Туристические рассказы
Начинался туристический маршрут. Руководитель только что прошел “четверку”, имел отличную акклиматизацию и грандиозные планы на нашу горную двойку на Западном Кавказе. Он сразу взял сумасшедший темп и полностью вымотал новичков, которые составляли треть нашей группы. Конечно, они весь год тренировались в секции горного туризма, но Ленинские горы в Москве все же трудно сравнивать с Кавказом.
Быстро проскочив первый перевал (Азау, 1А), руководитель решил, что пора браться за более серьезные дела. Мы вылезли в верховья малопосещаемой реки Мурсалы и выяснили, что пойдем не заявленную 1Б, а первопрохождение седловины в другом краю цирка, которую руководитель оценил в 1Б со “звездой”. Наличие “звезды” подразумевало, что в некоторые годы этот перевал можно оценить в 2А, причем, на мой взгляд, этот год достался именно нам.
Седловину перевала подрезал огромный бергшрунд. Руководитель, с нижней страховкой, перешел его по небольшому снежному мосту и, поднявшись к скале, вбил в нее крюк, повесил карабин и пропустил через него веревку. Затем, немного набирая высоту, прошел на всю веревку по склону над бергшрундом и забил в снег первый ледоруб.
После этого принял второго участника, который принес веревку и организовал дальнейшую страховку руководителя. Провесив еще одну веревку, теперь уже круто вверх, руководитель опять организовал точку страховки на вбитом в снег ледорубе. Третья веревка вывела его уже почти на седловину, выйдя на которую он сложил тур, написал записку и сел есть шоколад.
Вместе с ним на перевале оказался и страховавший его второй участник, имевший опыт “четверки”, так что командовать внизу было уже некому, и группа самостоятельно потянулась вверх по перилам. Причем, после прохождения первой связки, нижняя веревка оказалась не закрепленной на скальном крюке, а просто свисала вниз от забитого в снег первого ледоруба.
Решив, что старшим товарищам виднее, народ вязал схватывающие узлы и бодро шел вверх, хотя и было понятно, что в случае срыва, вероятность которого была достаточно велика, человек маятником улетал в сторону бергшрунда, и дальнейшая его судьба определялась расстоянием, оставшимся до вбитого в снег ледоруба.
Этот сценарий не выглядел неправдоподобным: несколько срывов уже было при подъеме связок к трещине, что, учитывая крутизну склона и отсутствие у части участников кошек и горного опыта, было совсем не удивительно.
Тут еще сверху пришло неожиданное распоряжение, что ледорубы нужно убрать (!) в рюкзаки, чтобы они не мешали движению по перилам. Многие так и сделали. Склон был крутой, перила выглядели ненадежно, да и бездна расположенного внизу бергшрунда новичкам, у которых это был второй в жизни перевал, оптимизма не прибавляла.
В общем, когда внизу остались только два “опытных” (мы уже прошли единичку) участника, Галина, одна из девушек-новичков, потеряла равновесие и сорвалась. Другая девушка - Ирина, которая в этот момент была на тех же (!) перилах, с тоской смотрела, как Галя летит в бергшрунд, но ничего сделать не могла. Её ледоруб был надежно спрятан в рюкзаке.
На вбитом в снег первом ледорубе никто не стоял, и ледоруб, не выдержав рывка, выскочил из снега, увеличивая дистанцию падения девушки. Галина слетела в трещину, но, к счастью, зависла в ней, задержавшись на веревке, привязанной к верхнему ледорубу. При этом она сдернула и беспомощно ожидающую своей участи Ирину, которая маятником покатилась по склону и скрылась в бездне.
Все это произошло в полной тишине и заняло считанные секунды. Я подполз к краю трещины и покричал вниз. Никто не отзывался. Покричал еще раз – из глубины донёсся еле слышный крик Ирины. Слава богу! Жива! Но что делать, руководитель-то уже на перевале, веревок нет, да и опыта никакого.
Связываю два найденных репшнура, пристегиваю к обвязке и ползу по карнизу, нависающему над трещиной. Партнер страхует меня через ледоруб, но как назло репа не хватает. Отстегиваюсь и проползаю последний метр уже без страховки. Галина висит у самого края, глаза открыты, но она в шоке и на голос не отзывается.
Перегнувшись через край карниза, дотягиваюсь до петли на ее рюкзаке и вытаскиваю рюкзак вместе с девушкой на снег. После этого, изображая медсестру, вытягивающую с поля раненого бойца, волоку ее вниз. Теперь очередь за Ириной. Тащу ее, просто вытягивая веревку. Вроде нужно вязать какие-то узлы, но все сразу вылетело из головы.
Ирине очень повезло. Улетев в бергшрунд на всю веревку, она упала на снежную пробку, но ничего себе не сломала. В трещине было сыро и темно. Гладкие отвесные стены трещины смыкались где-то вверху. Снежная пробка под ногами выглядела ненадежно и, того и гляди, могла обвалиться.
Не натянутая веревка уходила куда-то вверх, но как выбираться по ней - было не понятно. Затем веревка натянулась, и Ирина почувствовала, что поднимается к свету. Когда за краем трещины она увидела мою небритую физиономию, стрела Амура пронзила ее сердце, и она поняла, что выйдет за меня замуж. Я об этом тогда не догадывался, но оказалось, что она была права.
