Основной смысл распространения ранних форм христианства с 1 века (казнь Иисуса и появление первых международных христианских общин) до 7 века, когда стал бурно распространяться ислам - новая международная религия, надо искать в силе и удобстве учения Христа, прежде всего, для торговли, военного дела и тайного воздействия на политику.

Упадок рабовладельческих империй Средиземноморья и Востока в идеологии сопровождался еще и потерей контроля за культами местных и чужих богов. За каждым культом могли стоять экономические интересы узких групп людей, а значит - заговорщики. Один из примеров антиримского заговора, а точнее мощного разноплеменного восстания зафиксировал уже символы христианской идеологии. Надпись на Царском кургане датируется 3 веком новой эры:

клятва варварских вождей на Царском кургане (3 век новой эры) с христианскими символами

несколько десятков тюркских, сарматских и готских племен признали своим вождем человека по имени Космач (один из славянских атрибутов священного медведя, Митры). Внизу надпись зафиксировала в образах копья и губки вину Римской империи в казне Иисуса Христа. А тоочнее - идею священной мести римлянам.

Первые христианские общины были межнациональными, семейными, в общины входили воины, купцы, государственные чиновники. Равенство (хаос) в новой религии давало с одной стороны свободу от всех прежних клятв и ограничений отринутой культуры предков, а с другой широчайшие новые возможности международных связей.

Международная торговля через христианские общины в разных городах мира, а также неприкосновенность купцов и торговых караванов во время военных действий (которая тщательно соблюдалась с античных времен вплоть до позднего средневековья) создавали уникальную ситуацию: идеи Христа в своем распространении опирались на мощные финансовые потоки.

Образ "Аттила - бич божий" не мог сложиться при его жизни:

1. веротерпимость тюрков общеизвестна (документально она подтвердена позже в Ясе Чингизхана: за оскорбление чужих богов монгольского воина, а точнее любого воина монгольской армии казнили свои на месте). Империи кочевников не могли себя связывать такими сложными вопросами как контроль за религией, и оставляли это за традиционными институтами покоренных племен.

2. общеизвестно также, что среди готов Поднепровья христианство не просто было распространено, а имело уже собственные священные книги на "готском" языке и "написанное руськими резами". Известно также, что христианство в первые века нашей эры распространилось на Кавказе и непосредственно на землях гуннской империи между Азовским и Каспийским морями.

3. причина, по которой до нас не дошли тексты готского епископа Ульфилы, как и древние священные книги русов (хранившиеся в Херсонесе Таврическом) - не в зверствах гуннов. Кровавая история борьбы католической церкви с еретиками, впрочем, как и эпоха уничтожения иконоборцев в Византии, как и тотальное сожжение староверцев в Московии и Российской империи - как раз для этого Аттилу надо было объявить символом врага христианской церкви. В этом есть определенная историческая логика. Как раз Аттила и его сильные предшественники нуждались и в свободном лояльном оседлом населении, и в международной торговле. Таким образом, именно гунны способствовали бесконтрольному развитию многочисленных христианских ересей.

Крым, как удобная для научного изучения и экскурсионной демонстрации модель Мира, где сходятся Запад и Восток, Северные и Южные моря, хранит память об очень своеобразной Готской Митрополии, в числе которой значится и епархия акациров с центром в городе Фуллы (Солхат, Старый Крым).

Акациры упоминаются в исторических источниках как христианский ремесленно-купеческий компонент империи гуннов. Собственно, это и будет центральной частью нашей рабочей версии: староверие казаков, поморов и русского купечества имеет своими корнями ранние формы христианства. Эти "ереси" происходят из первых христианских общин Приднепровской Готии, Нижнего Дона и Приазовья, эллино-варварских городов Боспора Киммерийского (обоих берегов Керченского пролива и центров международной торговли Северного Кавказа.

Крымских акациров интересно сопоставить с сохранившимися до наших дней, во всяком случае, как туристические объекты, проявлениями католического братства черноголовых (Таллинн и другие города Европы), исламских странствующих мудрецов-суфиев (текие дервишей в городах Крыма, Турции и других стран Востока). Говорить можно только о проявлениях, поскольку духовная культура здесь сохраняет тайну,  как и у характерников среди запорожских козаков или у купеческих династий русских староверов. Можно отмечать только то, что эти тайные знания до сих пор отлично работают: потомки первых христиан все еще занимают в обществе очень высокое место.

Первый отрывок покажет нам как раз классический образ Аттилы как врага цивилизации, уточним - западной цивилизации.

Майкл де Будьон. Гитлер и Христос

Вознесение. Европа http://malib.ru/budyon_hitler/22/3/

"... Общепринятая историческая хронология относит конец античности к 476 году. Именно в этом незабвенном году,23 августа, германский военачальник Одоакр вошел в императорский дворец и выбросил оттуда последнего "августа"- Ромула Августула. Поразительно, но этот император соединил в себе имена основателя Рима и человека, который направил Рим на путь необратимой деградации, правда имя в уменьшительной форме. Именно в царствие Августа появился Христос. Впрочем, после него Рим еще переживет краткий период когда будет казаться что он таки начал выздоравливать, я говорю о царствовании династии Антонинов.

Христианство по-своему уникальная религия. В ней за все приходиться платить по самому крупному счету. Христос любит чтоб за него отдавали жизни. Много жизней. Он питается жизнями. Вот почему наиболее кровавая история - это история христианских народов. Итак, в начале IV века, христианство стало государственной религией и порой жестокая, но все-же вполне мышиная возня европейских племен, частично вкусивших "новую веру" очень быстро уступила место их тотальному внешнему геноциду.

В 441 гуннский предводитель Аттила предпринял первое вторжение в Восточную Европу. Перед Аттилой, перед его несметным войском, заискивали многие достойные европейцы. Осуждать их нет смысла, сейчас невозможно вообразить как недалеко от гибели находилась тогда европейская культура и цивилизация. В 445 году Аттила, ликвидирует своего недееспособного братца Бледу, объединяет все гуннские племена под свои началом и обосновывается в Центральной Европе.

{тут позволю себе заметить, что Аттила скорее всего только титул - Отец. "Отец народов", вполне логичный титул, который закрепил  много позже за собой Иосиф Сталин}

Уничтожая все на своем пути, гунны доходят на западе до Орлеана и Руана, на юге- до Константинополя, которому, к сожалению, удалось откупиться (447 г.) Сейчас невозможно однозначно сказать на какие средства был осуществлен гуннский поход и кто был его идеологом, но обрушился он в основном на т.н. "языческие" районы. Тогда нашлись люди сумевшие организовать объятые ужасом европейские племена и дать максимально достойный отпор гуннам. Речь идет об императоре вестготов Теодорихе и римском полководце Аэции (раньше они оба враждовали, а Аэций пользовался гуннским войском). Им не удалось разгромить гуннов, однако экспансия была приостановлена. Гунны основали государство в восточной Европе, объединив восточногерманские славянские и дакские племена. Просуществовало оно весьма недолго и распалось со смертью Аттилы: гунны никогда не имели государственного инстинкта, отсюда резонно предположить, что сам Аттила не был гунном. Как же христианский император Валентиниан, которого спасли от поджаривания гуннами на медленном огне или от изготовления из его черепа чаши для вина, отблагодарил Аэция? Типично по-христиански. Он приказал его убить, что и было осуществлено.

Европа была спасена, но гуннское нашествие продолжало вызывать трепетный ужас еще сотни лет. Сам Аттила был назван "Gottegiesel", т.е. "божий бич". Вот только непонятно кем назван? Наверное все-таки христианами, ведь ослабленные народы - удобнейшая почва для пропаганды их доктрин. Гитлер по этому поводу говорил: "попы опасны когда рушится государство". Впрочем, христиане утверждают что Аттила так себя называл сам.

В средние века европейцы отбивалась от туч хищников с Востока, Юга, Запада, а иногда со всех трех сторон одновременно, но эти эпопеи хоть и были значительно длиннее, по масштабам разрушений никак не идут в сравнение с агрессией гуннов. Вот такой вот кровавой жертвой завершилось торжество "новой веры". Естественно, что и ее конец должен был закончиться чем-то совершенно идентичным. Так и получилось.

В 1941 году, через 1500 лет после вторжения Аттилы, восточный деспот Джугашвили, которого расово можно вполне отнести к гуннам, наведя порядок на подконтрольных восточноевропейских территориях и объединив восточнославянские ,тюркские и кавказские племена, приступил к подготовке нашествия на Европу. Его идеологией был русский большевизм - одна из разновидностей выродившегося христианства, взлелеянная русскими интеллигентами. Этот "второй Аттила" сконцентрировал на своих западных границах сухопутную мощь, значительно превосходившую ту, что имелась во всей Европе. Никакими дипломатическими мерами остановить его было невозможно, хотя европейцы перепробовали разные методы задабривания "гунна". Его можно было свалить нанеся упредительный удар, вложив в него всю мощь.

Такой человек в Европе нашелся. Им был Адольф Гитлер. Имея исключительно мало времени, но будучи досконально знакомым с историей гуннского нашествия, он, умело маневрируя на внутриполитической арене и ведя войну с недальновидными англосаксонскими буржуазными демократиями, растерявшими представления о культуре и руководствующимися только соображениями обыкновенной коммерческой выгоды, сконцентрировал у границ "гуннского царства" достаточную до первого удара мощь. Используя комплекс мероприятий по дезинформации, ему удалось максимально отсрочить удар с Востока и ударить самому, но удар не привел к крушению советской империи с гуннами во главе.

Используя громадный человеческий потенциал, завалив свою страну таким числом трупов, какое до сих не удается подсчитать, Джугашвили в 1945 году (тоже через 1500 лет !!!) таки вломился в Европу. Но силы уже были не те. Да и время упущено. К величайшему его огорчению, с Запада в Европу вторглись англосаксы, которые материально - технически минимум в 10 раз превосходили "гуннов" и вожди которых не хуже Гитлера знали историю, а посему не стремились повторять ошибок Аэция и компании. Гунны ХХ века дошли до Одера, Вены, практически дошли до Константинополя и основали на этих территориях свою коммунистическую империю, границы которой были просто поразительно похожи на границы государства гуннов V века. Любопытные могут взглянуть на соответствующие карты. "Вторая гуннская империя" была такой же недолговечной, она тут же начала распадаться, а по прошествии сорока лет полностью развалилась, под радостный вой народов ее населяющих (государственного инстинкта не имели ни гунны V века, ни гунны XX-го). Англосаксонцы вторгшиеся с Запада, предотвратили полную оккупацию Европы. Таким образом, с гуннами нашего века сражались потомки тех, кто сражался с ними полторы тысячи лет назад ! И вряд ли многие немцы, французы, голландцы, итальянцы или шведы задумывались над возможными последствиями оккупации их стран "новыми гуннами", тем более что она не состоялась. Но интересующиеся могли (и могут) посетить любой провинциальный постсоветский город, или, лучше, село, и увидеть что было бы с ними всеми, если бы кавказский Аттила пригреб их страны. Грязь, пьянство, вырождение, болезни, нищета, убогость, мрак, улицы загаженные фекалиями и трупами домашних животных (а иногда и людей), отсутствие дорог, вонь, люди со вставными железными зубами, мерзость, запустение и абсолютная безысходность, -в общем все как предсказывал Христос. Сказка стала былью."

