Митридат
Нет имени более известного, чем Митридат. Его жизнь и его смерть — это значительная часть римской истории», — так писал известный французский драматург, немного, наверное, все же склонный к преувеличениям, Жан Расин. А между тем Митридат умер в Керчи. Случилось это в первом веке до нашей эры, и Керчь тогда звали не Керчью, а Пантикапеем, и был город этот столицей государства Боспорского.
История, что привела царя Понтийского Митридата из Малой Азии в Пантикапей, как в последнее убежище, начинается издалека. Сначала в Крыму появлялся, и неоднократно, его военачальник Диофант с войсками. Имя Диофанта сохранил нам декрет, текст которого в виде надписи на камне был найден в конце прошлого века среди развалин Херсонеса. В этом декрете Диофант назван другом и благодетелем Херсонеса, победившим скифского царя Палака, сына Скилура. «Когда скифский царь Палак внезапно напал на Диофанта с большим полчищем, он обратил в бегство скифов, считавшихся до тех пор непобедимыми, и таким образом устроил так, что царь Митридат Евпатор первым водрузил над ними трофей», — говорит декрет. Однако в Тавриде Диофант узнал не только победы…
Он, посланник могущественного Митридата, через некоторое время после победы над Палаком вынужден был бежать от Савмака, возглавившего восстание на Керченском полуострове, причем бежал так, что едва успел вскочить на корабль, который за ним прислали из Херсонеса. Правда, добежав до этого славного, но тем не менее рабовладельческого города, полководец пришел в себя и на главной городской площади высоким от злости голосом призвал гнев богов на головы тех, кто откажется ему помочь.
Херсонеситы, закутанные в свои белые одежды, слушали Диофанта внимательно. Кивали крупными носами — как отказать? Не сами ли звали они его на помощь? Не к нему ли придется обращаться снова, просить защиты от скифов? Скифы рыскали у самых их стен, сжигали поля, вытаптывали виноградники, примеривались к тем выгодам от торговли, которыми пока что пользовались одни только греческие города-перекупщики.
Точно так же скифы обложили и Боспор, и там тоже жены торопили мужей: с этим надо что-то решать! Если вы не можете защитить город — шлите гонцов за море в Понт, зовите на помощь Митридатово войско!
Гонцов послали, и вскоре в Херсонесскую гавань влетела первая триера из Понта, за ней вторая, третья, десятая — без числа!
Херсонеситы высыпали из своих жилищ: Диофант опять пришел! О, царь понтийский, Митридат, сколь скор ты, сколь силен и славен!
Диофант, приведший к берегам полуострова целую армию, на этот раз, кроме военных, одержал еще и дипломатические победы: боспорцы именно по его совету и настоянию решили передать свое царство в руки Митридата, царя Понтийского, владыки многих и многих земель. Поистине лучше жить под мышкой у сильного, чем на свой страх и риск отстаивать собственную свободу посреди чистого поля!..
«Митридат не даст нас обидеть!» — вот была самая ходовая фраза в те дни среди жителей греческих городов Херсонеса, Пантикапея, Мирмекия, Нимфея. Правда, рыбаки Тиритаки спрашивали друг у друга: а не захочет ли Митридат сам обидеть новых подданных? Но голоса их на ход событий не повлияли.
Диофант навел на полуострове жестокий порядок. Ему удалось, наконец, задушить восстание Савмака, отогнать скифов, потеснить тавров, припугнуть всех, кто посягал на свободу античных городов. Еще бы! Города эти пригодятся самому Митридату в его долгой, чуть не на полвека затянувшейся войне с Римом! Вернее, в тех войнах, в которых, и далеко не всегда удачно, против Митридата выступали лучшие полководцы, цвет римской истории. С шестого класса нам знакомы имена: Сулла, Лукулл, Помпей.
В горах Македонии, на побережье Греции умирали солдаты, родившиеся в Херсонесе и Пантикапее. Не хватало хлеба, мяса, золота, новых кораблей и выносливых коней. Давно уже и херсонеситы, и боспорцы поняли, как прогадали они, когда решили: лучше жить под мышкой у сильного, чем умирать за свободу в чистом поле.