Рассказ про туриста
Март, станция Волок. Вот и прибыли. Дальше будем, по-видимому, волочиться дней 11 – 12. "Полярный Урал – это сказка", - сказал Максим Коробов, один из участников похода: Сказка началась с неторопливого подхода к перевалу Собский. На другой день прошли этот перевал и озеро Макар-Рузь.
После недолгого раздумья завернули на базу геологов. И не пожалели. Весь следующий день пришлось просидеть в балке. Как сказал бы поэт: "Метель завывает – турист засыпает". Непогода так же внезапно закончилась, как и началась. И снова в путь! Геологи – народ гостеприимный, но малоразговорчивый.
Зато местные собаки по общению соскучились. С кем же "поговорить", как не с чужаками? И вот мы под эскортом (или конвоем) трех собак продолжаем путешествие. Впереди молча бежит рыжий пес лет 1,5 от роду. А два черно-белых щенка размерами, мало уступающими ему, с веселым лаем норовят на ходу цапнуть за пятку.
Прошли перевал Геологов и остановились на обед. И тут возник вопрос: кормить собак или нет? После дискуссии решили поступить так, как предложил самый молодой участник: "Если будем их кормить, то нам долго не прожить. Собаки так и будут бежать за нами. А если их не кормить, то они уйдут обратно".
Вот и продолжали идти час, два,… день, два. Прошли реи Енга-Ю, Макар-Рузь, Хара-Матолоу, делая разворот дугой в направлении железной дороги. На третий день ночью шел снег. Подъем. Где собаки? И вдруг осыпаются три сугробика, и появляются три головы: мы тут!
Хоть и говорят, что волки и собаки могут обходиться довольно свободно без еды неделю, но как-то неуютно есть под взглядами тех, кому есть нечего. Решаем, что если собаки сегодня не убегут домой (отсюда самый короткий путь до базы геологов), то ставим их на довольствие.
Погревшись на солнышке, продолжаем путь. Но чего-то не хватает. Проходит час, второй, третий. Вожак здесь, а щенков нет. Если он их съел, то не двух же сразу! Как выяснилось после похода, щенки услышали работающий вездеход и, перейдя хребет, вернулись на базу.
Оставшемуся псу даем кличку Рыжий и записываем в группу со всеми вытекающими последствиями. Первые два дня он к себе никого не подпускает. Еду оставляем на снегу и отходим. Но скоро отношения налаживаются, и он позволяет даже почесать себя за ухом.
Ему хорошо: некатекорийные перевалы вроде Арка-Матолоу, Хара-Матолоу он пробегает, даже не замечая их, иногда по два раза, бегая вперед – назад. При попытке взойти на Пайер Восточный попадаем в циклон. Ветер на гребне или валит в снег, или поднимает в воздух, отрывая от земли.
Спускаемся вниз. Не доходя метров сто до вершины, пережидаем непогоду в иглу. Рыжему тоже позволяем первый раз ночевать в убежище, а не на "улице". И тут проявляется его коварная натура: чуть зазеваешься, и он уже под спальником. Скоро Рыжий стал еще рыжее и, конечно опытнее. Путь до вершины Пайер Центральный прошел несколько раз. Все переживал за нас.
От первого участника бежал к последнему, пересчитывал, все ли на месте, и бежал обратно. Лишь после спуска с вершины успокоился, что никто не пропал. Долго ли, коротко ли полярная сказка сказывается, но и она кончается. Заканчивался и наш поход. Выходим через перевал Седло, далее по реке Кеч-Пель Средняя на станцию Елецкая.
Ну, что пес, куда дальше тебя забросит жизнь? Удалось стать туристом за один поход и с первой же попытки взойти на Пайер. А, что дальше? А дальше Максим Коробов, имевший раньше собаку, решает взять Рыжего на обучение. Так тот приобрел нового хозяина. А старый случайно оказался в том же вагоне: возвращался домой, отработав вахту.
И вот, пес, перед тобой снова выбор. Старый хозяин позвал: "Волк!" А новый: "Рыжий!" И ты забегал от одного к другому. Но, видно, туристская дружба – это не только дольки шоколадки на перевале, но и что-то неуловимо громадное и завораживающее, как подводная часть айсберга, которая не видна, но больше, значимее видимой части.
Повиляв виновато хвостом, пес остановился около Максима. Старый хозяин махнул рукой и резко бросил: "Забирайте". Повернулся и пошел в свое купе. Возвращаемся домой с тремя пересадками на железной дороге, и на вопрос: "Собака ваша?" – отвечаем: "Наша" – "Тогда наденьте намордник на вашу псину".
При покупке же билетов никто не спросил паспорт на собаку. Дома, в Уфе, сделали Рыжему прививки и паспорт, даже с правом выезда за "бугор". И началась у пса походная жизнь. Поднимался на вершины Колокольня, Манарага, Народа. Встречался с нерпой на льду Байкала. Преодолевал перевалы 2А и 2Б к.т. в хребте Кодар. Спускался по отвесным стенам, сидя в рюкзаке за спиной хозяина.
И было много всяких других туристских приключений. Пришло и признание: в чемпионате России 2002 г. поход с Рыжим по Кодару (в классе 5 – 6 к.с.) занял 5-е место. Теперь стоит только начать собирать рюкзак, как пес уже понимает: скоро в дорогу. А при появлении Рыжего у вагона проводники спрашивают: "А намордник, прививки у … туриста есть?" – "Есть!" – "Ну, тогда полезай в вагон".
Статья опубликована в газете «Вольный ветер», на нашем сайте публикуется с разрешения редакции. Сайт газеты http://veter.turizm.ru/
