Годом раньше в конце сентября я в составе маленькой группы совершил отличный поход по Северной Хакасии. Хорошие впечатления надолго остаются в памяти, и их хочется вновь повторить в будущем… На этот раз компанию составил мой партнёр по прошлому походу по Хакасии Артём Шестаков (кстати, уроженец Абакана, проживающий ныне в Красноярске) и Вика, разносторонняя спортсменка, тоже из Красноярска.

Перед стартом я так обозначил задачи этого небольшого похода: 1 – отдых; 2 – проводы летнего сезона; 3 – разминка перед сезоном зимним. Но, подъезжая рано утром к станции Ербинская, я понял, что начинать придётся с третьего пункта: за окном шёл густой снег. Выгрузившись со своими «железяками» на пустынный перрон степного полустанка, мы быстро собрали разобранные на время перевозки велосипеды. Нам хотелось скорее стартовать и… просто согреться. Купив в магазине кое-что из продовольствия, мы двинулись в направлении Салбыкского кургана.

Снег по-прежнему валил крупными хлопьями, образуя по обочинам шоссе настоящие сугробы. Преодолев небольшой перевал, километров через 50 мы подъехали к планируемому съезду на степную дорогу. Однако сгустившийся туман и нулевая видимость не стимулировали дальнейшее движение. К тому же промокшие ноги ломило от холода до такой степени, что было абсолютно наплевать на составленный дома график маршрута. Хотелось как можно быстрее переодеться в сухую одежду и, закутавшись в спальник, согреть организм горячим чаем.

Что мы и сделали, установив палатки прямо в степи недалеко от дороги, спрятавшись от недобрых глаз в небольшой ложбинке. Утро нас встретило густым туманом. Пока Артём гонял на ближайший хутор за молоком и творогом, пока пили традиционный утренний кофе вприкуску и «вприпивку» с продуктами местного молочного животноводства, туман рассеялся. Я ещё колебался в выборе маршрута: и погода неустойчивая, и степные дороги наверняка размокли от снега, так не поехать ли по асфальту на Абакан?

Но Вика – казалось бы, «слабое звено» в нашей группе – заявила: «Поехали через степь!» Я обрадовался: ну, как скажешь! Никто тебя за язык не тянул. Будет что тебе ответить, когда заноешь от усталости… Однако дорога оказалась вполне приемлемой, да и погода с каждым часом всё улучшалась. Не успели проехать и 5 км, как увидели стоящие вдалеке две каменные плиты. Артём предположил, что именно их на хуторе называли «воротами». Подъезжаем. Две плоские 1,5-метровые каменные плиты, вкопанные параллельно друг другу, образуют коридор в направлении с юго-запада на северо-восток.

В 30 м от этих мегалитов (древние культовые сооружения из огромных каменных глыб. – Прим. ред.) я заметил упавший обрядовый шест, обёрнутый разноцветным тряпьём. Вероятно, пасущиеся животные решили почесать бока… На низкорослых кустиках, растущих вокруг импровизированного святилища, тоже повязаны цветные ленточки. Поднял шест, укрепил его в куче камней. Потом порылся в рюкзаке, нашёл какуюто тряпицу, оторвал от неё полоску и прикрепил к шесту: местных духов надо чтить!

Вдалеке был виден большой холм. «Видимо, это и есть Салбыкский курган », – решили мы и направились к нему. По пути в стороне заметили постройки степного хутора. Проехав несколько километров, наткнулись на небольшое стадо пасущихся коров. Картинка показалась мне интересной, и я решил сделать несколько кадров. Пока я искал ракурсы повыразительнее, появился всадник хакасской внешности. – Здравствуйте! – поздоровался я. – Здорово, нах. (Что это слово значило, непонятно.) – Вы, наверно, местный пастух? – Да, нах.

Наверно, – подумал я, – он недоволен, что мы его стадо побеспокоили. – А это Салбыкский курган виднеется? – спрашиваю, чтобы сменить тему. – Нет, нах. Салбыкский левее, нах. Вон камни торчат, это он и есть, нах. Вижу, парень вроде не проявляет агрессии. Достаю «мыльницу» и снимаю моих спутников на фоне аборигена. Тот с удовольствием позирует. – Может, кто хочет на лошади прокатиться? – вдруг произносит всадник без уже привычного «нах». Поблагодарив оказавшегося вполне миролюбивым пастуха, мы решили без лишней волокиты переместиться к Салбыкскому кургану.

