Категорийные походы
Чтобы овладеть любой профессией, освоить незнакомое дело, надо учиться. Человек в здравом рассудке, впервые встав на горные лыжи, вряд ли попытается спуститься по трассе для мастеров. И уж точно никому не придёт в голову лететь пассажиром на самолёте, который собирается пилотировать человек, не имеющий специальной подготовки, но обещающий руководствоваться «здравым смыслом».
А вот в туризме… Как-то на посиделках у походного костра Максим Краснов заметил: «А я сразу с «пятёрки» начинал». Три года назад мы взяли Макса на Катунь. Ему понравилось, и он страстно захотел научиться управлять плотом. Научился, и теперь шёл лоцманом второго плота. И справился с Кижи-Хемом очень хорошо. А потом он пожелал сам водить людей в походы. …Примерно полвека назад журнал «Спортивные игры» провёл конкурс среди любителей баскетбола: кто больше забьёт штрафных бросков без промаха.
Победил парень, промазавший только на 134-м броске. Вы думаете, к нему сразу посыпались предложения от ведущих баскетбольных клубов? Ничуть. А вот капитан сборной СССР Модестас Паулаускас в финале чемпионата Европы четыре раза подряд промахнулся с линии штрафных бросков, из-за чего наши и проиграли. Но он продолжал оставаться одним из лучших игроков не только в СССР. Потому что баскетбол включает в себя, помимо бросков по кольцу, множество других элементов.
И ещё, как и туризм, баскетбол – игра командная. Вот этому-то Макс не придал значения (здесь и далее курсив редакции). Он собрал группу новичков и отправился с ними в Восточный Саян на Агул, речку совсем не сложную. Неспешно прошли пешую часть, долго рубили плот и потеряли его почти на первом же препятствии. Команды Макс подавал, естественно, грамотные, но люди, впервые попавшие на речку с перекатами и порогами, как правило, теряются и не реагируют ни на какие команды.
Это ведь только с берега кажется, что плот движется медленно и сам проходит мимо камней. С плота всё выглядит по-другому, особенно для новичка: сами собой из воды вырастают камни, которых при осмотре с берега не было и в помине, они «перебегают» с места на место, норовя оказаться прямо перед носом плота. Сам он несётся со скоростью болида «Формулы 1», и всё вокруг сливается во что-то цветное и непонятное. Главная и единственная цель новичка – спасти свою жизнь, а для достижения этого надо как можно дальше отгрестись от ближайшего камня.
На постройку нового плота времени не оставалось, и пришлось возвращаться в Верхнюю Гутару. Вопреки поговорке, лев во главе войска баранов оказался не лучше барана, командующего львами. Нечто похожее случилось лет 40 на-зад в МИФИ. Игорь Быстров побывал летом на Кавказе и получил значок «Турист СССР». Ему захотелось иметь разряд, что подразумевало руководство походом. И он повесил в институте объявление, в котором приглашал желающих сходить на Кавказ. Откликнулось человек 15, объединённых только тем, что учились в одном вузе.
Игорь повёл их на маршрут не сложный, но всё-таки включающий два перевала. На первом же подъёме одна из участниц от непривычной нагрузки потеряла сознание. Но это туристов не становило. Девушку привели в чувство и продолжили путь. На подходе к первому перевалу другая участница, также без гор ного опыта, поскользнулась, упала с метровой высоты и сломала ногу. Её эвакуация доставила множество хлопот. Конечно, упала она случайно, но нечто подобное просто должно было произойти в неподготовленной группе.
Проблемы, с которыми столкнулись Макс и Игорь, знакомы и мне. В далёком 1954 г. в фойе Дома культуры, в который мы с друзьями бегали играть в настольный теннис, я увидел стенды с походными фотографиями. Самое большое впечатление произвело на меня фото байдарки, стремительно несущейся среди камней и бурунов. В ней с веслом в руках и с лихой улыбкой восседал старший брат моей одноклассницы, что и предрешило мою судьбу (я имею в виду пристрастие к путешествиям) на много лет вперёд.
Почти месяц вечерами я участвовал в подготовке байдарок к походу, чем и заслужил, несмотря на свой юный возраст, место в одной из них. Симпатичные «старики» в возрасте от 20 до 40 лет понимали, что вернуть меня домой надо живым и с неповреждёнными конечностями. От тяжёлой и опасной работы меня освобождали, зато с радостью уступали утренние дежурства, чистку рыбы и грибов, в чём я неплохо наловчился. С удовольствием работал веслом, наслаждался красотами Кольского полуострова и не утруждал себя раскладками, контрольными сроками и прочими премудростями. И всё получалось легко и спокойно.
