1943 года в Феодосии при взрыве бомбы. Константин Федорович похоронен в центре города, на старом русском городском кладбище возле храма Всех Святых. Там же осталась могила Н. С. Барсамова, который в годы войны спас галерею Айвазовского. Там похоронены первые заслуженные врачи Петров и Сухарев, автор первой «Истории Феодосии» В. Виноградов, греческий и французский консулы... Всего там 18 обелисков, поставленных на учет как исторические памятники. Подготовлены документы для того, чтобы этому кладбищу был присвоен статус некрополя.
Граждане Феодосии были настоящими патриотами и с энтузиазмом выполняли указы городских властей о собирании древних экспонатов для музея. О том, каким было в конце XIX века отношение феодосийцев, особенно учителей гимназии, к истории родного города, вспоминает художник К. Богаевский: «Учителя французского и немецкого языков были любителями и собирателями древностей. Мы, школьники, приносили им старинные монеты, которые находили в античной почве этого города».
Вникать в картины Богаевского, стараться их объяснить - занятие очень благодарное, и в помощь любознательным мы приведем отрывки из статьи М. Волошина «Константин Богаевский»:
"Земля Богаевского - это "Киммерии печальная область". В ней и теперь можно увидеть пейзаж, описанный Гомером. Когда корабль подходит к обрывистым, пустынным берегам этих унылых и торжественных заливов, то горы предстают повитые туманом и облаками, и по этой мрачной панораме можно угадать преддверье Киммерийской Ночи, какою она представлялась Одиссею...".
"...Здесь сама земля дает жизнь воображению, а древние следы человека - лишь средство, чтобы оттолкнуться и уйти еще дальше, в мир своего понимания природы...".
«От циклопических крепостей, - продолжает Максимилиан Александрович, - он обращается к обычным человеческим жилищам... Кварталы Феодосии, глинобитные постройки с плоскими крышами, монументальные каменные ворота и такие же дома с глухими арками, напоминающими о Екатерининской эпохе, низкие каменные заборы дают ему материал для постройки фантастических городов...».
Учениками Айвазовского были А. И. Фесслер, больше известный как копиист его картин, и Л. Ф. Лагорио - самобытный художник-маринист, картины которого, соответственно характеру автора, выполнены неяркими, гармоничными красками, а море почти всегда спокойное. «Художниками-киммерийцами» стали трое внуков Айвазовского - М. П. Латри, А. И. Ганзен и К. К. Арцеулов, прославившийся как летчик.
Тарасенко Д. Н.
Красивые места Крыма
