Мифы о горах
Гора. Мифологические функции Горы многообразны. Гора выступает в качестве наиболее распространённого варианта трансформации древа мирового. Гора часто воспринимается как образ мира, модель вселенной, в которой отражены все основные элементы и параметры космического устройства. Гора находится в центре мира — там, где проходит его ось (ахis mundi). Продолжение мировой оси вверх (через вершину Горы) указывает положение Полярной звезды, а её продолжение вниз указывает место, где находится вход в нижний мир, в преисподнюю.
Основание же Горы приходится на «пуп земли». Характерно, что в мифологических традициях, где образ мировой (или космической) Горы особенно развит, образ мирового древа либо несколько оттеснён, либо вовсе отсутствует, хотя и существуют многочисленные примеры их совмещения: дерево на Горе или у Горы, гора, покрытая лесом или садом (ср. висячий сад на Нефритовой горе китайской богини Си-ван-му, в котором находилось персиковое дерево бессмертия); нередко понятия Горы и древа (леса) передаются словами общего корня.
Мировая Гора трёхчленна. На её вершине обитают боги, под Горой (или в её нижней части) — злые духи, принадлежащие к царству смерти, на земле (посередине) — человеческий род. Нередко наиболее детализированы описания в мифах верхней и нижней частей мировой Горы, в ряде случаев очень близкие по структуре описаниям неба и нижнего мира. Наиболее классический тип мировой Горы — величайшая гора Меру в индуистской мифологии и космографии. Она находится в центре земли под Полярной звездой и окружена мировым океаном. На трёх её вершинах — золотой, серебряной и желез-ной — живут Брахма, Вишну и Шива или (по другим вариантам) 33 бога, составляющих пантеон; внизу — царство асур.
На каждой из четырёх Гор, окружающих Меру, стоит по огромному дереву (среди них — ашваттха и пиппала, выступающие как мировое древо), указывающему соответствующую сторону света. В бу-дийских текстах наряду с Меру выступает и Химават (именуемая «Гора-царь»), служившая для татхагаты подушкой. С Меру в индуистской мифологии связан целый ряд мифов или мифологических мотивов: богам, жившим на Меру, Вишну даёт совет добыть напиток бессмертия — амриту пахтанием океана, используя в качестве мутовки гору Мандару; через её вершину лежит путь в Амаравати, царский град Индры; Нахуша с небес спускается на Меру; Пуластья удаляется на Меру, чтобы предаваться подвижничеству; у трона Куберы находится Меру; Равана проводит ночь на вершине Меру; Васиштха бросается вниз с вершины Меру; сиденье колесницы Шивы — Меру; змей Васуки опоясывает Меру.
Имеющая своим истоком образ Меру мировая Гора в центральноазиатских тради-иях и у ряда алтайских народов (Сумер, Сумур, Сумбур и т. п.) нередко представляется как железный столб (иногда железная Гора), который находится посреди земного диска и соединяет небо и землю, вершиной своей касаясь Полярной звезды; иногда Гора (Сумбур) стоит на пупе перевёрнутой богом морской черепахи, на каждой лапе которой покоится особый материк. В других вариантах сама Полярная звезда — остриё дворца бога, построенного на вершине Горы. По представлениям калмыков, звёзды вра-щаются вокруг Сумеру. Согласно ми-фам некоторых алтайских народов, на вершине этой Горы живут 33 тенгри. В ламаистской мифологии Гора (Сумеру) в форме пирамиды окружена семью цепями гор, между которыми находятся моря; каждая сторона пирамиды имеет цветовую характеристику: южная — синий цвет, западная — красный, северная — жёлтый, восточ-ная — белый.
Однотипные соответствия известны в Индии, Тибете, Китае и даже в традициях некоторых племён индейцев Америки. Так, индейцы навахо верили, что чёрные (или северные) горы покрывали землю тьмой, синие (или южные) приносили рассвет, белые (или восточные) — день, жёлтые (или западные) — сияющий солнечный свет. У алтайских народов нередко описания Горы, несмотря на отсутствие названия, повторяют характеристику Сумеру или даже содержат некоторые новые детали (иногда Гора помещается на небо; на землю Гора опускается с неба и т. п.). В центральноазиатском мифе бог трижды опоясывает Сумеру огромным змеем Лосуном.