О подготовке к походу я тогда понятия вообще не имел. Постепенно мои старшие товарищи отошли от туризма, а в институте новые друзья, зная о моём походном опыте, попросили сводить их летом (1967 г.) в хороший дальний поход. Выбрали Абакан. Во-первых, я там уже был, что сильно упрощало многие проблемы. Во-вторых, маршрут несложный, как пешая часть, так и сплав. В-третьих, там просто красиво. Нам предстояло сделать переход через перевал Корбу с Алтая в Западный Саян, срубить плот и сплавиться на нём по реке Абакан. Поначалу всё складывалось отлично.
Уже на выходе с Телецкого озера мы опережали график моего предыдущего похода на Абакан на полтора дня. И вот эти полдня нам дорого обошлись. В прошлый раз группа начинала подъём на перевал утром, сразу после завтрака, сейчас – после обеда. Да и рюкзаки наши оказались тяжелее, чем в том походе. Вечер застал нас на гольцах. Внизу, километрах в двух, а по вертикали в сотне метров, бежал ручеёк, и около него можно было нормально переночевать. Какназло, я вспомнил любимую присказку моего прежнего руководителя: «Нельзя терять высоту». В результате мы провели бессонную ночь среди безжизненных камней.
С рассветом, голодные и ослабшие, мы буквально переползли перевал и долго спускались в долину Коныя, левого притока Абакана. Совместили завтрак с обедом и завалились спать. Спали до следующего вечера, и в результате опережение графика превратилось в отставание. Но это были мелочи по сравнению с тем, что было дальше… Начался сильнейший снегопад. Летом! До этого я, конечно, ходил зимой, но тогда всё снаряжение было предназначено именно для зимних условий, да и решения мне принимать не приходилось, я их только исполнял. Решили остаться на месте ещё на день. А снег продолжал падать.
Ребята загрустили. Они отлёживались в спальниках, а вылезая покушать, молча сидели у костра и печально смотрели на огонь. Заболел Володя Ошанин. Он отчаянно кашлял, а потом и вовсе потерял сознание. Положение стало предельно критическим. По ровному шоссе мы всемером смогли бы пронести Володю те 40 км, что отделяли нас от ближайшего жилья. Но тут были горы со снегом выше колена. И оставаться на месте было нельзя. Спасли нас ребята из Новокузнецка. Их группа двигалась навстречу, в сторону Телецкого озера. Они быстро оценили обстановку и стали действовать.
Соорудили носилки, уложили на них больного, и мы все вместе понесли Володю через перевал. Трое тропили дорогу, восемь человек несли носилки, четверо шли сзади. Если ктоо из носильщиков уставал, он просто поднимал руку, и его тут же менял кто-то из замыкающей четвёрки. Неделю пролежал Володя в больнице посёлка Иогач, а потом мы благополучно вернулись домой. Для нас, благодаря помощи ребят из Новокузнецка, всё закончилось удачно. Как выяснилось позже, в другой группе, оказавшейся в аналогичной ситуации, один участник умер.
Так что мой первый опыт руководства можно считать неудачным. А ведь к тому времени я уже 13 лет (!) ходил в походы, причём не самые простые. Оказалось, что уметь проходить различные препятствия недостаточно, чтобы провести по маршруту группу. (Это очень наглядно проявилось в новогоднем лыжном походе по Карелии группы москвичей. 24-летняя Светлана Хохлова имела опыт участия в «четвёрках», но руководила туристской группой впервые. И совершила немало ошибок, которые привели к ужасной трагедии – пять человек, в том числе и Светлана, погибли. – Прим. ред.) Пословицу «век живи – век учись» никто не отменял. Ещё через 11 лет я вёл группу по реке Кантегир в Западном Саяне. Сплав получился удачным, шиверы и пороги проходили без особых приключений.
Приближались к Кантегирской заставе. И вот на совершенно спокойном участке из-за поворота показался могучий, в два обхвата, кедр. Корнями он лежал на берегу, вершиной – на галечном острове. Нижний его край поднимался над водой приблизительно на полметра. Кедр был настолько большой, что ни половодье, ни ледоход не сдвинули его с места, только ветки были стёсаны водой и льдом. Времени для манёвра не оставалось. Что делать? В памяти всплыла история о том, как на Кызыл-Хеме плот попал в завал. Там лоцман скомандовал: «К прыжку на завал приготовиться!»
И я повторил его слова, заменив «завал» на «бревно». Всё дальнейшее воспроизводится в памяти, как кадры замедленного кино. Плот подходит вплотную к кедру. Начинает трещать и рушится передняя подгребица, подминая под себя рюкзаки. Марк и Саша, работающие на передней греби, инстинктивно отступают назад. Слава, наоборот, от задней греби шагает навстречу упавшему кедру, лихо перемахивает через него и оказывается на той части плота, что уже прошла под стволом. Попытка Марка и Саши повторить трюк Славы заканчивается не столь успешно: они плюхаются в воду. Наташа выполняет команду дословно. Она подпрыгивает и повисает на бревне.