…Давно состарился, но не утихомирился царь Митридат, давно уже Боспором правит его тоже уже не молодой сын, но покоя не видно ни в какой дали. А между тем в эту выгоревшую на солнце даль боспорцы всматриваются пристально: что-то она принесет?
Нынче такое время: каждый час жди — то ли римский флот войдет в гавань, то ли Митридат ворвется в Пантикапей, круша собственных подданных кого за нерасторопность, кого за измену…
Только зачем ему в Пантикапей? Даже сын его давно уже, чтоб не прогадать, продался римлянам, послав им хлебные и другие запасы, которые, ограбив боспорцев, заготовил для отца.
…Однако Митридат в Пантикапей все же входит и угрюмо глядит на остатки догорающего флота, который сын сжег, удирая от отцовского гнева. Ну что ж, Митридат еще поспорит с судьбой! Теперь его оплотом станет Боспор, вот этот клочок земли, так хорошо видный с высокой горы Акрополя.
Митридат стоял на ее вершине, огромный и старый, но витые мускулы его по-прежнему напрягались под смуглой кожей, как под шкурой зверя, готового к прыжку. И ноздри раздувались, и сухие крепкие ноги переступали по вытоптанной траве нетерпеливо: царь готов был и в четвертый раз идти на ненавистный Рим.
И, кто знает, может, пошел, если бы не новое предательство: второй сын, Фарнак, тоже переметнулся на сторону Рима. И вон там внизу, на площади возле гавани, где дым все еще застилает воду, его венчают на царство! Гарнизон крепости на его стороне, и теперь высокие стены стерегут самого Митридата, и нет дороги из кольца…
Но царь не хочет живым сдаваться в плен. Мысль о позоре так страшно, что он даже смеется, поводя из стороны в сторону короткой шеей. Яд всегда при нем, и вот он высыпает на огромную ладонь желтые шарики цикуты, протягивает их дочерям. Невесты царей Египетского и Критского, они тоже предпочитают смерть позору. А его смерть не берет, цикута бессильна перед могучим телом, неукротимым духом. Впрочем, этому есть и очень прозаическое объяснение. Еще с детства будущий владыка Понта знал: римляне постараются его извести и вероятнее всего — ядом цикуты, как изводили многих, ставших на их пути. А против цикуты помогает только цикута: просто надо приучать себя к ней постепенно. Итак, цикута не брала, оставался только меч. По преданию, царь приказал заколоть себя. Иные говорили по-другому: бросился на меч, воткнутый в землю острием вверх.
…А могилы или гробницы Митридата в Керчи нет. Так же, как когда-то живого, но побежденного скифа Савмака, мертвого Митридата повезли в Синопу, столицу Понта. Там его похоронили не только без надругательства, но с почестями, на которые расщедрился Рим.
В Керчи в память о Митридате осталось только название горы, откуда в последний раз царь смотрел на море, на зеленые холмы окрест, на белые кубики домов Мирмекия и Тиритаки…
Ничто в городе не напоминает сегодня о Митридате. Иная слава и у горы, когда-то названной его именем. Разве что остатки античных колонн сбоку ее, лежащие в прахе и в золотом цветении одуванчиков, кто-нибудь по неведению примет за гробницу Митридатову, как сделал это когда-то Пушкин, путешествуя по Крыму с семьей генерала Раевского. И, может быть, в воображенье его узким солнечным бликом мелькнет хищная триера, но мгновенье — и растает. Потому что в гавань как раз в это время, перебивая мираж и деловито пыхтя, пройдет маленький буксир с громким названием «Красная армия» и приткнется к причалу…
Е.Г. Криштоф
Митридат VI Евпатор
С присоединением к Понтийскому царству Боспор стал важнейшей частью огромного государства в Причерноморье, куда вошли, кроме Понта, Херсонес и его хора*, Ольвия, Колхида, Малая Армения и некоторые малоазийские области. В течение длительной борьбы Митридата с Римом Боспор оставался базой, откуда понтийский царь черпал не только средства для оснащения и питания армии, но и солдат для своих войск. В конце концов он сделался последним его оплотом.