Образ мировой Горы обычно не соотносится с реальной Горе, несмотря на то, что, например, у алтайских народов мифологизируются разные реальные горы и особенно сам Алтай, именуемый, в частности, «Князем» («Ханом») и олицетворяющий образ родины алтайцев, её природы. При этом, однако, и реальные географические объекты часто не только почитались, обожествлялись и соотносились с особым божеством или духом-покровителем, но и дублировали мировую Гору в её функции моделирования вселенной. Так, уже в Древнем Китае существовал культ пяти священных Гор: Хэншань в Шаньси (символ севера), Хуашань в Шэньси (символ запада), Хэншань в Хунани (символ юга), Тайшанъ в Шаньдуне (символ востока), Суншань в Хэнани (символ центра). В дальнейшем каждая Гора обрела своих божеств-управителей и свою сферу влияния. Среди этих пяти гор особым почётом пользовалась Тайшань, которой поклонялись и на которой приносили жертвы небу; считалось, что у Тайшани находится вход в загробный мир. В течение многих веков Тайшань застраивалась храмами, монастырями, кумирнями, арками. Её божеству-повелителю, духу — судье загробного мира были посвящены храмы по всей стране (дочь этого божества, даосская богиня Тай-шань, покровительствовала рождению детей). Китайская традиция почитания гор, попытка объединения их в классификационную систему засвидетельствована в « Книге гор и морей» («Шань хай цзин»). Само появление гор и их расположение связывалось с деятельностью мифического покорителя потопа и устроителя земли великого Юя, который не только рассекал и передвигал горы, чтобы избавиться от последствий потопа, но и дал названия трёмстам горам. Автор электронной мифологической энциклопедии Александрова Анастасия.
Две связанные друг с другом мифологемы — Гора-небо и Гора- нижний мир — объясняют многие мифологические параллели и целую серию мифов. Гора как местопребывание богов — один из устойчивых мифологических мотивов [ср. Меру—Сумеру. Олимп в греческой традиции, Джо-молунгма—Эверест в традиции северного буддизма, китайская Нефритовая гора (Юйшань), шумерская гора с вершиной из блестящего олова, где жил праотец богов АН, Г., обитаемая громовержцем в индоевро-пейском мифе и его вариантах в отдельных традициях (Перун, Перкунас, Зевс и др.)]. С Горой связываюся существенные мифологические мотивы и события, в частности потоп [ср. Арарат в Ветхом завете, Парнас (варианты: Отрис, Афон, Этна) в истории Девкалиона и Пирры; Рейнир у североамериканских индейцев; Ницир, к которой пристал корабль Утнапишти в вавилонской версии потопа, и т. п.1. В греческой мифологии помимо Олимпа и Парнаса (на нём обитали Аполлон и музы, у его подножия — храм Аполлона, там же храм Диониса) особенно выделяются Киферон (на Кифероне Геракл пас стада Амфитриона и убил киферонского льва, чья шкура стала его одеждой; здесь Пенфей был растерзан вакханками, в т. ч. его собственной матерью, на Кифероне был брошен обречённый на смерть младенец Эдип; с этим местом связан миф об убийстве Лика), Осса и Пелион (ср. мифы о гигантомахии и об Алоадах), Йиса (где родился и был воспитан нимфами Дионис), Отрис (где Кронос готовился к битве с Зевсом, см. выше о потопе), Этна (эту гору Зевс нагромоздил на Тифона; в ней помещалась кузница Гефеста; с огнём, добытым в Этне, Деметра разыскивала Персефону), Ида (где Зевс скрывался от Кроноса), Кавказские горы (место, где был прикован Прометей). Ветхозаветная традиция особо отмечает целый ряд гор: Синай (где Яхве открыл Моисею 10 заповедей), Сион (царская резиденция Давида), Оливет (трёхвершинная Г., почитавшаяся как местопребывание Яхве), Мориах (место встречи Давида с ангелом; здесь же был построен храм Соломона в Иерусалиме), Арарат (миф о потопе), Геризим и Эбал (горы, отражающие как эхо благословения и проклятия), Кармел (символ верности и плодородия).