Не будем разбирать все несуразности этой книги. Она хороша тем, что отражает мнение очень многих людей и даже вполне целостную картину отношения западной цивилизации к объединению восточно-европейских, кавказских и  сибирских варваров. Для Запада это всегда плохо. "уничтожая все на своем пути гунны доходят" - фраза, возможно, хороша для пешеходов, но кавалерист обязан находить для своей лошади каждый день 4 кг овса или ячменя, даже если на ней не приходится "ходить". Для набегов и конных битв лошади нуждаются в огромных количествах фуража, а кочевники всегда нуждаются в крепком взаимовыгодном союзе с ремесленниками и земледельцами.

Юрий Болотов http://yuri-bolotov.livejournal.com/ из Бурятии называет вторым Аттилой - Чингизхана, а третьим - Ленина, указывая что этим трем гениям удалось найти очень простую объединительную идею для сотен варварских народов. Это общая ненависть варваров к Западу. На чем же рациональном должна быть основана эта ненависть? На четком ощущении неэквивалентности международной торговли, а точнее на явном ограблении природных и человеческих ресурсов Евразии со стороны бедных ресурсами стран Средиземноморья и Западной Европы.

Юрий Болотов

ГУННЫ: ОСВОБОЖДЕНИЕ ЕВРОПЫ

Счастлив, кто посетил сей мир

В его минуты роковые,

Его призвали всеблагие

Как собеседника на пир.

Ф.Тютчев

СОДЕРЖАНИЕ:

ГУННЫ: ОСВОБОЖДЕНИЕ ЕВРОПЫ 1

ВЕЛИКОЕ ПЕРЕСЕЛЕНИЕ 3

ВРЕМЕНА НИБЕЛУНГОВ 9

ГОТИКА 17

БУСОВО ВРЕМЯ 23

РУСЬ: СЛАВЯНЕ ИЛИ СКАНДИНАВЫ? 33

БИЧ БОЖИЙ 39

ИМПЕРИЯ ЗЛА 42

ПОСЛЕДНИЙ БРОСОК НА ЗАПАД 48

ANNO DOMINI...* 56

"...О жизни древних хуннов, живших в основном на территории современных Монголии и Бурятии, много писали историки древнего Китая, которые называли их "сюнну". Как сообщают китайские летописцы, большая часть северных хуннов (около 100 тысяч семейств), живших на берегах Байкала и Селенги, покорились завоевателям, приняв "народное имя сяньби" и со временем сменив свой древнетюркский язык на монгольский. Южные хунну перешли под покровительство Китая, небольшое количество их осело в горах Алтая, Тарбагатая и в Джунгарии, а самые свободолюбивые и бесстрашные ушли в сторону запада. Так началось то, что впоследствии вошло в мировую историю под названием Великого Переселения Народов.  К 155-158 г. н.э. хунну достигли берегов великих рек Ра - Волги, которую местные племена называли Атыл, или Итиль, и Данаиса - Дона. О их прибытии в эти места сообщил античный географ Дионисий Периегет. К сожалению, история этой части хуннов в период с 158 по 350 г. совершенно неизвестна, поскольку не сохранилось ни одного письменного свидетельства. Можно предположить, что они основали свое государство в междуречье Волги и Урала, смешавшись с финно-угорскими племенами и дав начало новому народу, который мы сегодня называем "гунны". Советский историк К.А.Иностранцев в 1924 г. предложил оставить старинное название "гунны" для европейской ветви хуннов; впрочем, различие в написании слов хунны и гунны является весьма условным и в литературе встречаются оба варианта. Очевидно, что сами переселившиеся на запад гунны называли себя так же, как много веков назад.

Около 200 лет молодая держава гуннов набирала силы и крепла. Вот что пишет историк Лев Николаевич Гумилев в своей монографии "Хунну": "Западную окраину Великой Степи в то время населяли два народа: в Предкавказье жили аланы, на Нижней Волге и Урале - угры. Приуральские угры были тем народом, который приютил беглецов и дал им возможность вновь собраться с силами. Именно с угорских территорий начали хунны свой новый поход на запад, причем угорский элемент составлял их основную боевую силу,... оба народа смешались и слились в новый народ - гуннов."

Угры и финны - представители так называемой "уральской расы", промежуточной между европеоидной и монголоидной, обитающей на границе Европы и Азии. К собственно финно-угорским народам относятся ханты и манси, мордва - эрзя и мокша, удмурты, марийцы, чуваши и некоторые другие. В Европе - к ним относятся карелы, финны, эстонцы, венгры. И хотя по внешнему облику последние мало похожи на жителей Урала, но их языки относятся к финно-угорской языковой группе и не имеют ничего общего с индоевропейскими. Хунны стали первым тюркоязычным народом, ставшим известным европейцам. Тюркские языки наряду с монгольскими и тунгусо-маньчжурскими входят в гипотетическую алтайскую макросемью языков. (Вообще, принято считать, что тюркоязычные народы происходят от хуннской орды, а монголоязычные - от сяньбийской). Все тюркские языки подразделяются исследователями на две ветви - восточно-хуннские и западно-хуннские. В первую группу входят древнеуйгурский, тувинский, якутский, хакасский, киргизский, алтайский. Во вторую - булгарский, хазарский, чувашский, туркменский, азербайджанский, турецкий, татарский, башкирский, казахский, узбекский и другие.

Каким образом жалкие остатки разбитых и потерявших все, кроме своих жизней хуннов смогли выжить и объединить под своим руководством полудикие племена угров и сарматов, говоривших на разных языках, и превратить их в единый могучий народ - это нам неизвестно. Вероятно, у них "на вооружении" была какая-то идеология, интернациональная идея, позволившая преодолеть языковый барьер и овладеть умами тысяч и тысяч людей. Скорее всего это была старая как мир идея равенства всех людей, идея насильственного уравнения бедных и богатых, "экспроприации экспроприаторов". Ведь и в те далекие времена существовал разительный контраст между богатыми цивилизованными империями Юга и Запада и бедными странами Севера и Востока. Обильные нивами и городами, сокровищами и товарами, кораблями и колесницами, воинами и рабами древние Эллада и Рим, Парфия и Китай, Индия, Египет и Вавилон вызывали страх, восхищение и зависть у "отсталых" народов, живших на периферии, обочине мировой цивилизации.

Но это богатство было нажито неправедным путем, путем нещадной эксплуатации миллионов бесправных рабов, которые юридически не отличались от домашнего скота. Народы же Периферии не знали рабства и эксплуатации, жили в равенстве и демократии, в полном соответствии с заповедями человека по имени Иисус Христос, о котором они большей частью никогда не слыхали. Но праведность и богатство - вещи трудно совместимые, приходится выбирать что-то одно. И потому образ жизни этих народов был прост и лишен роскоши и комфорта - простые бревенчатые избы и землянки у кельтов, германцев и славян, матерчатые шатры-палатки у бедуинов-арабов, глинобитные хижины у африканцев, войлочные юрты у азиатских кочевников, чумы и яранги у оленеводов Севера, вигвамы у североамериканских индейцев - как эти непритязательные жилища отличались от помпезных мраморных дворцов и храмов "цивилизованных стран"! Рабовладельческий строй был, несомненно, экономически весьма эффективным и обеспечивал обществу более высокий уровень производства и потребления материальных благ и товаров, чем первобытнообщинный, родоплеменной строй "отсталых" народов. Но сама идея рабства, социального неравенства, узаконенной эксплуатации человека человеком находилась в неразрешимом противоречии с истинными нравственностью, совестью и религией. "

 Следующий отрывок хорошо укладывается в нашу общую модель: цивилизация распространяется в Европе только по одному вектору - с юго-востока на северо-запад. Все остальные построение противоречат географическим закономерностям.

К.М. Ханбабаев

Христианство в Дагестане в IV- XVIII вв. http://www.catholic.uz/tl_files/reading_room/hanbabaev_hristianstvo/

В период раннего средневековья Дагестан, в силу его особого геополитического положения, служил и служит в определенной степени и сейчас одновременно и мостом и барьером между восточной и западной цивилизациями.

В рассматриваемое время через Дербентский проход с Запада на Восток и в обратном направлении шла интенсивная непрерывная миграция крупных и мелких иноэтнических контингентов, оказавших влияние на формирование культуры автохтонного дагестанского населения, которую следует рассматривать как результат творчества многих народов.

Большое влияние на международную политику того времени оказывало христианство, проникавшее из Византии в Армению и Грузию, а через их христианских проповедников - на территорию Дагестана. Следует особо подчеркнуть тот факт, что такие религии, как зороастризм, иудаизм, христианство и ислам впервые на территории современной России начало распространяться именно на территории Северного Кавказа, включая Дагестана.

О широком распространении христианства среди дагестанских народов еще в раннем средневековье свидетельствуют многие письменные, археологические, эпиграфические, лексические, этнографические источники и памятники .

Согласно церковному преданию, в окрестностях Чога (многие исследователи отождествляют Чога [Чора, Чола] с городом Дербентом) в I в. н.э. выступал с проповедями Егише (Елисей) - ученик апостола Фаддея (Дади), которого Иисус Христос направил вместе с апостолом Варфоломеем для проповеди христианства в Персию и на Кавказ.

В 313 г., когда христианство принял албанский царь Урнайр {речь об Албании на территории современного Азербайджана}, оно стало государственной религией в Кавказской Албании, куда входила и значительная часть Дагестана. Но принятие новой религии широкими массами растянулось на длительное время.

Наиболее ранние письменные сведения о попытках распространения христианства среди кочевников Прикаспия содержатся в "Истории армян" Фавстоса Бузанда. По его сведениям, молодой армянский епископ Григорис "представился маскутскому царю, повелителю многочисленных войск гуннов, встал перед ним и стал проповедовать христианство… . Сперва они послушались, приняли и подчинились" - христианство приняли несколько тысяч маскутов, в числе которых были и трое сыновей маскутского царя Санесана. Однако вскоре гунны отказались от христианства, "поймали дикого коня, привязали юного Григориса к хвосту его и пустили по полю Ватнеан, вдоль берега моря". Вместе с Григорисом была перебита вся христианская община, в том числе и сыновья самого царя, не пожелавшие отречься от христианства.