Курган получил своё имя от Салбыкской котловины, в которой расположен. Предполагается, что это захоронение одного из царей тагарских племён. До начала раскопок (1958 г.) это был самый

крупный объект из подобных курганов, находящихся в окружающей степи, его высота составляла 11 м. Археологи предполагают, что первоначально он поднимался на 30 м! Ограда его сооружена из огромных каменных плит весом от 20 до 60 тонн! На вопрос, каким образом привезли сюда эти «камешки», учёные до сих пор не могут ответить.

Ведь древние кочевники не знали колеса, а волоком тащить такую махину… Ближайшее же место, где могли добывать плиты, находится в 30 км отсюда. Самого кургана сейчас нет: археологи постарались. На его месте находится небольшая котловина, опоясанная каменной оградой. А другие «интеллектуальные » посетители «осовременили » древний памятник надписями типа «Здесь был Вася»… Нельзя так относиться к памятникам истории. Ну, стащили множество их в Минусинский краеведческий музей. Да, водят туда приезжих туристов, показывают «историческое прошлое»…

Но нет в музее той ауры, того ощущения прикосновения к истории, которое возникает там, где изначально находились эти степные памятники! А этический аспект? Вправе ли мы разрушать культовые сооружения наших предков? Не значит ли это, что мы даём карт-бланш нашим потомкам на подобное отношение в будущем к нашим собственным могилам? А ведь у всех народов осквернение могил считается тяжким грехом… Цитирую известного писателя Владимира Солоухина: «Ужасное впечатление производят раскопанные, расковыренные захоронения.

Словно гигантские свиньи прошли по степным былинным холмам, всё взрыли в поисках корма... Я уж не говорю об этической, нравственной стороне дела: осквернять могилы предков, тревожить их прах». Так что, спросите вы, не копать, не исследовать наше прошлое? Отчего же? Искать и исследовать! Но, в первую очередь, сохранять и охранять! Раскопали Большой Салбыкский курган, так потом восстановите его! Сделайте, как было! А ещё лучше, сделайте в этом месте археологический комплекс, мавзолей. Тогда и туристов сюда можно с полным правом привозить, показывать им всё и рассказывать.

Пока же… Когда мы подъехали к бывшему кургану, возле него проводили трапезу трое молодых хакасов. Покосившись на нас, они быстро закончили еду и, брызгая на все четыре стороны магазинными 5-процентными сливками, прошли по внутреннему радиусу каменной ограды. Она имеет чётко обозначенный вход-выход. На одной из «входных» плит есть характерное утончение в средней части, и в этом месте она опоясана верёвкой с разноцветными лоскутами. Хакасы добавили свою ленточку на импровизированный алтарь. Потом долго пытались запихнуть монету в щель на другом расслоившемся камне.

Я сначала подумал, что ребята перепутали мегалит с игровым аппаратом, но, подойдя поближе, увидел, что из нескольких трещин камня торчат медяки. Очевидно, эта плита должна изображать жертвенник. Мне только непонятно, кому приносят свои дары жители Хакасии? Ведь на надписи, сделанной на одной из плит ограды, ясно сказано: «Большой Салбыкский курган сооружён в III веке до н.э. над могилой знатной семьи тагарского племени ». Вроде бы не принято почитать духов умерших иноплеменников…

Пока мы перекусывали, пристроившись на одной из поваленных плит, к кургану подкатил огромный автобус, и из него вывалилась полусонная толпа туристов. Ребятишки, опередив всех, забежали на холмы грунта, сваленного с внешней стороны каменной ограды (очевидно, это было когда-то курганной насыпью) и, не особо стесняясь, стали… писать с этого возвышения на остатки древней могилы. Мужики постарше попытались сообща поднять отслоившийся кусок поваленной плиты, но не удержали его и бросили обратно, расколов на несколько частей.

Остальные, зевая, сгруппировались в наиболее выигрышных для обозрения местах. Среди этой праздной публики мы почувствовали себя инородными телами. Я скомандовал: «По машинам»! И мы, провожаемые любопытствующими взглядами, покатили в открытую степь. Через Камызякскую степь Участок Хакасии, который мы намеревались пересечь, на картах разделён на Салбыкскую, Камызякскую и Уйбатскую степи. Долго изучал карту, но так и не смог обнаружить логики в дроблении картографами степи на столько участков.

При беглом взгляде на карту видно, что с севера степь ограничена Батенёвским кряжем, на востоке – хребтом Сагархая, с юга – Сахсарским хребтом, на востоке упирается в Абаканский Магистральный канал. Но, чтобы не забивать себе голову топографическими условностями, ориентироваться проще всего по линии дорог: с севера степь обрамляет шоссейная трасса Абакан – Сорск, с юга и востока – железная и шоссейная дороги, идущие из Абакана через Весеннее и Усть-Бюр на север. Вообще, удивительное место для начинающих путешественников!