Войны Митридата с Римом всколыхнули весь Восток. Они оказались заключительным этапом сопротивления, которое оказывал восточногреческий мир поработителю Риму. В этой борьбе личность Митридата наиболее соответствовала образу вождя обороняющегося Востока.
Митридат VI Евпатор был человеком во всех отношениях незаурядным1. Его происхождение связано с династией Ахеменидоз и с потомками Александра Македонского и Селевка. Это придавало Митридату особое значение в глазах подданных, окружало имя царя ореолом славы. Исполинского роста, огромной физической силы, неукротимой энергии и непреклонного мужества, глубокого и коварного ума, безграничной жестокости — таким он сохранился в описаниях античных авторов. По его приказу были убиты или погибли в заточении мать, брат, сестра, три сына и три дочери.
На боспорское население Митридат наложил огромную подать. Страбон сообщает, что царь ежегодно получал с него около полумиллиона пудов хлеба и большие денежные средства. Все это требовалось для его войн с Римом. Особенно тяжелым стало положение на Боспоре, когда Митридат прибыл сюда после ряда поражений, нанесенных ему Римом. Властитель Понта готовился к новым войнам и ради них шел на самые крайние меры по отношению к Боспору и другим подчиненным областям.
Римский историк Аппиан (II в. н. э) так описывает приготовления Митридата к войне с Римом: «Он продолжал набирать войско из свободных и рабов и готовил массы оружия, стрел и военных машин, не щадя ни лесного материала, ни рабочих быков для изготовления тетив, на всех своих подданных, не исключая самых бедных, он наложил подати, при этом сборщики их многих обижали»2.
Такая политика Митридата вызывала против него недовольство в разных слоях населения. Боспорская знать была недовольна развалом морской торговли из-за морской блокады со стороны Рима. Настораживало ее и то, что Митридат вербовал в войско рабов. Даже в войсках не встречали поддержки его фантастические планы идти через Балканы и Италию, чтобы там разбить Рим. Назревала развязка. В Пантикапее возник заговор во главе с сыном Митридата Фарнаком.
По словам Аппиана, события развертывались так.
Ночью Фарнак прошел в лагерь к римским перебежчикам и склонил их отпасть от отца. В ту же ночь он разослал своих агентов и в другие военные лагеря. На заре подняли воинский клич римские перебежчики, за ними его постепенно подхватили другие войска. Закричали первыми матросы, наиболее склонные к переменам, за ними и все другие. Митридат, пробужденный этим криком, послал узнать, чего хотят кричащие. Те ответили, что хотят иметь царем его молодого сына, вместо старика, убившего многих своих сыновей, военачальников и друзей. Митридат вышел, чтобы переговорить с ними, но гарнизон, охранявший акрополь, не выпустил его, так как примкнул к восставшим. Они убили лошадь Митридата, обратившегося в бегство. Митридат оказался запертым. Стоя на вершине горы, он видел, как внизу войска венчают на царство Фарнака. Он направил своих посланцев к нему, требуя свободного пропуска, но ни один из них не возвратился. Поняв безысходность своего положения, Митридат достал яд, который он всегда носил с собой при мече, Две его дочери, находившиеся при нем, невесты Египетского и Кипрского царей, не давали ему испить, пока не получили и не выпили яд первыми. На них он сразу подействовал; на Митридата же не оказал никакого действия, так как царь привык постоянно принимать яды для защиты себя от отравления. Предпочитая смерть плену, он попросил начальника кельтов Битойта оказать ему последнюю услугу. И Битойт, тронутый обращенными к нему словами, заколол царя, выполнив его просьбу.
Так погиб Митридат в 63 г. до н. э. — здесь, в Пантикапее, на горе, названной позднее его именем.