Гора Запада в Древнем Египте считалась царством мёртвых, а в Ва-вилоне Гора почиталась как место суда. Ср. также Фудзияму и Такатихо (где небесные внуки спустились на землю) в японской мифологии (ср. представление о Горе как об источнике пищи и жизни у японцев; некоторые сходные мотивы известны и в Китае, ср. там же: Гора, представляемая как голова Паньгу); Демавенд (связанная с Ажи-Дахака) и Хара Березайти («железная Гора», к которой, согласно «Бундахишну», прикреплены звёзды) в иранской мифологии; Си Гунтанг Махамеру у малайцев, на которую пришли трое юношей царского рода («Седжарах Мелаю»); высокая Гора в центре земли, где поселился Магам (качинская версия творения мира, Бирма); Маунгануя у маори, на которую пришёл Тане просить у своего брата Уру его детей — Светящихся; Нгераод у меланезийцев (с этой горой связана история чудесного свёртка, дающего вечную жизнь); горы Ту-моу'а у полинезийцев, соз-данные божественным мастером Ту Эльбрус, к которому каджи приковывают Амирани (у грузин), и Маси< (Арарат), где то же самое происхо дит с Артаваздом (у армян); гор< Монтсальват бриттского вариант легенды, связанной с Граалем; Броккен или Химинбьёрг («небесная Гора») : германской Традиции; горы Перкунаса у литовцев и т. п. Нередко ветре чаются двойные горы (с двумя верши нами) или же две отдельные горы часто противопоставленные друг другу (ср. Белая гора и Чёрная гора : лужицких славян и соответствен» Белобог и Чернобог или Святые горы и Лысые горы, местопребывание со ответственно добрых и злых духов ср. Святогор, но Змей Горыныч; ср также такие поздние . образцы мифологизации, как скала Тамар и гор) Шода, связываемые у грузин с парицей Тамар и Шота Руставели) Иногда речь идёт об одной Горе, на которой живут брат и сестра, вступающие в брак и дающие начало чело веческому роду (ср. древнекитайски миф о Фуси и Нюй-ва на горах Кунь лунь). Эта тема божественного инце ста (часто между близнецами) связывается с двумя горами или с одно! Гору (ср. тему, приуроченную к «спаренным» мировым деревьям).
Если божественные персонажи связаны с вершиной Горы. (персонажи боле< низкого уровня типа горныхнимф — ореад или вил часто соотносятся с Горой вообще, без дифференциации её частей), то отрицательные персонажи (злые духи, разного рода подземные гномы, поверженные чудовища, змеи,драконы, титаны, принадлежащие к поколению, которое старше богов) обычно связаны с низом Горы и даже с её внутренностью, уходящей в подземное царство (правда, следует помнить и о другом варианте — злые духи на Горе, если наряду с ней существует особая Гора для добрых духов или богов; ср. в ряде иранских и кавказских традиций дэвов или каджей, связанных с горами). Иногда эти существа выступают как духи Горы, стражи её сокровищ [вообще мотив Горы как хранилища богатств или неких тайн (ср. сон или заключение в горе красавицы, братьев-героев, короля и т. п.; ср. фольклорный мотив «Принцесса в стеклянной горе», АТ 530) — один из частых в мифологии], в других случаях они открыто враждебны человеку (напр., тролли), заманивают и убивают его, устраивают землетрясения, изрыгают огненную лаву. Ср. соответствующие синонимы типа Чертова гора, горы Семи дьяволов, Адская гора. С этими особенностями Горы соотносим мотив Горы как входа в нижний мир, как и параллельный ему мотив — Горы как входа в верхний мир. В ряде сказок, как и в аналогичных им мифах, оба этих мотива обыгрываются порознь (ср. спуск под землю, в колодец, яму, пещеру или подъём на гору, на дерево, по лестнице, цепи, верёвке) или даже совмещаются. Этим объясняется и культ пещер, распространённый в ряде традиций, и его теснейшая связь с культом гор.