Огромный набор всевозможных достопримечательностей: природных, исторических, этнографических… И при этом практически невозможно заблудиться! Вставай на любую мало-мальски натоптанную колею, и обязательно выйдешь к людям… По всей степи разбросаны животноводческие хозяйства, именуемые «хутора». На карте так и обозначено: «Хутор № 9», «Хутор № 22»… На них всегда можно (да и нужно!) пополнить запасы провизии молочком, сметанкой, творожком, а при больших запросах и мясом для шашлыка.

В одном месте мы даже видели вывеску о продаже молочных поросят!.. Единственной проблемой могут стать дрова. Как вы понимаете, в степи сложно бывает найти горючий материал. Если только вы не обладаете навыками разведения огня из отходов животноводства – так называемых кизяков. (Я подобным способом пока ещё не пользовался.) Поэтому газовая горелка может весьма пригодиться. Отъехав от Большого Салбыкского кургана, мы направились на юго-восток, стремясь найти полевую дорогу, идущую по долине речки Карасуг.

На карте она была обозначена пунктиром по правому берегу. Но в одном месте, недалеко от хутора № 20, колея совершенно потерялась среди кустиков жёсткой травы. Мы остановились в раздумье, доверять ли карте и двигаться дальше по правому берегу или предпринять обходной маневр. С хутора нас заметили и с крыши дома стали махать руками и кричать: «Давай сюда! Здесь дорога!». Преодолев болотистую долину Карасуга, мы подъехали к хуторянам. – Здесь идёт отличная грунтовка, прямо до «девятки», – сказал нам местный житель, сидя с топором в руках на коньке дома. «Посёлок 9-й» – пригород Черногорска – был нам как раз по пути.

Опыт общения с местными жителями показывает, что полученную от них информацию надо перепроверять многократно. Но, задав несколько уточняющих вопросов и «пошарив» для приличия глазами по карте, я решил, что информация заслуживает доверия, хотя на карте эта дорога не была обозначена. «Карта составлена в 1980 г. и исправлена в 1986 г.», как написано в выходных данных, поэтому за 20 лет здесь могли произойти и не такие изменения… Дорога была, действительно, что надо! Плотная грунтовочка практически без грязи, хотя накануне здесь лежал довольно глубокий снег.

Через несколько километров подъехали к Салбыку. Видимо, когда-то здесь была большая деревня, но сейчас это поселение ничем не отличалось от других встреченных хуторов. За нами бросилась свора лающих собак. Вика взвизгнула и, нажав на педали, моментально оказалась впереди; мы старались не отставать. Поспешное бегство сослужило нам плохую услугу: мы поехали не по той дороге. Через 10 км подкатили к очередному хутору. – Это какой хутор? – спросил я у встречного мальчишки. – 12-й. – Как 12-й?! Нам нужен 23-й!..

Оказалось, мы отклонились на северовосток, вместо того, чтобы двигаться на юго-восток. И теперь, чтобы вернуться на намеченный маршрут, нам надо было преодолеть небольшую возвышенность. Как говорится, дурная голова ногам покоя не даёт… Через час мы вновь увидели долину Карасуга и «нащупали » нужную полевую дорогу. Порой окружающая действительность преподносит разные загадки. В этот раз нас заинтриговало некое сооружение среди голой степи: стометровая траншея глубиной метра три и шириной шесть, с двух сторон укреплённая «толстым-толстым слоем» бетона.

Каких-либо следов жизнедеятельности – типа коровьих лепёх или овечьего помёта – не обнаружили. И долго гадали, для чего предназначен этот «артефакт », но прийти к какому-то разумному объяснению не смогли… «Звезды экрана» Приехав в Абакан, мы переночевали у родителей Артёма. Смыли пот и дорожную грязь, постирались… И наутро чистые и сытые направились в сторону Минусинска. Мы хотели найти одну из писаниц в Тубинском заливе. «Отец бывал в тех местах и сможет нарисовать схему, как найти петроглифы», – сказал Артём, когда я ему сообщил нитку маршрута.

Но отец Артёма решил проблему кардинально: созвонился с научным сотрудником Минусинского музея Николаем Леонтьевым и договорился, что тот нас проконсультирует. В 12 часов мы были уже у входа в музей. В нём снимали сюжет для программы новостей Минусинского телевидения, и корреспондентка осторожно попыталась выведать о нашей сущности. Я, как мог, рассказал – симпатичная девушка, почему не познакомиться?.. Заодно узнал, что в Минусинске маунтинбайкеров нет!