{такого рода истории обычны для христианских сочинений типа "Жития святого ... ", они составлялись значительно позже описываемых событий, редко имеют реальную основу. Наиболее ярки истории про массовые убийства новообращенных юношей в Крыму, например о священном гроте Кырк-Азиз, Сорок святых, мусульмане рассказывают, что в нем убито 40 юношей, принявших ислам, а христиане, что 40 православных юношей. При этом надо помнить, что большинство селений в Горном Крыму до выселения Суворовым христиан из в Крыму в 1778 году были "двойными" и родственными: то  есть из православной части села или местечка брали невест, и невеста принимали перед браком ислам. Если невесту-мусульманку брали замуж в христианскую часть, то она переходила в православие. Таким образом ее национальность "тат" или крымтатар становилась другой "урум" (римлянин).} Место этих трагических событий, согласно письменным источникам, локализуется недалеко от Дербента (вблизи современного поселка Белиджи Дербентского р-на). Народное предание также связывает эту местность с именем святого Григориса. После гибели Григорис (внук Григория Просветителя, распространявшего в IV в. христианство среди армян) был причислен к лику святых и позднее здесь была сооружена часовня для многочисленных паломников. Эту часовню у села Мулла-Халил осенью 1857 г . посетил Р. Ерзинкян.

В начале IV в. к кочевникам Прикаспия начинают проникать и другие христианские миссионеры. Известно, что миссия арранского (албанского) епископа Картоста, состоявшая из семи священников, работала здесь 14 лет и даже осуществила в 544 г . перевод религиозных текстов на "гуннский" язык. Их сменил армянский епископ Макар, прибывший в страну гуннов в 548 г . и приступивший к строительству церквей из кирпича. Моисей Каганкатваци пишет, что епископ "Исраил многие страны хазар и гуннов обратил в христианство" , особенно в столице гуннов - городе Варачане (Приморский Дагестан). Аналогичные сведения приводятся и в истории Моисея Хоренского.

После смерти персидского царя Пероза (484) персы потеряли контроль над Дербентом и вернули себе город лишь в правление Кавада I (488-531). К середине VII в. Кавказская Албания сумела освободиться от персидского владычества, но вскоре начались арабские завоевания. Албанский правитель Джаваншир, умело балансируя между арабами, хазарами и Византией, добился определенной самостоятельности Албании, что не могло не сказаться на положении христианства в Дербенте.

После гибели Хосрова I Ануширвана (531-579) персидский престол занял его сын Хормизд IV (579-590), проводивший политику веротерпимости в отношении христиан, создав тем самым благоприятные условия для активизации армянских и албанских христианских миссионеров в Приморском Дагестане. Несмотря на неудачу первых попыток христианизации в 515-530-х гг., в конце VI в. наблюдается усиление позиций монофизитской церкви в Дагестане.

{вероятно, этими же процессами, чрезвычайно благоприятными для международной торговли на Великом Шелковом пути, следует объяснить расцвет общины акациров у крымского города Фуллы и признание этой общины самостоятельным епископством в Готской митрополии, наряду с общинами в Саркеле на Дону и общинами Прикубанья.} В Армении христианство стало государственной религией с 301 г . и в IV в. уже было господствуюшей религией в Кавказской Албании. Центром активного распространения христианства в Приморском Дагестане становится город Чога, в котором до середины VI в. находился патриарший престол. Албанская церковь находилась в зависимости от армянской.

Во второй половине V в. албанский царь Ваче II сделал Дербент на некоторое время главным христианским оплотом Кавказской Албании в борьбе с зороастризмом. Зороастризм был религией завоевателей - иранцев, местное же население не воспринимало чуждую им религию. Судя по армянским источникам, зороастризм не получил в Дербенте широкого распространения.

В "Истории агван", в главе об агванских патриархах и их деяниях, наряду с другими упоминается "Тер-Аббас", который в начале "армянской эры" перенес "святительский престол из Чога в Партав, и правил 44 года". Годы правления Тер-Аббаса (551-595) соответствуют началу армянской эры летоисчисления 551 г .

Об усилении позиций монофизитской церкви в Дагестане свидетельствуют обнаруженные на некрополе Беленджера остатки четырех церквей, датируемые VI - VIII вв. Каждая из церквей была расположена в центре отдельных групп курганов и выделялась своими небольшими размерами. Все они построены без специального фундамента, возведены из мелкого камня (ракушечника) на глиняном растворе. М.Г. Магомедов сообщает: "Наружные очертания церкви № 1 имели вытянуто-четырехугольную форму размерами 15 х 7,5 м . Внутренние контуры ее воссоздают в плане форму креста".

В этой же церкви найден крест, вырезанный из цельного монолита светлого песчаника высотой 1 м , шириной - 0,8 м и толщиной в 12 см , который имел так называемую "мальтийскую форму". В оригинальной крестообразной планировке церкви "воплотились определенные каноны церковно-архитектурного строительства эпохи раннего средневековья".

Остатки крестов найдены и в других церквях Беленджера. Среди погребального инвентаря Беленджера обнаружены также керамические кресты, кресты на золотых монетах, крест из золота. Все они выполнены в "мальтийской форме". По мнению М.Г. Магомедова, все исследованные церкви Беленджера "являются самыми древними сооружениями подобного рода на Северном Кавказе".

{мальтийская (равносторонняя) форма креста, возможно, объясняется тюркским происхождением этого священного символа, а отнюдь не мальтийским. Равносторонний крест хорошо известен на татарских и казачьих знаменах, а также на гербах польско-литовской шляхты татарского происхождения. Это символ Тенгри, силуэт парящего в небе орла, мирового порядка, уравновешивающей власти Единого бога древних тюрков}.

В одной из катакомб Беленджера обнаружена оригинальная бронзовая подвеска (своего рода симбиоз язычества и христианства) - медальон с изображением женщины с младенцем на руках, - названная учеными "хазарская мадонна". Подобная ей подвеска найдена и в районе Кисловодска.

Свидетельством активизации христианства в Прикаспии является и то, что к VIII в. в Албании насчитывалось уже 12 епископов. К началу VIII в. албанская церковь окончательно попала под контроль армянской церкви. Древнеармянский язык грабар стал официальным языком здешнего монофизитства.

Переходя к следующему сюжету, следует отметить, что в конце VI-VII вв. важную роль в истории Северо-Восточного Кавказа, конкретнее в равнинных и отчасти предгорных районах Дагестана, сыграло "царство гуннов". В первой трети VII в. Тюркский каганат распался и на его развалинах стали складываться новые государственные образования. В Приазовье и на Тамани сложилась Великая Болгария, а в северо-восточной части Северного Кавказа сложилось Хазарское государство, в состав которого вошло "царство" гуннов.

Христианство завоевало некоторые позиции на коренной хазарской территории - в низовьях Терека и Волги. В булгарских и гуннских землях в Дагестане христианство укрепилось в основном среди городских и высших слоев булгарской и гуннской знати. Исповедуемое хазарами христианство было синкретическим и не отличалось строгим догматизмом.

{по моей версии акациры города Фуллы в Крыму были людьми разного этнического происхождения, их объединял язык, вероятно, согдийский или бактрийский, основной язык межплеменной торговли Хазарского каганата - близкий к современным языкам горских евреев и осетин на Северном Кавказе, то есть один из восточно-иранских средневековых языков. Акацирам, как людям ремесленного и купеческого образа жизни ближе были догмы, предполагающие строительство храмов и почитание священников. среди символов раннего христианства в Крыму, именно среди гото-аланов, отмечен древний пещерный храм, в котором нет символов креста - ни одного. Алтарь, обращенный на восток имеет вокруг ниши выбитый в монолите известняка знак Второго пришествия. Это греческая буква омега.

В то же время крымские готы и аланы, вероятно, не строили храмов, не нуждались в священниках и принадлежали к так называемой арианской ереси, от которой происходят казаки "беспоповского" русского староверия}

Образование Хазарского каганата ускорило распространение христианства в Прикаспии. Свою лепту внесла Кавказская Албания, правители которой воспользовались сложившейся обстановкой - арабо-византийской борьбой, внутренними противоречиями в Халифате, продолжавшимися в течение 50 -80 гг., усилением позиций Хазарского каганата на Северном Кавказе и в Закавказье. Вместе с государями Армении и Грузии они объявили о своей независимости от арабской власти. В 681 г . было организовано знаменитое посольство Исраэла к Алп-Илитверу - правителю Варачана с целью искоренения язычества и распространения христианства среди гуннов. "Кстати, эффективность деятельности посольства была кратковременной, так как через каких-нибудь три года именно эти же "гунны", которые приняли христианство, вторгаются в Закавказье".

Если раньше проповедниками христианства в Дагестане были преимущественно албанские (алванские, агванские) и грузинские миссионеры, то с VIII в. началось распространение византийского православия. Земли Каганата были объединены в Готскую епархию, находившуюся под омофором константинопольского патриарха и возглавлявшуюся митрополитом, кафедра которого находилась в городе Дорос (Крым). И.Г. Семенов приводит данные о том, что в 780 г . Готская епархия включала в себя семь епископств, в числе которых было и "Уннское" (Гуннское - в Дагестане).

После восстания крымских готов в 787 г . отношения между двумя державами охладели, и каган упразднил Готскую епархию.

{я думаю, причинами заката Готской епархии было то, что перед тюркскими и иранскими народами Кавказа и Крыма открылась новая перспектива торговли и развития на просторах Арабского халифата. Культурное превосходство арабской культуры над византийской было очевидным. Ислам ближе по своей сути к раннему христианству, чем ортодоксальная византийская государственная религия, и уж тем более ближе к ментальности тюрков, чем католичество. Важно еще то, что растущая арабская цивилизация нуждалась в тюрках и сарматах для кавалерии, выходцы с Северного Кавказа и евразийской Степи делали молниеносную карьеру, вплоть до основания монарших династий, как это произошло с султанами из мамлюков половцами Кутузом и Бейбарсом. В Крыму община акациров прекратила свое существование, и вероятно, ее жители распределились по новым крымским небольшим народам - крымчакам (крымским евреям), караимам, урумам, крымским татарам, развитие культуры которых продолжалось уже не на иранских, а на тюркских языках - куманском и турецком}

Утверждение христианства на Руси

Брайчевский М. Ю.

(Перевод с украинского)

Глава 1. Христианство у восточных славян до середины 9 века http://www.bibliotekar.ru/rusHristianstvo/2.htm

Первый вопрос, с которым сталкивается исследователь древнерусского христианства, — когда именно начинается проникновение новой веры в Восточную Европу и ее распространение среди местных племен. Начала этого процесса восходят к первым векам новой эры, когда он был составной частью общего движения, действовал неравномерно, импульсами и прошел несколько стадий.

Сначала христианство распространялось в территориальных рамках Палестины и прилегающих к ней областей. До разрушения Иерусалимского храма римлянами в 70—71 гг. главным средоточием новой веры оставался именно Иерусалим; тут концентрировалась деятельность апостолов. После падения иудейской столицы христианство вышло за пределы страны, а место пришедшего в упадок Иерусалима заняли Александрия, Антиохия, Рим и другие периферийные кафедры, которые возникли в диаспоре и скоро сменили свой сугубо еврейский характер на интернациональный.