Совсем рядом с ней с треском ломается задняя подгребица. О последствиях в том случае, если бы Наташа оказалась между подгребицей и бревном, не хочу даже думать... Я сам только в последние мгновенья сообразил, что надо делать. Поскольку командовать было уже поздно, да и некем, молча шагнул в сторону и ушёл с головой в воду. Тогда мы ничего не потеряли, быстро восстановили подгребицы и на следующий день продолжили сплав. В Москве выяснилось, что Наташа сломала два ребра. Она – врач по профессии и в группе была медиком, поэтому лечить её в походе было некому и мы о её травме даже не подозревали.
За четверть века я научился водить группы и преодолевать препятствия, но растерялся в непривычной ситуации, требующей быстрого решения. Можно было, по крайней мере, попытаться отгрестись к галечной отмели и всеми силами постараться удержать плот. Думаю, что мои промахи, и не только эти, объясняются тем, что я начинал ходить в сильной сложившейся группе. Мои старшие товарищи уже набили достаточно синяков и шишек в простых походах и теперь избегали неприятных ситуаций на инстинктивном уровне. Возможно, это и называется опытом.
Естественно, неприятности не касались и меня, а значит, соответствующий опыт их преодоления у меня не накапливался. А жаль! Однажды команде школы, где учились мои дети, предстояло выступить на зимнем районном слёте туристов. Команду возглавил учитель физики, опытный турист. За неделю до слёта он собрал предполагаемых участников и вывел их в ближайший лесок потренироваться. Немного прокатились на лыжах, а потом учитель стал рассказывать ребятам про предстоящие соревнования. Выглядело это примерно так: «Командное ориентирование. Я все контрольные пункты сам отмечу на карте, вы только не отставайте. Потом надо вскипятить воду на костре.
Я сам костёр разожгу с одной спички, вам останется только хворост подбрасывать…» На слёте получилось именно так, как обещал учитель. Задания всех конкурсов выполнял он сам, а ребята только наблюдали за ним. Они лишь носилки с «пострадавшим» несли. И чему же эти школьники научились? По мне, полезнее было бы, если бы они заняли последнее место, но всё делали сами. Приобщаться к путешествиям лучше в школах туристской подготовки, на турбазах и в альплагерях. Там опытные инструкторы выберут и помогут пройти подходящий для учебного похода маршрут, подскажут правильное решение в нужной ситуации.
Сначала научат, потом помогут и подскажут, но делать вы будете сами. Старайтесь и сами принимать решения (хотя бы про себя, мысленно, сверяя свои решения с указаниями инструктора; не стесняйтесь у него спрашивать, почему он решил действовать именно таким образом). Только так и можно чему-то научиться. Если вам понравится походная жизнь, то когда-нибудь вы отправитесь в путь самостоятельно. И начинать надо не с «четвёрок», «пятёрок» и, тем более, не с «шестёрок», а с простеньких «единичек» или, ещё лучше, с походов выходного дня. Допустим, на турбазе инструктор скажет, что топоры и пилы должны быть в хорошем рабочем состоянии.
Вы можете не обратить на эти слова должного внимания, поскольку вам вручили топоры и пилы именно в хорошем состоянии. А в вашем собственном походе оказалось, что пила не хочет пилить, потому что не разведена, а топор тупой и едва держится на топорище. Вам придётся работать ими пару недель, и впечатление о походе будет испорчено. А произойди всё это в выходные, «пропадут» два дня, зато в следующем и во всех остальных походах пила и топор будут в полном порядке. Известно, что через лежащие деревья следует перешагивать. Недостаточно опытный человек, может, и знает это, но пренебрегает, уверенный, что уж с ним-то ничего не случится.
Наступит на одно дерево, на другое, на сотое – всё нормально. А на 112-м поскользнётся и упадёт. Возможно, при этом растянет мышцы или сломает ногу, что послужит ему хорошим уроком на всю жизнь. А что делать остальным участникам похода? На несложном маршруте можно сбегать за машиной, трактором, лошадью. А в тайге, в горах? Лучше учиться в подходящих условиях. Многие слышали, что небольшую речку можно перейти группой, используя «таджикскую стенку». Но не все это пробовали. На берегу Клязьмы встретили как-то мы с приятелем группу молодых ребят. Те поинтересовались направлением на ж.-д. станцию. Мы, конечно, показали, а Юра добавил: «Вы лучше крюк небольшой сделайте, километра в три. Там Клязьма узкая, по бревну перейдёте».