Странно: в соседнем Абакане велосипедисты весьма активны ещё с советских времён; частенько даже приезжают на соревнования в Красноярск… Возможно, показанный вечером по ТВ сюжет с нашим участием подвигнет кого-нибудь на приобретение горного велосипеда. А то, что сюжет показали, нам рассказал на следующий день пассажир поезда, на котором мы возвращались в Красноярск. Он сразу подошёл к Вике: «Это не Вас вчера по «телеку» показывали?» Вика, скромно потупив глаза, спросила: «По какому каналу?.. » Как будто у неё каждый день съёмки, и надо уточнить, про какую из них идёт речь…

Пока мы развлекались с телевизионщиками, освободился Леонтьев. «Сюда, сюда и сюда вы не доберётесь. А вот на Шалоболинскую писаницу стоит съездить. Добираться лучше через Тесь. Там можно договориться с лодочником, и вас перевезут на тот берег, где расположены петроглифы. Можно, конечно, ещё сюда и сюда… Но туда далеко объезжать, а сюда тяжело ехать…». Подавленный массой информации, я решил выбрать, что попроще. Действительно, время у нас ограничено: через два дня Артёму и Вике нужно быть на работе. Да и погода неустойчивая… Едем в Прихолмье!

Недалеко от трассы и выходы скал с петроглифами; по уверению Леонтьева, скалы видны чуть ли не с дороги. Ураган От музея отъехали под прицелом телекамеры: оператор попросил ещё немного попозировать для «картинки». Выглянуло солнышко и стало довольно ощутимо припекать. Мои спутники сняли куртки и остались в веломайках с короткими рукавами. Я последовал их примеру. «Приеду в Красноярск загорелая, на работе все ахнут!» – размечталась Вика. Однако осенняя погода так непредсказуема…

От Минусинска до Курагино вполне приличный асфальт, но для нас такая дорога – «тоска голимая»: крутишь и крутишь педали, как заведённый. Ни уму, ни сердцу… К тому же километров через 10 после Минусинска начался постепенный набор высоты. Зато, когда забрались на высшую точку, перед нами, как на ладони, открылись такие необъятные просторы! Спуск был километров пять, до самого поворота на Прихолмье. На подъезде к нему я обратил внимание на чёрную тучищу, медленно выползающую из-за горной гряды в югозападной части небосвода. Но двигалась она так медленно, что я не особо напрягся.

Ну, начнётся дождь, поставим палатки – нам не привыкать. Пока делали покупки в прихолмском сельпо, туча заполнила большую часть неба. По рассказам Леонтьева, от Прихолмья до писаницы было 2 км, и я, оглядываясь на небо, торопил ребят: успеть бы до дождя разбить лагерь! Увы, проехать мы смогли только 1,5 км. Налетел такой шквальный ветер, что невозможно было удержаться на велосипеде. Нас буквально сносило с дороги! Забарабанили крупные капли дождя. Сбившись посреди дороги в кучу, как стадо овец, мы лихорадочно начали вытаскивать из рюкзаков дождевики.

Как обычно, нужные вещи находились в самых дальних закоулках… Наконец, выстукивая зубами дробь, натянули плащи на себя. – Давайте ставить лагерь! –– прокричал я сквозь шум урагана. Но где? С правой стороны от дороги – горная гряда, с левой – озеро. Впереди, километрах в трёх, виднелась рощица. – Поехали в лесок, там хоть ветер потише! – предложила Вика. – Пока мы до него доедем, можно будет собираться обратно… Надо искать место здесь! – решил я. Артёма трясло от холода. Услышав слово «искать», он ломанулся вперёд в надежде согреться в движении. Наконец я увидел на берегу озера высокие кусты какой-то степной травы.

Не бог весть какая защита, но всё-таки от ветра прикрытие и с дороги не так видно. Совместными усилиями мы коекак поставили палатки. Ветер дул с такой силой, что деформировал их дуги. Укрепив наши укрытия рюкзаками, мы быстро переоделись в сухую одежду, которой оказалось совсем немного, так как дождевая влага со всех сторон пропитала наш багаж. Даже плотно утрамбованные в чехлы спальники оказались наполовину мокрыми! Зажгли газовую горелку, вскипятили чай, и по телу разлилась блаженная теплота…

Ночью я проснулся от наступившей тишины. Палатка перестала хлопать от порывов ветра, но вместо этого я услышал тихое шуршание по тенту. Очень хорошо знакомые звуки: снег! В нашем положении, когда все вещи мокрые, хуже не придумаешь! Начал размышлять, как можно утеплиться. Полиэтиленовые пакеты на руки, на ноги… Что ещё? И тут я вспомнил, что фотообъективы для их защиты я обернул запасными носками! Фотокофр-то точно сухой! Живём!!!