Выход миссионерской проповеди за границы империи приходится на конец II — начало III в. Особенно эта деятельность усиливается после официального признания новой религии Римским государством, которое превращается в оплот христианского вероучения и мощный фактор его распространения.

Восточная Европа в антский период. В истории древних славян II в. н. э. явился переломным моментом. Именно в это время на широких просторах Восточно- и Центральноевропейской Лесостепи формируется черняховская культура, отражающая принципиально новый этап в социально-экономическом развитии наших предков. Вокруг ее этнической интерпретации идет дискуссия: большинство специалистов считают ее славянской, связывая с антами и склавинами византийских источников; другие же придерживаются ”концепции многоэтничности”, в соответствии с которой носителями черняховской культуры были не только славяне, но и некоторые другие племена (фракийцы, готы, сарматы и т. д.). Однако и в последнем случае памятники Черняховского типа полностью сохраняют значение источника по истории восточных славян.

Дискуссионным остается и вопрос о верхней дате культуры. Существование ее на протяжении V в. доказано неопровержимо, но некоторые исследователи считают необходимым продлить интервал в верхнем направлении как минимум до VI или даже начала VII в.

В Восточной Европе черняховская культура занимает территорию Южной Волыни, Прикарпатья, Подолии, Молдавии, Среднего Поднепровья; на северо-востоке ее памятники известны до Курского Посеймья. Область основного распространения культуры не выходит за пределы Лесостепи, но начиная с определенного времени фиксируется активное движение черняховских племен к Степному Причерноморью. Здесь материалы Черняховского типа наслаиваются на местную культурную основу, репрезентованную городищами Низового Днепра и синхронными им поселениями типа Киселево и Викторовка. Эти памятники отражают позднескифскую и позднеантичную традиции и являются археологическим эквивалентом готского племенного массива.

Славяне (анты) и готы в первой половине I тыс. н. э. составляли две главные социально-политические силы в Восточной Европе. Отношения между ними на разных этапах приобретали различный характер: периоды мирного сосуществования чередовались со вспышками острой конфронтации. Уровень исторического развития обоих объединений был приблизительно одинаковым: Антское царство и Готское королевство представляли собой классические образцы варварских государств, когда осуществлялся переход от первобытнообщинного строя к феодализму с отчетливыми признаками рабовладельчества.

Материалы черняховской культуры ярко отражают существенные сдвиги в сфере социально-экономического развития антских племен. Можно с уверенностью констатировать, что именно в это время наши предки сделали решающий шаг к классовой структуре общества, открыв путь для утверждения монотеизма как новой надстройки над только-только сформированным базисом.

Социальное развитие древних славян определялось прогрессом производства (ведущей отраслью которого было земледелие), в первую очередь состоянием производительных сил. Демографический уровень первой половины I тыс. н. э. не поддается точному исчислению, однако на основе побочных данных можно считать, что плотность населения в то время составляла около 10 человек на 1 км2. Ф. Энгельс, опираясь на письменные источники, такой же цифрой определил густоту населения Германии в первые века новой эры.

Очевидно, приведенная цифра отражает критическое состояние в сфере народонаселения. Принимая во внимание площади, непригодные для обработки под поля (овраги, болота, пески, солончаки и т. п.), оставленные под лесами, сенокосами, выпасами и другими угодьями, непосредственно занятые усадьбами поселений и т. д., а также учитывая правильную агрикультуру, при которой ежегодно под паром оставалась половина или треть пашенной земли, приходим к выводу, что на среднюю статистическую семью с двумя трудоспособными членами приходилось около 8—10 га ежегодной запашки. Именно такую площадь и могла обработать семья собственными силами при помощи тогдашней техники.

Таким образом, фонд свободных земель в начале новой эры в Восточноевропейской Лесостепи был уже исчерпан (фактически еще в середине I тыс. до н. э.), и дальнейший рост населения обусловливал, с одной стороны, отлив избыточных демографических масс на сторону, а с другой — обезземеливание части семей. В черняховском обществе активно действовали оба эти процесса.

{мне кажется, сравнение плодородия почв в Германии с черноземами лесостепной зоны Русской равнины и Северного Причерноморья, не корректно. Пойменные земли вдоль Днепра, Дона, Кубани, даже вдоль таких незначительных речек в Крыму как Салгир и Карасу отлично и разнообразно кормили в сотни раз больше людей, чем на подзолистых лесных почвах Центральной Европы, где располагались готы и другие германские племена}

Другим фактором, определившим состояние восточнославянского общества в первой половине и середине I тыс. н. э., был прогресс в сфере техники производства и в первую очередь земледелия. Последнему способствовало повсеместное распространение железного рала, позднее — плуга, способного не только разрыхлять, но и переворачивать пахотный слой земли. Технический прогресс обеспечил существенное повышение производительности земледельческого труда, а значит — рост гарантированного прибавочного продукта.

На первые века нашей эры приходится второе крупное общественное разделение труда: ремесло отделяется от сельского хозяйства. В самостоятельные отрасли выделились черная металлургия и кузнечное дело, гончарное производство, ювелирное дело, возможно, и некоторые другие ремесла, чья продукция имела признаки стандартизации. Развитие ремесла предполагает возникновение товарного производства, постоянной внутренней торговли и денежного обращения. Огромное количество римских монет, преимущественно денариев II в. н. э., найденных на территории Восточноевропейской Лесостепи, является наглядным свидетельством этого процесса .

Интенсивное развитие экономики обусловило разложение общины. Пашенные земли, оставаясь в коллективной собственности территориальных общин, передаются наделами в индивидуальное владение отдельных семей. Периодические переделы, которые должны были как-то уравновесить хозяйственные интересы последних, применяются все реже и со временем полностью исчезают.

{в Крыму среди оседлого населения с занятиями садоводством, производством зерна и скотоводством, общинное земледелие сохранилось вплоть до 19 века. В условиях избытка природных ресурсов каждая семья брала себе из общих земель, сколько было необходимо для обработки. Достаточно было обнести участок под сад или пашню невысоким, в один-два ряда, каменным ограждением. Пастбищные земли находились в родовой собственности и были обозначены с древних времен знаками тамга на курганах. Разложение родовой общины в условиях лесной зоны Европы нет смысла автоматически переносить на богатые земли юга Русской равнины, Крыма и Прикубанья}.

При такой форме земельных отношений продукт, полученный в результате обработки конкретного участка, составляет уже частную собственность и может стать источником обогащения. Многочисленные денежные и вещевые клады, которые встречаются на восточнославянских землях, убедительно демонстрируют накопление значительных богатств в частных руках. Общество стратифицируется: с одной стороны, формируется верхушка, стремящаяся сосредоточить в своих руках все рычаги общественной жизни, с другой — активно действует процесс постепенной пауперизации трудящихся, которые становятся объектом эксплуатации со стороны более удачливых соседей.

Существование рабовладельчества у восточных славян в середине I тыс. н. э. подтверждается письменными источниками. В частности, во время продвижения на Балканы в VI—VII вв. анты и склавины захватывали десятки и сотни тысяч пленных, которых превращали в рабов. Наряду с рабовладельческими отношениями в славянском обществе вызревали более прогрессивные формы социальной зависимости, представлявшие зачатки феодального строя.

{думаю речь идет о захвате рабов для продажи на традиционных "вечных" рынках рабского труда в страны Средиземноморья. Как и в Крыму, на юге Русской равнины развивалось только так называемое "домашнее рабство", причем многие рабы получали образование и занимались квалифицированным трудом. Массовое применение рабского труда в земледелии или скотоводстве выглядит сомнительным. Во всяком случае, в Крыму оно не отмечено}

Социальное расслоение древнеславянского общества, формирование классов выдвигали на повестку дня новую организацию, способную обеспечить господство эксплуататоров над широкими массами трудового народа. Окончательное разложение первобытнообщинного строя обусловило крах племенной структуры, которая сменялась структурой политической. В первой половине и середине I тыс. н. э. древнеславянские племена были объединены в два крупных союза государственного типа — Антский на востоке и Склавинский на западе, возглавляемые царями и властителями; имена некоторых из них нам известны.

{если исходить из четкой "вписанности в ландшафт" коренных племен юга Русской равнины и Крыма, то крах племенной структуры мог иметь только один результат: превращение продуктивных ландшафтов в антропогенные пустыни. По крайней мере, в очень многих местах Предгорного Крыма и Северного Кавказа, а также в речных долинах Днестра, Днепра, Дона, Кубани это не произошло. Так что следует признать, что очень многие "племена" являются и до сегодняшнего дня автохтонными в своих родных ландшафтах}.

До конца IV в. положение Антского царства в какой-то мере зависело от развития гото-славянских отношений, но в конце IV в. Готское государство было сметено гуннским нашествием. Антское царство, которое — вопреки мнению ряда ученых — избежало гуннского погрома, в V—VI вв. испытывает подъем. Именно на это время приходится активное продвижение славян за Дунай, в пределы балканских владений Византийской империи. После ликвидации Готского королевства Антское государство осталось единственной значительной политической структурой в Восточной Европе.

Все процессы, о которых шла речь выше, касаются базиса и политической надстройки. Они имели непосредственное влияние и на развитие идеологии. Старое язычество, составлявшее надстройку первобытнообщинного строя, уже не отвечало реальным потребностям времени. Распространение монотеистических идей, продиктованное глубокими социальными сдвигами, было неминуемым результатом общественного прогресса. В конце IV в. готы официально приняли христианство в его арианском варианте. Восточные славяне не могли оставаться в стороне от этого процесса.

”Андреева легенда”. В древнерусских летописях помещена легенда о посещении ”гор Киевских” (Среднего Поднепровья) апостолом Андреем: ”Андрђю оучащю в Синопови, и пришедшю ему в Корсунь, оувидђ, яко ис Коръсуня близъ оустье Днђпръское, и въсхотђ поити в Римъ, и приде въ оустье Днепръское, и оттолђ поиде по Днђпру горђ и по приключаю приде и ста подъ горами на березђ. И заоутра въставь рече к сущимъ с нимъ оученикомъ: ”Видите горы сия яко на сихъ горахъ въсияеть благодать Божия; имать и городъ великъ быти, и церкви мьногы имать Богъ въздвигнути”. И въшедъ на горы сиа, и благослови я, и постави крестъ. И помолився Богоу, и слђзе съ горы сея, идеже послђ же бысть Киевъ”.

{во всей этой истории достоверным является только то, что апостол Андрей посещал Корсунь (Херсонес) в Крыму. Принятие христианства приднепровскими готами произошло значительно позже. Само местоположение столицы готов на Днепре, известной как Данапраштадир не известно. Основная проблема в том, что никто не знает даже по каким линиям проходило тогда русло Днепра. Возможно, в первые века новой эры верхние притоки системы Днепра все еще были частью Днепро-Донецкой речной системы. Появление и быстрое развитие Киева и Киевской Руси, скорее всего определилось какими-то резкими природными изменениями в расположении речных путей. Но это произошло спустя многие века после легендарного путешествия апостола Андрея}.