Власть над Боспором римляне предоставили Фарнаку (63—47 гг. до н. э.), провозгласили его другом ч союзником Рима и в ближайшие годы не вмешивались в боспорские дела. Позже Фарнак воспользовался временным ослаблением власти римлян в Причерноморье и попытался вернуть себе владения отца. Он прежде всего осадил и взял Фанагорию, которой Рим предоставил автономию в награду за восстание против Митридата, а затем с большой армией отправился через Кавказ в Малую Азию, где отвоевал себе часть владений отца. Но в битве при городе Зеле ему нанес поражение римский полководец Юлий Цезарь, пославший в Рим свое знаменитое сообщение о победе: «Пришел, увидел, победил». По возвращении на Боспор Фарнак был вскоре побежден Асандром, которого вместо себя оставил в качестве правителя.
Начинается новый этап в истории государства.
Вторая половина 1 в. до н. э. была для Боспора периодом консолидации и восстановления экономических и политических сил. Асандр укрепил свои права на престол, женившись на дочери Фарнака Динамии. Ему удалось пресечь посягательства на власть со стороны нового царя Понта, римского ставленника Митридата VII, и даже добиться дипломатического признания со стороны Рима. Асандр правил 30 лет, и за это время экономика страны была восстановлена. Для укрепления границ Боспорского государства он построил систему укреплений и в виде вала длиной около 65 км с мощными башнями. Остатки, видимо, этого вала еще сохранились за селом Михайловкой, примерно в 20 км от Керчи. Линия Асандрова вала шла от Узунларского озера возле Киммерика до Азовского моря. Сооружение такого оборонительного рубежа могло быть под силу лишь государству достаточно мощному.
С именем Асандра связана победа над пиратами, мешавшими регулярной внешней торговле Боспора. В честь этой победы был воздвигнут в Пантикапее храм Афродиты Навархиды (Судоначальницы). Освобождение морских путей от пиратов способствовало налаживанию внешней торговли, а укрепление границ государства — охране земледельческих районов и развитию земледелия. Все это привело к усилению экономической мощи страны, сосредоточению больших средств в государственной казне. Подтверждением тому — размах строительства, предпринятого Асандром.
В это время происходит расширение акрополя за счет северозападной части города, обносится стеной участок с северной башней. Часто при раскопках Пантикапея I в. до н. э. наблюдаются случаи хищнического использования камней от разрушенных зданий: кое-как подобрав, их тотчас же, без обработки, пускали в кладку. Иногда новые стены возводили на неразобранных завалах, поверх прежних. Таков характер кладок большого дома I в. до н. э., где стены восточной половины возведены на остатках стен IV—III вв. до н. э., а восточный угол образован большой плитой расписного ионийского архитрава. Другой небольшой дом, построенный на культурном слое, фактически не имел заглубленного фундамента. Видно, что строили быстро и небрежно, город не восстанавливался за время правления Митридата и Фарнака, а восстанавливать предстояло многое.
После смерти Асандра у власти находилась Динамия. Политическое положение Боспора поколебалось, появился новый претендент на престол — Скрибоний, назвавшийся внуком Митридата VI, и римляне вновь сочли нужным вмешаться в дела государства. Они направили сюда своего ставленника понтийского царя Полемона I, которому приказали жениться на Динамии для упрочения своего положения. Боспор оказал ему, однако, сопротивление, в Танаисе вспыхнуло восстание. При подавлении его Полемон сильно разрушил город.
Население Боспора было недовольно новым царем, его проримской политикой, и Динамия порвала с ним. Удалившись в район современного Новороссийска, она поселилась у родственных племен и стала главой оппозиции Полемону I. Вскоре началась война, и в 8 г. до н. э. Полемон был убит. У власти вновь оказалась Динамия, а затем ее сын Аспург.
Независимая политика, успешно начатая Асандром, продолжалась.
Примечания
*. Хора — подчиненная область.
Литература и источники
1. Т. Моммзен. История Рима, т. II, М., 1937, стр. 250—252.
2. В.Ф. Гайдукевич. Боспорское царство, стр. 309.
И.Д. Марченко
Фото красивых мест Крыма