– «Мы здесь речку форсируем. Легко переправимся «таджикской стенкой», заодно и искупаемся». Ребята обнялись за плечи и боком один за другим стали входить в воду. – Вы что? – закричал Юра. – Вдоль реки стенку строить надо! Но было уже поздно: плотный ряд тел, вставший поперёк речки, образовал живую плотину. Клязьма хотя и маленькая, но довольно бойкая речка, и она легко опрокинула всю цепочку. Ребята кинулись ловить уплывающие рюкзаки, а потом вылезли сушить вещи… на этот берег. Почему не на тот?.. Надеюсь, после происшествия они при необходимости правильно организуют «таджикскую стенку» И хорошо, что научились этому в походе выходного дня.
На горной речке последствия могли быть куда более серьёзными. При прохождении сложного препятствия опытный человек получает удовольствие от самого процесса. Новичок тоже получит удовольствие, но уже после того, как преодолеет препятствие, если вообще сможет это сделать. Аварийные ситуации чему-то учат, но лучше, безопаснее всё-таки копить опыт, постепенно усложняя маршруты. …Группа отправилась весной в Крым полазить по скалам. Но руководителя в первый же день скрутил радикулит, и он практически не вылезал из палатки. Лида всегда желала самого сложного, но на учёбу время тратить не хотела.
И она выбрала сразу наиболее трудный маршрут по скале и пошла. Поднималась часа два с половиной, чем привела страхующего в сомнамбулическое состояние. В это время начальнику надоело валяться, и он, кряхтя, выполз из палатки. Подъём по тому же маршруту в полусогнутом состоянии занял у него минут пять. Спустившись, он с довольной физиономией – не зря съездил в Крым! – улёгся на прежнее место. А Лида потом рассказывала, как она ещё долго карабкалась по скале, хотя, признаться честно, её туда втянул потерявший терпение страхующий.
Этот подъём ничему её не научил, так как её техника лазания явно не соответствовала сложности маршрута. Смотрю по телевизору, как ребята прыгают на хрупких лодочках с водопадов, и сердце замирает. Ещё я им завидую, потому что не смогу сделать то же самое. И не потому, что старый и силы уже не те, а просто страшно. Председатель московской городской МКК Николай Рязанский рассказывал, как однажды группа таких смельчаков, освоив почти все подходящие европейские водопады, отправилась на наш Крайний Север.
Добравшись на вертолёте до верховьев речки, где водопады совсем не хуже, они начали сплав. Спрыгнули с первого водопда и задумались: здесь, в отличие от Еропы, на берегу не стоял автомобиль, на котором можно было быстро доставить пострадавшего в больницу. Денег, чтобы снова воспользоваться вертолётом, тоже не было. И ребята продолжили сплав, обнося все водопады, вызывающие малейшее сомнение в успешном прохождении. Мудрое решение!
От редакции. Большинство описанных автором случаев относится к 1950—1960 гг., когда система безопасности в туризме и система обучения туристов только складывались. Главный их принцип: постепенный набор опыта, от простого – к более сложному. Никакая маршрутная комиссия никогда не выпустила бы новичка сразу в «четвёрку» или «пятёрку ». Во многих турклубах проводились школы по подготовке РУКОВОДИТЕЛЕЙ походов, поскольку людям, взявшим на себя такие обязанности, надо знать не только технику и тактику прохождения препятствий, но также обладать знаниями и умениями, позволяющими управлять людьми и организовывать их.
К чему приводит отсутствие таких знаний и навыков, наглядно показала широко известная давняя трагедия с плановой группой на Кавказе, когда при ухудшении погодных условий неопытные инструкторы не смогли принять правильных решений, руководить людьми, в результате чего более 20 человек погибло. К сожалению, в последние годы туристских школ проводится неизмеримо меньше, чем в советское время. Видимо, осознание их необходимости придёт к спортивным чиновникам лишь после аналогичной страшной трагедии… Кроме того, у многих людей нет серьёзных стимулов (особенно сейчас, когда отменены спортивные разряды за походы) для того, чтобы тратить время на оформление маршрутных документов.
Редакция уже не раз высказывала своё отрицательное отношение к неоформленным, «диким» походам, поскольку – и статистика это чётко показывает! – ТРАВМАТИЗМ В ТАКИХ ПОХОДАХ НЕИЗМЕРИМО ВЫШЕ. Это понятно: никакая маршрутная комиссия не проверяла имеющиеся у группы картографические материалы, соответствие опыта участников и руководителя трудностям выбранного маршрута, наличие у команды контрольных сроков и др. Никто не мешает сразу пойти в «пятёрку», выбрать для первого восхождения Эльбрус и т.п. Нет, это совсем не смелость или уверенность в своих силах – это БЕЗРАССУДСТВО И ДУРОСТЬ!
Статья опубликована в газете «Вольный ветер», на нашем сайте публикуется с разрешения редакции. Сайт газеты http://veter.turizm.ru/