Далее следует вставка, введенная в текст ”Повести временных лет” новгородскими редакторами Мстислава Владимировича, посвященная путешествию Андрея в Новгород. Эта вставка, отличающаяся невысоким идеологическим и литературным уровнем, грубо нарушает первичный текст и искажает его содержание (апостол едет в Рим с низовий Днепра через... Ильмень и Ладогу!).

Сюжет о русской миссии Андрея отсутствует в Новгородской первой летописи, потому можно утверждать, что в так называемом Начальном своде игумена Ивана, составленном в 1093 г., его еще не было. Исследователи свыклись с мыслью, что приведенный отрывок принадлежит Сильвестру, автору второй редакции ”Повести временных лет”. Однако эту мысль не можем признать доказанной. Игумен Иван подверг вступительную часть использованного им ”Древнейшего” свода 1037 г. тщательной переработке и сокращению. Между тем, ”Андреева легенда” имеет признаки глубокой древности, что отсылает нас ко временам начальной христианизации Руси. Следовательно, независимо от времени введения этого пересказа в киевское летописание необходимо рассматривать его как идеологический документ эпохи, которая намного древнее, чем время Нестора и Сильвестра.

Характерной чертой раннесредневековой идеологии был поиск глубоких корней для институтов, выступавших репрезентантами тех или иных общественных организмов: государственных образований, династий, стольных городов, а особенно — национальных церковных организаций. Как древняя генеалогия в сознании феодального класса наилучшим образом украшала ”благородного” рыцаря, так подтверждение древнего возраста общественных учреждений призвано было поднять авторитет народа и страны. Недаром еще в XVI в. Иван IV пытался вывести свою родословную от первого римского императора Октавиана Августа, а сами римляне провозглашали своим родоначальником полулегендарного Энея.

{действительно, именно в 15-16 веках появляется большинство (точнее - составляется под контролем монархов) историй о первых русских святых. Например, Житие Святой Ольги, княгини Киевской и ее канонизация проведены под жестким контролем московского царя Ивана Грозного в 1547 году. Незадолго до этого к Московии был присоединен Псков, именно поэтому Ольга ("болгарыня из Тмутаракани) вдруг превратилась в псковитянку. В эти же времена "Духовными символами Москвы стали святой Сергий Радонежский и князь Дмитрий Донской". Москва усилиями Ивана Грозного превращается в Третий Рим и обрастает множеством славных русских святых, действующих во славу Московского централизованного государства. Однако на этом фоне внимание к "Андреевой легенде" ослабевает. Никому из московских монархов особенно не интересно путешествие апостола Андрея из Крыма в Рим через Киев и Новгород Великий, минуя Москву.}

Еще с первых веков нашей эры существовало понятие апостольских кафедр, основанных учениками Христа. Это были первые епископии, чей авторитет определялся пиететом к основателям. Так, фундатором римской кафедры считался Петр; иерусалимской — Иаков, сын Алфея; эфесской — Иоанн Богослов; гиеропольской — Филипп и т. д. Позднее появляются новые епархии, но первые в сознании Эйкумены были окружены ореолом морального превосходства.

Дальнейший ход истории коренным образом изменил ситуацию. Большинство епископских городов — Пергам, Эфес, Коринф, Смирна, Синопа и другие — утратили свое значение. Подверглись разгрому Иерусалим и Александрия. Возникли новые крупные города, в первую очередь — Константинополь, которого в I в. н. э. вообще не существовало (он был заложен Константином Великим на месте древнегреческого поселения Бизантия 20 ноября 326 г.). Постепенно из первичных центров лишь Рим (кафедра св. Петра) сохранил значение важнейшего фактора.

Общественная роль Рима имела направленность, противоположную той, которая постигла другие апостольские кафедры. Падение Западной империи в конце V в. не только не привело к упадку римской курии, а, наоборот, содействовало еще большему подъему ее авторитета. Она начинает претендовать на роль не только вселенского идеологического центра, но и носителя политической организации. Моральный авторитет Рима в значительной мере зижделся на имени основателя папского престола — Петра, считавшегося первым среди апостолов, ибо он первым (вместе со своим братом Андреем) последовал за Христом. Константинополь не мог противопоставить что-либо равноценное.

Второй вселенский собор 381 г. признал ”новый Рим” — Константинополь — равным ”старому” Риму. Четвертый собор 451 г. подтвердил это решение. Римская, александрийская, антиохийская, иерусалимская и константинопольская епархии были провозглашены патриархиями. Таким образом, политический аспект подмял под себя церковно-историческую традицию. Однако причисленный к апостольским кафедрам Константинополь чувствовал себя не очень уверенно рядом с традиционно утвердившимися епархиями. Отсюда — тенденция компенсировать отсутствие надежной исторической традиции легендой, созданной ad hoc. Так возникла версия о создании константинопольской (византийской) кафедры братом Петра Андреем, прозванным ”Первозванным”. Царьградская епархия получила не просто основателя из числа апостолов, но и такого, который в смысле церковного авторитета мог с успехом конкурировать с фундатором римской курии.

Когда Русь стала христианской страной, то появилось стремление выяснить, в сферу деятельности какого апостола входили ее земли.

Античные писатели, как известно, называли Восточную Европу Скифией. А Скифия принадлежала к сфере деятельности Андрея. Его кафедра помещалась в Синопе и была апостольским центром, расположенным ближе всего к северопонтийским землям, связанным с ними транспортно. Пребывание апостола в Крыму (в Керчи и Херсонесе) вполне вероятно. Однако некоторые источники называют и собственно Скифию, то есть глубинные районы Восточно-Европейской равнины. Такие сообщения находим у Ипполита Римского (III в.), Евсевия Кесарийского (IV в.), Евхерия Лионского (конец IV—начало V в.), Епифания Кипрского (VIII в.), в каталогах апостолов, приписываемых Дорофею Тирскому, Софронию и др.

{напомним, что именно между городама Синоп в Турции Херсонес Таврический (Севастополь в Крыму) минимальное расстояние плавания по Черному морю, к тому же очень безопасное и удобное. Вообще между мысами Сырач в Крыму и Керемпе в Анатолии около 270 км, а вот в западной части моря по меридиану от Очакова до Пендерекли это уже 600 км.}

Особое значение для нас имеет апокрифическое предание о хождении апостола Андрея и его брата Матфия (избранного двенадцатым апостолом после самоубийства Иуды Искариота) в страну мармидонян. В конце I тыс. н. э. мармидонянами византийцы называли Русь, что послужило основанием для древнерусских книжников включить Восточную Славянщину в арену миссионерской деятельности брата Петра.

Отсюда — легенда о посещении ”гор Киевских” апостолом Андреем; рассказ о том, как он поставил здесь крест, символизирующий грядущее торжество новой веры, и о пророчестве блестящего расцвета города в будущем. Ранним идеологам русского православия импонировало сознание того, что предпросветителем страны выступил признанный основатель царьградской епархии — это (во всяком случае, в плане исторической традиции) ставило Киев на одну ступень с Константинополем.

В ”Повести временных лет” не случайно Андрей назван братом Петра. Повествуя о Днепровском торговом пути, летописец указывает: ”А Днепръ втечеть в Понтеское море треми жералы, иже море словеть Русское, по нему же оучил святыи апостолъ Андрђи, братъ Петровъ”. В этой, не совсем уместной, справке видим скрытую полемику с Римом по поводу его претензий на первенство во Вселенской церкви.

{все точно, по Черному морю апостолу Андрею было удобно и "положено" посещать древние микс-эллинские города Северного Причерноморья}

До нас дошло письмо византийского императора Михаила VII Дуки (написанное около 1073—1074 гг. известным философом и историком Михаилом Пселлом), адресованное киевскому князю Всеволоду Ярославичу. В нем читаем: ”Ибо научают меня священные книги и достоверные истории, что наши государства оба имеют один некий источник и корень, и что одно и то же спасительное слово было распространено в обоих, что одни и те же самовидцы божественного таинства и вещатели провозгласили в них слово Евангелия”. В письме говорится об апостолах Андрее и Матфее. Следовательно, легенда о русской миссии ”самовидцев божественного таинства” во второй половине XI в. была хорошо известна в Византии и не вызывала протеста. Для нас не так важна точная дата этого предания (ясно, что речь идет о времени, намного древнее Сильвестрова), как сам факт его возникновения.

{я бы даже уточнил "легенда о русской миссии апостола Андрея была придумана (а не просто хорошо известна) в Византии именно для борьбы с раннехристианскими ересями, широко распространенными в Причерноморье, южнорусских землях и на Кавказе.}

Интересно, что летописный вариант легенды избегает прямого провозглашения Андрея просветителем Руси. Апостол посещает не Киев, а ”горы Киевские”, то есть место, где позднее появилась столица первого восточнославянского государства. Это вполне понятно: в сознании древнерусского хрониста основание Киева связано с именем исторического Кия, жившего в конце VI— начале VII в. Андрей не проповедует новую веру, а ограничивается пророчеством. Вообще из текста неизвестно даже, было ли в то время какое-то население в районе будущего города. Характер предания уводит нас во времена, непосредственно следующие за Аскольдовым крещением, когда действительная дата обращения страны была хорошо известна общественности и делала невозможной произвольную хронологию, а интересы утверждения и прославления реального просветителя исключали иную персональную атрибуцию.

Таким образом, комментированный эпизод — типичная церковная легенда, имеющая внеисторический, сугубо престижный характер. Однако было бы ошибкой отрицать наличие в ней какой-либо исторической основы. Достоверны воспоминания о древних христианских традициях в нашей стране, которые восходят к первым векам христианской эры. В литературе уже высказывались мнения о древнем происхождении традиции, отраженной ”Андреевой легендой”. Так, С. В. Петровский допускал, что начало этой традиции могло восходить к IV в. В советской науке высказанное предположение было поддержано некоторыми учеными. Во всяком случае, можно с уверенностью утверждать, что легенда возникла до появления славянской письменности и литературы.

{давайте тут все же вспомним, что в Херсонесе Таврическом просветители славян, а точнее составители славянской азбуки по заказу Византии, Кирилл и Мефодий, видели древние богословские и священные тексты, написанные славянскими "резами". "Готская Библия" епископа Вульфиллы была написана до 4 века, если уж говорить о распространении ранних форм христианства по нашим землям в 4 веке, то как раз благоприятные условия для этого создали огромные просторы империи гуннов. Вполне понятно, что и Римская католическая кафедра и Византийская ортодоксальная одинаково активно истребляли тексты на языке приднепровских "готов", физически уничтожая и носителей арианской ереси, возникшей среди готов и аланов.}

Сообщения письменных источников. Рассмотрим реальные сообщения источников о распространении христианства у варварских народов Восточной Европы. Таких источников немало, но все они довольно однообразны и весьма специфичны. Подчеркнем, что упоминания об успехах новой веры встречаются только у авторов-христиан, тогда как писатели-язычники принципиально избегают данной темы. Этим определяется хронология: сообщений более ранних, чем рубеж II—III вв., нет; подавляющее большинство имеющихся сведений приходится на IV—V вв. — время после Миланского эдикта 313 г., когда христианство стало утверждать себя в Римской империи как официально признанная религиозная школа.

