Путешествие на Ямал
Край земли — так переводится с ненецкого языка слово «Ямал». Полуостров с трёх сторон окружён льдом и водой; на востоке это пресные воды Обской губы, на западе — солёные воды Карского моря, на севере и северо-западе — их «смесь». Сюда вновь в ноябре 2006 г. отправились члены экспедиции «В кочевья к ненцам. Ямал-2006».
Основная цель экспедиции — сбор видео, фото и этнографических материалов для Музея кочевой культуры. Его директор Константин Куксин второй раз поехал на Ямал. Константин и Максим в апреле совершили лыжный поход по территории Приуральского района Ямало-Ненецкого автономного округа, пересекая пути кочёвок ненцев.
Поэтому в ноябре приехали уже не на «пустое место»: навещали знакомых оленеводов, договаривались о дальнейшей совместной работе (в частности, на ниве «глубокого туризма», погружающего в традиционную культуру и образ жизни какой-нибудь народности). За 19 ноябрьских дней удалось пройти такой маршрут: из Лабытнанги, куда добрались поездом из Москвы, переехали в Салехард через едва замёрзшую Обь (часть пути прошли пешком, часть — на попутной машине).
Далее рейсовым автобусом добрались до пос. Аксарка. После, ещё раз пересекая Обь, отправились на «Буранах» в сопровождении оленеводов в Белоярск (дорога была очень тяжёлая, ребята чуть не угодили под лёд). Из Белоярска по плану надо было возвращаться в Аксарку, но никто не соглашался ехать с большим грузом после вьюги, которая замела все дороги, поэтому пришлось перелететь на рейсовом вертолёте сразу в Салехард.
И — домой в Москву. Материал для музея собирали трудно. Главная проблема: у местных жителей до сих пор всё оценивается оленями. К примеру, хочется вам купить у самоедов (устаревшее название ненцев) какую-нибудь поделку, её вам с удовольствием продадут, но только расплачиваться придётся оленями.
Тут уж как хочешь — так и выкручивайся, хоть целое стадо за собой води. К счастью, нашлись помощники-проводники, здешние баптисты, знакомые с местными ценами и готовые общаться с москвичами. В Белоярске члены экспедиции побывали в детском интернате, в котором есть плазменные телевизоры во всю стену, а комнаты воспитанников напоминают номера 5?звёздочных отелей.
Тем не менее родители не хотят отдавать детей даже в такую школу: в тундре гораздо нужнее рабочая сила, нежели знание логарифмов и возвратных частиц. Да и сами дети убегают домой, не испытывая никакого уважения к храму науки. Как рассказывают знающие люди, на Ямале за невесту-двоечницу дают 30 оленей; за троечницу — пять, а за отличницу — только двух: она много времени тратила на учёбу и поэтому в хозяйстве ничего не понимает.
Ямал — очень трудный район для археологов из-за вечной мерзлоты, но крайне интересный: возраст культурных памятников доходит до 6 тысяч лет. Собственно кочевая культура — глубокая и яркая — появилась сравнительно недавно, всего триста лет назад (ненцы ушли в тундру, когда на них стали нажимать русские). Тогда и стали самоеды совершать каслание — переход со стадом и жилищем на новые пастбища.
Как в любом обществе, у ненцев свои ценности и своя иерархия. Так, оленевод — это «белая кость» (хозяин тундры, высшая каста); охотник-промысловик, живущий тем, что ловит на капканы пушного зверя, — рангом пониже; а поселковые жители — окончательно падшие люди, не пользующиеся у «хозяев тундры» никаким уважением. (У хантов, правда, к «белой кости» относятся ещё и рыболовы.)
Совсем недавно «братские» народы — ненцы, ханты, коми — воевали. Относительно недавно, в 30?х годах прошлого века, зарегистрирован далеко не редкий тогда случай — убийство, снятие скальпа с последующим поеданием сердца своего врага. Война велась, главным образом, за оленей и женщин. Во время своей первой экспедиции, в апреле, ребята жили в чумах у ненцев, поэтому рассказать они могут о многом.
Скажем, знаете ли вы, что в аду у северных народов холодно? Или что слово «терпишь» ненцы употребляют в значении «можешь», «способен», «нравится»А чтобы провести обряд очищения, нужно подержать над очищаемым жестянку с дымящимся оленьим салом. И во многих чумах можно наблюдать такое мирное сосуществование культур: наверху — иконостас, ниже — божки, которых, чтобы задобрить, кормят жиром и кровью (и иконам, кстати, достаётся).
Интересны и ненецкие легенды: так, напротив мыса Тиутей-Сале (Северный Ямал) видны холмы с резко очерченными контурами. Это «сиритямя», чумы сиритя — «подземных людей, которые выходили из-под земли и умерли от света». Ещё в прошлом столетии Ямал оставался terra incognita.
С весны 1928 г. до весны 29?го небольшой отряд (обоз экспедиции состоял из 48 нарт, их тащили более 300 оленей) во главе с Владимиром Евладовым прошёл тысячи километров по тундрам и побережьям Ямала — от Обской губы до острова Белого, чтобы исследовать хозяйство и быт его кочевого населения, провести топографическую съёмку полуострова и острова Белый.
Имевшаяся тогда карта, снятая в начале ХХ века экспедицией Б.Житкова, захватывала только береговую линию, а центр полуострова оставался неисследованным. Материалы, собранные экспедицией, были изложены в отчёте объёмом более 700 страниц, напечатаны в книге «В тундрах Ямала», освещены в многочисленных рукописях, статьях, очерках, сценариях, в основном, принадлежащих перу Евладова.
Увы, на Большой Земле материалы путешествия на Ямал были сданы в архив. На них спустя 50 лет (!) случайно наткнулся московский этнограф Александр Пика. Так началась «вторая жизнь» евладовских материалов и исследований Ямала. Они продолжаются и в наше время.
Статья опубликована в газете «Вольный ветер», на нашем сайте публикуется с разрешения редакции. Сайт газеты http://veter.turizm.ru/