Успокоенный, я поплотнее завернулся в сырой спальник… Возвращение Утро нас встретило ледяным ветром, не таким сильным, как вчера, но зато со снежной крупой. По краям палаток за ночь выросли снежные сугробики… Натянув на себя все сухие вещи, часам к 11 свернули лагерь. Я ещё успел сбегать до ближайших выходов скал. Но это оказался песчаный карьер. Вчера я подумал, что там могут быть петроглифы, так как других достойных внимания мест не наблюдалось. Лишь вдалеке, на горной гряде, были видны выходы коренной породы, где тоже, вполне возможно, могла располагаться писаница.

Но таких мест в Минусинской котловине великое множество! Для того, чтобы только наспех осмотреть эту гряду, надо потратить минимум полдня… Ехать «полтинник» (50 км) в мокрой одежде до Курагино, преодолевая сильный боковой ветер, не хотелось. Поэтому на поезд решили садиться на станции Кызыкульской. На всякий случай поинтересовались в Прихолмье, останавливается ли там пассажирский поезд. «Да, – ответили нам, – но садиться лучше в Минусинске.» Может, оно и так, но не ехать же нам в обратную сторону, да и на Кызыкуле попутно побываем…

В Большой Ине долго искали поворот на станцию. – За деревней свернёте направо, доедете до леса и мимо динозавра, никуда не сворачивая, – рассказал синюшного вида абориген, спешащий куда-то с бутылкой, наполовину наполненной какойто подозрительной жидкостью. Решив перепроверить эти «данные», постучался в один из домов. Вышел жующий парень.– Подскажите, пожалуйста, где поворот на станцию Кызыкульскую? – спрашиваю его. – Езжайте по асфальту прямо, через 5 км будет поворот направо.– Нам не надо на Пионерскую, нам на Кызыкульскую! – А-а… На Кызыкульскую…

Вон там за забором будет дорога. – Мимо динозавра? – уточняю я. – Да… – чуть поколебавшись, ответил он.«Динозавром» оказалось небольшое бревно с едва намеченными контурами,оно лишь с большой долей условности могло быть принято за доисторическое чудище. Станция Кызыкульская – небольшой вымирающий посёлок, расположенный при ж.-д. платформе. Подъехав к ней, мы наконец-то поняли, почему «лучше уезжать из Минусинска». В тёплом домике бригада ж.-д. рабочих коротала время за игрой в карты.

У вышедшего перекурить рабочего мы узнали реалии пассажирских перевозок на этом участке Транссибирской магистрали. – Билеты купите у проводника! – ответил он на мой вопрос о перспективах нашей посадки в поезд. – А в какой вагон-то садиться? – продолжал любопытствовать я. – А кто-нибудь из проводников откроет… Я представил, как мы будем бегать вдоль поезда с рюкзаками и велосипедами в поисках «доброго» проводника. – …Если, конечно, поезд остановится, – добавил он. – Как?! Может не остановиться?! – Ну, если пассажиров не будет… – А как машинисты узнают, есть ли здесь пассажиры?

– Так они же видят, стоит ли кто на платформе. Надо руку поднять, чтобы поезд остановился… Я внутренне рассмеялся: чтобы сесть в поезд, надо проголосовать!.. – Через час будет электричка в Минусинск. Вам лучше доехать на ней до Крупской. Попросите, чтобы вам зал ожидания открыли. Там и дождётесь поезда, – посоветовала работница бригады. – Да пусть доедут до Минусинска, там и сядут, – вступил в разговор ещё один рабочий. – А с поездом не разминёмся? – Нет. Он отходит из Абакана минут через 10 после прибытия туда этой электрички.

Мы так и поступили: на электричке доехали до Минусинска. Прямо в ней разобрали и упаковали байки в чехлы. Вернее, чехол был только у меня, а Артём с Викой обмотали свои велосипеды старыми простынями и покрывалом. Получилось, может быть, не так красиво, зато проводникам не к чему было придраться. Через полчаса мы сидели в поезде, наслаждаясь пивом, чипсами и вагонным уютом. И со смехом вспоминали закончившиеся приключения…

Статья опубликована в газете «Вольный ветер», на нашем сайте публикуется с разрешения редакции. Сайт газеты http://veter.turizm.ru/ 

Туры в Хакасии