Почти все сообщения носят панегирический характер; в них фиксируется не распространение христианства в Восточной Европе, а подчеркивается его триумфальное шествие в пределах всей Эйкумены. Скифия и скифы выступают здесь как один из элементов широких этнонимических реестров, характеризующих контингент новообращенных. Этим объясняется и обобщающий характер сообщений, избегающих детализации или уточнений.

Наиболее ранним сообщением подобного рода является свидетельство известного раннехристианского идеолога Квинта Септимия Флорента Тертуллиана (около 160—220 гг.). Среди народов, которые приняли Христа, он рядом с даками и германцами (и отдельно от них) называет скифов и сарматов. Тертуллиан писал в конце II или в начале III в., поэтому его свидетельство чрезвычайно ценно. В нем зафиксировано раннее начало проникновения христианства в Восточную Европу.

Свидетельства Афанасия Александрийского, страстного борца против арианской ереси (около 300—373 гг.), относятся к первой половине или к середине IV в. Среди народов, принявших ”слово Христово”, он называет скифов, эфиопов, персов, армян, готов. Эфиопская, армянская и готская церкви действительно принадлежат к числу древнейших. Особого внимания заслуживает тот факт, что скифы отделены от готов (как известно, позднеантичные историографы часто отождествляют тех и других).

Приблизительно к этому же времени относится и сообщение Епифания, епископа Констанцского (около 314—367 гг.), в котором приводится реальный эпизод из миссионерской деятельности адептов раннего христианства в Восточной Европе. ”Старец Авдий, — пишет Епифаний, — подвергся изгнанию, будучи сослан царем в пределы Скифии вследствие восстания народов и сделанного царю епископами доноса. Пребывая там, не могу сказать сколько лет, и идя вперед, в самую внутренность Готии, он огласил христианским учением многих готов, и с тех пор в самой Готии возникли монастыри, общежитие, обет девственности, юности и строгое подвижничество”. Царь, подвергший Авдия репрессиям, — Констанций II (337—361 гг.). Как видим, действие происходит в середине IV в.

К концу IV — началу V в. относится литературная деятельность одного из самых выдающихся идеологов патристики — Иоанна Златоуста (около 347—407 гг.). В комментариях к Евангелию от Матфея он отметил, что ”и скифы, и савроматы ... переводя святое письмо каждый на свой язык, философствуют об этих словесах”.

Его современник Евсевий Иероним (около 30—40-х годов IV в. — 420 г.) подчеркивал, что ”холода Скифии кипят жаром веры”, что ”гунны изучают Псалтырь”, а ”рыжее и белокурое войско готов возит за собой палатки церквей”.

Важным является свидетельство автора первой половины V в. Феодорита Кирского (390—457 гг.). В ”Церковной истории” он рассказывает о деятельности епископа г. Томы Бретаниона, который, по словам писателя, ”правил городами всей Скифии”. В другом полемическом произведении, направленном против ”эллинских (то есть языческих. — М.Б.) страстей”, он писал, что миссионеры из простого народа (”рыбари, мытари и кожевники”) ”принесли всем людям евангельские законы и убедили принять законы Распятого не только римлян и подвластные им народы, а племена скифские и савроматские, и индийцев, и эфиопов, и персов”. Далее: ”К персам, скифам и другим варварским народам законы перешли после их (апостолов. — М.Б.) кончины и, несмотря на противодействие всех не только варваров, но и самих римлян, продолжали сохранять одинаковую силу”.

В ”Церковной истории”, созданной Гермием Созоменом около 444 г. (изложение доведено до 423 г.), читаем: ”Когда таким образом церковь увеличивалась по всей Римской империи, христианская религия проникла даже и к варварам. Уже исповедовали христианскую веру племена, живущие по Рейну, кельты и крайние галаты, живущие на побережье Океана, а также готы и племена, жившие раньше по соседству с ними по берегам реки Истра, давно уже, приняв веру во Христа, изменили свои обычаи на более кроткие и разумные”. В приведенном отрывке особое внимание привлекает слово ”давно”. Вряд ли может идти речь о десятилетиях, скорее — о веках.

Следовательно, современный историк располагает многочисленными источниками, свидетельствующими о распространении христианства среди варварских племен Восточной Европы. В какой же степени это могло касаться восточных славян вообще?

В цитируемых отрывках говорится о Скифии, скифах (иногда — сарматах); иногда — о скифах и их соседях. Термин ”скиф” в античной литературной традиции, как известно, имел собирательный характер. Древнегреческие авторы называли нашу страну Скифией, а ее население — скифами по чисто географическому признаку — независимо от этнического определения. Славянские племена также обозначались этим именем, что хорошо фиксируется от времен Геродота, а фактически и еще более отдаленного периода.  Для авторов цитированных произведений уточнение этникона не имело существенного значения — их интересовали только успехи пропаганды христианства.

Хорошо известно, что в конце IV в. готы (сначала визиготы на Дунае, позднее визиготы в Трансильвании и остроготы в Причерноморье) приняли христианство официально — как государственную религию. Этот акт традиционно связывается с именем великого просветителя Ульфилы, первого готского епископа и переводчика святого письма на готский язык. Об этом подробно рассказывается у Филосторгия, Сократа, Созомена, Феодорита Кирского и др.

Таким образом, проще всего было бы думать, что, говоря о распространении христианства в Скифии, позднеантичные писатели имели в виду именно готское обращение. Хотя античная традиция отождествляла готов со скифами, данное тождество иногда требует оговорок. В сознании греческих (а отчасти и латинских) авторов все готы были скифами, но далеко не все скифы оказываются готами. В некоторых случаях эти два имени стоят рядом в этнонимических реестрах как обозначение различных народов или племенных групп. Характерный пример — цитированное выше заявление Афанасия Александрийского, чей список обращенных народов включает скифов, эфиопов, персов, армян, готов. Как видим, рядом со скифами-готами были и скифы-неготы. Во всяком случае свести проблему к одному только обращению готов не удается.

В первую очередь обращает на себя внимание хронология. Деятельность Ульфилы приходится на время правления императора Валента (364—378 гг.), да и то на заключительный этап (после 375 г.). Следовательно, сообщения Тертуллиана, Афанасия Александрийского, Епифания не могут касаться этого события. Понятно, распространение христианских идей среди восточноевропейских племен имело место и до официального крещения визиготов, но оно затрагивало и другие этнические группы, в том числе восточных славян — антов, которые (подобно готам) представляли собой крупный демографический массив в Северном Причерноморье. Во всяком случае, эти наиболее древние свидетельства уравнивают готов и их соседей, устраняя саму мысль об исключительности просветительства Ульфилы. Даже перевод ”святого письма” на готский язык нельзя рассматривать как уникальный или беспрецедентный факт: согласно цитированному выше заявлению Иоанна Златоуста, толкование Библии на варварских языках в те времена (IV — начало V в.) было обычным явлением.

В 70-е годы IV в. готы приняли не православие, а арианство, которое в представлении православных идеологов считалось ересью, худшей, чем язычество. Среди позднеантичных авторов, писавших о распространении христианства в Восточной Европе, видим наиболее убежденных и фанатичных приверженцев никейской формулы символа веры, в том числе и Афанасия — непримиримого противника Ария. Вряд ли, говоря об успехах ”христовой веры”, они имели в виду достижения своих идейных врагов. Некоторые авторы оценивают деятельность Ульфилы негативно, утверждая, что именно благодаря ему арианство имело успех у готов (Феодорит Кирский, Сократ и др.). При этом подчеркивалось, что до Ульфилы готы (да и сам он до определенного времени) придерживались никейской формулы и только под влиянием императора-еретика Валента ”попали в арианскую сеть”.

Итак, можно сделать вывод, что речь идет не о готском обращении 70-х годов, а о гораздо более глубоком процессе, развивавшемся длительное время и охватывавшем широкие просторы Восточной Европы. Специального внимания требуют те свидетельства античных авторов, где славяне фигурируют в качестве отдельной этнической группы в рамках Эйкумены (подчеркнем: именно Эйкумены, а не Скифии).

Выше мы приводили сообщение Епифания о деятельности Авдия на территории Скифии. В другом месте он же пишет: ”Скифией древние обыкновенно называют всю северную страну, где живут готы и давны (по-видимому, даки. — М.Б.), а также вены и арии — до пределов германцев (на западе. — М.Б.) и амазонок (на востоке. — М.Б.)”

Вены — венеды, то есть славяне. Этот этноним довольно точно зафиксирован в античной литературе начиная с I в. н. э. (Плиний Старший, Птолемей, Тацит и др.).

На первую половину IV в. приходятся произведения Евсевия Кесарийского (около 263—340 гг.). В ”Короткой хронографии” (Добавление к ”Хронике”) он писал, что престол апостола Петра (Римская кафедра) ”от Равены и до Фессалоники, склавов (курсив наш. — М.Б.), аваров и скифов, до реки Данубия охватывает церковные границы епископов”. Настораживает упоминание аваров — народ с этим именем появился в Восточной Европе лишь в 558 г. Следовательно, закономерно было бы думать о поздней интерполяции (произведение Евсевия не дошло до нас в аутентичном виде). Однако кроме известных аваров-обров существовали другие этнические образования с таким же или похожим именем (в частности, аварцы на Северном Кавказе). Птолемей (автор II в. н. э.) упоминает аваринов, которые жили ”у истоков реки Вистулы” — своеобразный географический репер, наилучшим образом согласующийся с данными Евсевия.

К V в. относится эпиграмма римского поэта Альцима Авита, в которой к ”благочестивому союзу Христа” причислен перечень ”огромных и разнообразных племен: аламаны, саксонцы, торинги (тюринги. — М. Б.), панонцы, руги, склавы (курсив наш. — М. Б.), нары, сарматы, даты, остроготы, франки, бургундионы, даки, аланы. Все они ”радуются, что познали Бога...” .

{остроготы - южные готы, на сарматском языке - рохсы (южные, светлые), в византийских источниках 4-7 веков - росы-дромиты (бегуны). Не путать с ост-готами, восточными готами}

Эти сведения трудно переоценить. Если признать достоверность свидетельств Евсевия Кесарийского, древнейшее упоминание о славянах, следовало бы отнести к первой половине IV в.; впрочем, произведение Епифания отстоит от него не очень далеко (середина того же века).

По свидетельству античных авторов, первыми миссионерами среди восточноевропейских варваров были пленные-христиане, которых захватывали в ходе так называемых готских (или скифских) войн III в. В частности, Филосторгий утверждает, что просветителями были преимущественно каппадокийцы, вывезенные из Малой Азии во время морских походов северопричерноморских племен, среди которых непосредственное участие принимали восточные славяне.

{напомню, что образованные рабы занимали в семьях славян и вообще варваров юга Русской равнины весьма высокое и обеспеченное положение, которое им обеспечивало знание многих языков, грамотность, владение ремеслами и боевым искусством, умение обучать детей. В воинских династиях сарматов (от которых организацию кавалерии переняли готы и другие народы) давно уже господствовал международный культ Бога-Всадника Митры. Основные доктрины христианства и особенно - внешняя сторона обрядов очень близки к митраизму. Существуют детальные исследования о естественной эволюции митраизма в Закавказье в каноны армяно-григорианской церкви.}

Вне сомнения, христианство в III в. получило широкое распространение в античных городах Причерноморья. Значительным религиозным центром, например, был г. Томы — епископская резиденция (Скифская или Готская епархия). {17}

Немало сторонников новой веры проживало в Херсонесе и в городах бывшего Боспорского царства [57; 68; 117; 165, с. 465—466; 305, с. 54; 327, с. 61, 71—73; 727, с. 83; 787, с. 27 сл.; 788, с. 12,18].

К началу IV в. в Северном Причерноморье сложились первые варварские епископии. В 325 г. на первом Никейском соборе участвовали епископы Домн Боспорский и Феофил Готский [123, с. 369].

”Константинова легенда”. Распространение христианства среди варварских народов Эйкумены зависело от политической обстановки не только в самой Римской империи, но и на ее периферии. Миланский эдикт о веротерпимости 313 г. признал христианство полноправной религией в пределах имперской юрисдикции. Реально это означало намного больше. Новая вера вскоре стала господствующей. Воздвижение креста и строительство на Голгофе христианского храма около 330 г. имели значение символического акта, а сам Рим из беспощадного врага христианства превратился в ее могучий оплот. С этого времени начинается активнейшая миссионерская деятельность адептов новой религии в самых отдаленных уголках Эйкумены. В частности, территория будущей Руси также становится ареной христианской проповеди.

Однако вместе с утверждением роли ведущей религии христианство коренным образом меняет свою социальную сущность. Оно было готово к этому: деятельность апостола Павла и торжество паулинистской концепции сделали свое дело. Новая вера перестает быть религией угнетенных и обездоленных и превращается в религию господствующего класса, приобретая консервативный характер. Она стремится к сохранению и увековечению существующих порядков, не отрицает частной собственности, не призывает молнии и громы на головы богачей, а угрожает проклятием тем, кто зарится на чужое добро.

Благодаря эволюции христианство открыло себе широкий путь в варварские страны. Религия рабов и угнетенных не могла рассчитывать на успех в обществе, которое только начало переходить к классовой структуре: обедневшие слои населения еще не оформились в стабильные категории, противостоящие зажиточным слоям — богачам и правителям. В то же время молодая общественная верхушка прекрасно осознала идеологический потенциал новой религии. Потому у варварских народов христианство вводилось зарождавшейся государственной властью.

С активизацией просветительской деятельности в первой половине IV в. связано возникновение легенд, среди которых особенно интересна, на наш взгляд, ”Константинова легенда”. Ее исторический смысл убедительно разъясняют изложенные выше сообщения письменных источников IV—V вв.

В одном из летописных кодексов, дошедших до нас в рукописи XVIII в., читаем: ”Бысть основание его (Киева. — М.Б.) в лето от Христа 334”.

Откуда эта странная дата? Ведь в истории Киева первая половина IV в. ничем особенным не отмечена. Вряд ли этот год является произвольной выдумкой позднего книжника. Почему именно 334, а не 235 или 433 год? Что-то должно было привести хрониста к этой дате и поставить в текст именно ее.

В то же время обращает внимание близость даты ко времени утверждения христианства как официально признанной религии в Римской империи и перенесение столицы в Константинополь. Такое соответствие приобретает глубокий смысл, если учесть параллели между Владимиром Святым и Константином Великим, между Ольгой и Еленой, а далее — между Киевом и Царьградом, очень популярные в древнерусской публицистике XI—XII вв. (Иаков Мних, Иларион и др.).

Легендарное воздвижение креста, к сожалению, не имеет точной даты. Однако известно, что церковь, построенная над воздвигнутым крестом, была освящена в 335 г. На строительство ее ушло как минимум год-два. Следовательно, сам акт датируется 333—334 гг. Тогда же часть креста, как реликвия, была доставлена в только что основанный Константинополь, провозглашенный имперской столицей в 330 г. после победы Константина над Лицинием — это нижняя дата интервала, который нас интересует. Значит, 334 г. — условный год окончательной победы христианства в Римской империи. Но при чем тут Киев и начало его истории? Какое отношение все эти события имели к Руси вообще?

Ответ находим в произведении византийского писателя XIII— XIV вв. Никифора Григоры, который рассказывает легенду о своеобразных волхвах IV в. По его словам, сразу после утверждения христианства в империи к Константину приходили правители разных стран, чтобы получить из царских рук символ власти. Среди этих паломников упоминается и ”повелитель Руси”, который получил от императора титул и сан ”царского кравчего”.

{смысл этой выдумки 13-14 века вполне понятен. Повелитель Руси сразу четко "выстроен" как сановник, служащий императора Византии. Значит и русская церковь - только продолжение, а точнее низшее звено византийской ортодоксальной церкви. Все остальные течения христианства (староверие) это только ереси}.

Столь точное совпадение легендарной хронологии с реальной хронологией распространения христианства на восточноевропейских землях заслуживает особого внимания. Очевидно, в легенде отражен подъем миссионерской деятельности христианской церкви после официального утверждения новой веры в Римской империи. Как видим, в летописной дате, при всей ее условности, оказывается значительно больше смысла, чем это могло бы показаться на первый взгляд.

... Она использована для возвеличивания Константинополя, но на самом деле прославляет неизвестного ”русского повелителя”. Настоятельное проведение параллели между Константином и Владимиром определенным образом ориентировало киевских идеологов XI—XII вв. Им было хорошо известно, что предки правителей Руси поддерживали активные отношения с Царьградом практически от самого возникновения ”второго Рима”, что в Киеве с древних времен (задолго до 988 г.) существовала христианская община, возводились церкви, переписывались и переводились христианские книги, а сама религия завоевывала себе прочные позиции. Отсюда желание поставить Русь у истоков христианства и христианской церкви, рядом с Константинополем.

{а ведь Константинополя еще не было, когда апостол Андрей отправился к берегам Крыма, и возможно, к берегам Днепра}

... Археологические материалы. Мысль о том, что христианство распространялось среди черняховских племен, впервые высказал Э. А. Сымонович в 1955 г. и основательно развил ее в 1960—70-е годы. Его поддерживали и другие исследователи — главным образом из числа сторонников ”готской теории”, усмотрев возможность увязать археологические данные с письменными о христианизации готских племен. Впрочем, и в среде противников ”готской теории” гипотеза Э. А. Сымоновича получила определенное признание.

Известно, что в археологическом материале идеологические явления находят побочное отражение и поэтому требуют применения специфической методики исследования.

Не подлежит сомнению, что население черняховской культуры в основе своей было языческим, причем его религия была более-менее устоявшейся и имела ряд ритуальных канонов. Археологами найдены капища, в частности, в Поднестровье (Иванковцы, Ставчаны, Калюс, Лопушна и др.), и значительная серия каменных идолов, изображающих ”паганские” божества.

Христианство в первой половине I тыс. н. э. представляло собой принципиально новое явление с невыработанными формами ритуала. Специальных ритуальных построек Черняховского времени не найдено. В масштабах Эйкумены характерный тип христианского храма только начинал вырабатываться.

... Активное храмовое строительство развернулось после официального утверждения христианства в Римской империи, то есть в IV в. (римские базилики и баптистерии, церковь Гроба Господня в Иерусалиме, церковь Рождества в Вифлееме, храмовые сооружения в Равенне и др.).

Когда начали сооружаться первые церкви в Причерноморье, точно не известно. Древнейшие базилики Херсонеса датируются V в., да и то, вероятно, его второй половиной. Правда, ”Житие херсонских епископов” (памятник VII в.) упоминает храм св. Петра, сооруженный в городе епископом Капитоном в первой половине IV в., однако археологические остатки его пока не выявлены. Евсевий Иероним утверждал, что готы ”возили за собой палатки церквей”, то есть не имели специальных храмовых сооружений капитального типа.

Черняховская культура вообще не знала каменного строительства, значит и каменных церквей там не существовало. Исследование деревянных сооружений представляет для интерпретации значительные трудности. Э. А. Сымонович высказал предположение, что некоторые из так называемых больших домов, хорошо известных на черняховских поселениях, могли служить помещениями для молитвенных собраний. Он описывает одно из них, найденное при раскопках поселения у с. Журовка на Черкасщине. Оно не имело жилого характера, было ориентировано по линии восток-запад, выделяясь среди других строений, исследованных на этом же поселении, своими размерами (длина около 14 м). Возле одной из торцевых стен Э. А. Сымонович обнаружил как бы алтарное возвышение. Отрицать правильность подобной интерпретации нет оснований, но и настаивать на ее несомненности преждевременно.

Большое значение имеют находки символов и вотивных предметов. Изображение креста неоднократно встречается на многих изделиях, в частности, керамических. Речь идет не о привозных предметах с христианскими инсигниями (например, краснолаковое блюдо с изображением креста на днище, найденное в Ромашковском могильнике на Киевщине), которые не имеют доказательного значения, а о посуде местного производства. Показательно, что большинство Черняховских изображений принадлежит к типу косых крестов, то есть архаичной формы символа (монограмма имени Христа). На территории Южной Польши (Краковский производственный округ) подобные изображения встречаются на днищах сосудов, что дает основания для сопоставления их с позднеримскими изделиями.

Однако необходимо иметь в виду, что символ креста выработан и утвержден в качестве главной христианской инсигнии не сразу. Имя ”христианин” длительное время было не самоназванием, а обидной кличкой. Крест в сознании граждан Римской империи был орудием позорной казни. Потребовалось несколько поколений, чтобы этот символ вытеснился новой семантикой. В ранний период наиболее распространенные символы христианской веры — изображения рыбы и виноградной лозы. Волнистые линии (декоративный мотив, типичный для раннеславянской керамики), очевидно, имели определенное символическое значение. Обычно его трактуют как знак воды или жидкости вообще (бóльшая часть посуды, украшенной волной, предназначалась именно для жидкости). Возможно, это и не единственная семантика; в некоторых случаях встречается символическое изображение виноградной лозы. Например, там, где рисунок имеет нерегулярный волнообразный характер или где он помещен вертикально.

{раннехристианские символы Крыма очень разнообразны, в том числе в пещерном храме на массиве Бакла. Там вообще нет крестов, но выбито очень детальное изображение знака Омега - символа Второго пришествия Христа. Датировать этот храм не возможно, однако и в "нормальные" хазарские времена развития города в нем могла спокойно себя чувствовать одна из древних сект - манихеи, богумилы и т.п.}

В последнее время данная проблема, по всей вероятности, приблизилась к окончательному решению. На Черняховском поселении близ с. Черновка (Черновицкая область) в условиях, исключающих какие-либо сомнения, найдена формочка для отливки нательных крестиков. Значение этой находки огромно. Нательный крестик — достоверное свидетельство христианской принадлежности владельца. Литейная формочка — неопровержимое доказательство местного происхождения инсигнии; находки самих крестиков (например, в составе Ласковского клада) не столь убедительны — можно предположить их привозной характер. В данном случае речь идет о массовом местном производстве. Как видим, в состав Черняховского населения, несомненно, входили и христиане.

Календари. В некоторых случаях вотивные изображения носят системный характер и входят в качестве элементов в сложные композиции с четко выраженным идеологическим содержанием. К ним относятся изображения двух календарей, помещенных на сакральных сосудах, найденных в Лепесовке на Южной Волыни и Ромашках на Киевщине. Обе находки изучены и интерпретированы Б. А. Рыбаковым. Изображению креста здесь отведено довольно заметное место среди других символов. Лепесовская ваза обнаружена во время раскопок здания, которое автор исследования считает культовым. Она принадлежит к широко известной категории Черняховских трехухих мисок. Календарь размещен кругом на широком поле венчика и состоит из двенадцати секций — от января до декабря (движение по часовой стрелке). Каждый месяц обозначен символом или несколькими символами, семантика которых связана с сельскохозяйственным циклом.

Изображения косых крестов помещены в клеймах, посвященных январю, марту (по одному знаку) и июню (два знака). Б. А. Рыбаков, ссылаясь на давнюю традицию добывания ”живого огня” трижды в год (в период зимнего и летнего солнцестояния, весеннего равноденствия), интерпретируют их как символы, рожденные языческой обрядностью древних славян. Подобная трактовка встречает некоторые трудности, а именно: зимнее солнцестояние, как известно, приходится на 21 декабря. Следовательно, именно этот месяц должен бы быть обозначен крестом, хотя в действительности он помещен в январском клейме. Замечание Б. А. Рыбакова, что полученный в декабре ”живой огонь” горел до конца святок, то есть до 6 января, малоубедительно: тогда речь шла бы не о добывании огня (выделено нами. — М. Б.), а скорее, о его смерти. Также не подтверждается и ссылка на то, что на народных деревянных календарях XVIII—XIX вв. знаком солнца обозначался январь, так как эти календари относятся к христианскому времени и отражают, в первую очередь, христианскую догматику. Непонятным является удвоение символа на июньском клейме. Ведь летнее солнцестояние (21 июня) одно, значит, и обряд добывания ”живого огня” совершался один раз.

Если же рассматривать приведенные изображения как символы, связанные с христианским культом (конкретнее — с идеей креста и крещения), то соответствие будет выглядеть намного убедительнее. Январский знак будет соответствовать празднику богоявления (крещения Иисуса Иоанном Предтечей), который отмечается 6 января. Мартовский знак символизирует христианскую пасху, то есть распятие Иисуса на кресте и его воскрешение на третий день. Здесь ситуация несколько сложнее, поскольку пасха — ”передвижной” праздник, не имеющий твердой даты. Она отмечается во второй половине марта или в апреле. Авторы лепесовского календаря сделали выбор в пользу одного месяца из двух, избрав более ранний. День весеннего равноденствия (который семантически слился с пасхой) приходится на 21 марта; в этот день традиционно совершался обряд добывания ”живого огня”....

ограничимся тут лишь признанием того факта, что ранние формы христианства распространялись "снизу", через миссионеров рабов и пленных, или купцов, ремесленников. Естественная трансформация древнего язычества под влиянием новой и раскрывающей огромные межплеменные перспективы христианской культуры отразилась и на "магических" календарных орнаментах. То, что она не была особенно точной, можно определить лишь очень малой степенью рискованности земледелия на черноземных почвах Лесостепи Восточной Европы

Обряд захоронений. Важную информацию дают наблюдения над обрядом захоронений, точнее, над его эволюцией в III—V вв., разработанной Э. А. Сымоновичем в ряде специальных публикаций.

Как известно, могильники черняховской культуры носят биритуальный характер: трупосожжение неизменно сочетается с трупоположением. Соотношение обоих обрядов в разных случаях неодинаково. Иногда преобладает кремация, иногда — ингумация, а иногда — обе формы погребального ритуала оказываются более-менее уравновешенными. Неоднократные попытки исследователей исторически объяснить биритуализм Черняховских некрополей не дали убедительных результатов. Бесплодными, в частности, были поиски локальных проявлений или закономерностей: оба обряда типичны для всех районов распространения культуры. Такими же неудачными являются и ссылки на кажущуюся этническую сложность черняховского населения (например, трактовка ингумации как вклада сарматских племен). Сочетание обоих обрядов — характерная черта практически всех известных сегодня погребальных памятников Черняховского типа.

Зато бесспорно постепенное вытеснение ингумацией более ранней кремации. Действительно, в относительно поздних некрополях хорошо прослеживается преобладание трупоположений. Однако такая тенденция существует лишь до середины I тыс. н. э., когда обряд трупосожжения снова становится преобладающим.

Христианский ритуал предусматривал захоронение в земле, что было вызвано догматом о страшном суде, на который умершие должны явиться в неповрежденном виде. Поэтому в литературе, посвященной древнеславянскому погребальному обряду, господствует тенденция объяснить постепенную замену кремации ингумацией распространением идей христианства. Новейшие исследования, однако, показали невозможность толковать обряд трупоположения только как результат христианизации. Некоторые детали погребального обряда в памятниках IX—Х вв. действительно могут быть связаны с христианством, но их фиксация, в свою очередь, свидетельствует о сложности общей картины.

Обряд трупоположения получает распространение в нашей стране не в IX в., когда новая вера начинает утверждать себя в роли официально признанной религии, а по крайней мере от рубежа новой эры, когда христианства еще не существовало.

{существовал, причем очень давно митраизм сарматских племен, а точнее культ Бога Всадника Митры через службу варваров разного происхождения в римской кавалерии, распространялся по огромной территории. Митра - бог справедливости и порядка, для которого не существовало национальных различий. Такая религия очень устраивала римлян, когда они посылали сарматов в самые отдаленные свои провинции. Сарматы везде проявляли уважение к чужой культуре и находили общие ценности с местной военной аристократией. Митра (Фракийский бог, Погоня, Георгий Победоносец) занял славное место на гербах многих городов (герб Москвы), а также в национальных гербах Литвы, Белоруси и других стран.}

... Таким образом, динамика эволюции ритуальных канонов довольно точно отвечает динамике начального этапа в процессе утверждения новой веры в Восточной Европе. Христианство еще не было официально признанным. Его исповедовала только определенная часть населения, которая по численности, очевидно, уступала языческой.

Отсутствуют остатки жертвенной пищи, бытовые предметы, оружие и т. п. Исключением является посуда для хранения жидкости, что, по-видимому, имело сакральный характер. Это стеклянные кубки, глиняные кувшины, изредка амфоры. Э. А. Сымонович придает этим находкам глубокое идейное содержание — ритуальные функции христианского культа, связанные с водой (крещение), вином (евхаристия), растительным маслом (елеосвящение).

{вполне возможно, что раннехристианским символом является изображение сосудов в руках у половецких балбал. Или во всяком случае, это некий сосуд для священной жидкости, или символ, означающий что священный предок (половецкая баба) является не только хранителем кургана, маркирующего распределение пастбищ, но и хранителем вод, питающих эти пастбища. Существует много сведений о том, что половцы (кыпчаки, куманы) исповедывали "беспоповское" христианство. Вполне естественным выглядит эволюция культа единого бога Тенгри древних тюрков к "европейской" религии арианского толка уже на просторах степей Европы}

Великое переселение народов. V в. — едва ли не наиболее драматичный этап в истории Старого Света: окончательно распадается рабовладельческий строй, намечается глубокая социальная деструкция. В конце IV в. началось активное движение азиатских номадов против цивилизованного мира. Под давлением гуннов готы отошли за Дунай и в Трансильванию. Готское объединение распалось и прекратило свое существование.

Следом за разбитыми готами в Центральную и Западную Европу хлынули гуннские полчища. В 451 г. возглавляемые Аттилой гунны потерпели тотальный разгром от объединенного германско-римского войска во главе с готским королем Теодориком Великим и римским полководцем Аэцием. Этим был положен конец гуннской экспансии в Европе. Остатки разгромленной орды отступили в Восточную Европу, где смешались с болгарами — второй волной азиатских кочевников.

В 476 г. пала Западная Римская империя, не выдержав натиска варварских племен. Был ликвидирован последний оплот рабовладельчества в Европе. Однако Восточная Римская империя устояла и, постепенно преодолевая социальный кризис, трансформировалась в раннефеодальное государство, репрезентанта новой систе-{28}мы отношений. Для этого потребовались длительное время и глубокие общественные потрясения, наиболее концентрированным проявлением которых стала бурная пора иконоборчества. Только в начале IX в. процессы, происходившие в недрах византийского общества, приобрели более-менее завершенный характер.

ну что же и здесь согласимся в главном (и это главное присутствует у всех историков, процитированных в нашем обзоре):

1. только в начале 9 века Византийская империя оправилась от разгромного очистительного огня варваров и с помощью ортодоксального христианства, навязанного славянам и другим варварам сверху, через подкуп монархов и связывание их династическими браками, обуздала Восточную Европу и Балканы. Время от времени набеги киевских дружин и новых бесхитростных кочевников заставляли византийцев отказываться от разграбления наших ресурсов и соглашаться на эквивалентную взаимовыгодную торговлю. Но вскоре Византия и ее преемница Османская империя опять вернулись к практике высасывания людских ресурсов из Восточной Европы и Кавказа.

2. ранние формы христианства не смотря на мощнейшее силовое давление централизованных феодальных государств сохранилось до настоящего времени в наиболее экономически и морально самодостаточных этно-сословиях Российской империи. Это казаки, поморы, промышленники, купцы старой веры (старообрядцы).

3. в развитии форм раннего христианства в наших землях следует изучать влияние микс-эллинской культуры портовых городов Северного Причерноморья уже с 1 века новой эры, еще при жизни учеников Иисуса Христа, затем влияние мощного этнического котла державы приднепровских готов. Наименее изученным и в наибольшей степени опозоренным периодом развития культуры и государственности наших стран является эпоха гуннов (4- 8 века новой эры), а затем хазарский период и такое неизученное явление как община акациров (охоциров) с центром епархии в городе Фуллы (Старый Крым).

4. особого внимания на русском юге и тем более в туристической и воспитательной работе требует раннехристианский этап в развитии культуры тюркских и ираноязычных народов Крыма и Северного Кавказа.

интересное история достопримечательности путешествия активный отдых походы что посмотреть природа отдых горы города полезные советы разное здоровье интересные факты москва туризм кавказ московская область туры крым владимир и область