Современный корейский обряд «поклонения пещере» включается в празд- ник «Поклонения Горе», когда у Горы вымаливают дождь (что согласуется с древней индоевропейской мифологемой о Горе, желавшей дождя; ср. в одном хеттском тексте, включающем себя миф о боге грозы, фразу о смоленной горе Цалияну, которая «дождя желала»). Старые китайские сточники упоминают о «пещере Су» (пещере подземного прохода в царство мёртвых), связанной, как и корейский ритуал, с пережитками медвежьего культа. В частности, пещера — это место зачатия первопред-ка медведя. Вообще в качестве духов гор или пещер нередко выступают животные (ср. в этой функции тигра в ряде традиций Юго-Восточной Азии или медведя-гризли у индейцев Северной Америки). Точно так же культ гор не всегда отделим от культа камней, широко известного в горных районах Центральной и Восточной Азии [ср. кучи камней — обо у монголов, соихвандан у корейцев и т. п. — часто с устройством алтарей, кумврен, изображений и т. п„ воздвижением каменных столбов, стел, менгиров (напр., у нагов), принесением жертв на горе, на камнях, с-провождаемых просьбами о плодоро-дии (в Корее у гор просят детей)]. С Горой иногда связывается и мифологема о каменном небе.
В индоевропейском мифе громовержец, находящийся на Горе или каменной скале, каменным оружием (ср. гром-гора, гром-камень) поражает своего противника (напр., змея), находящегося внизу, нередко под Горой (иногда даже и на самой Горе). Мифологизированные исторические пре-дания о начале данной традиции так-же обычно сохраняют мотив Горы (ср. противопоставление Краха на Горе и пораженного им дракона в колодце в польской традиции или Горы и Подола в ранней киевской историографии). Нередко в образе Горы воплощается основатель традиции: так, родоначальница корейского государства, мифическая прародительница, стала гением земли, вечно обитающим на священной Горе; у некоторых малайских племён предками вождей считаются два человека с гор, основание городов-княжеств относится к «высоким местам», а цари первого крупного индонезийского государства именовались Шайлеидрами — царями гор. Широко известен обычай устраивать жертвенник, алтарь, храм, трон, кладбище, разного рода религиозные символы, возжигать огни именно на Горе. Иногда ритуал .принимает весьма специализированную форму, как, напр., у индейцев навахо, имитирующих подъём на Гору, где люди — орлы, и поединок с их врагами, за победу в котором герой получает как высшую награду м символ физической и ду-ховной целостности т. н. «горную песнь». Сама форма сооружений ре-лигиозно-ритуального назначении (даже если они находятся не на Гору) обычно имитирует форму Горы, соответственно перенимая и особенности её структуры, и символику её частей. В атом смысле пирамида, зиккурат, пагода, храм, ступа, чум и арка мо-гут рассматриваться как архитектурный образ Горы, её аналог.
С древним мифологическим образом мировой Горой связана длительная традиция изображения гор (священной Горы) в архаичных формах искусства, ещё не отделённого от ритуала, в ранних формах христианской иконописи («икон-ные горки», часто с растущими на них деревьями), где прежде содержательный элемент становится формальным приёмом, своего рода рамкой; в ранне-итальянской живописи (Джотто и др.), где предпринимаются попытки восстановить содержательность образа; в традиции «космического» горного пейзажа в североевропейской живописи 16— 17 вв. (А. Альтдорфер, И. Момпер, Р. Саверей, К. де Конник и др.); у Н. Пуссена (с введением мифологи-ческого контекста); в дальневосточном искусстве (ср. изображения гор в китайской живописи или в «Легендах горы Сиги», 12 в., в «36 видах Фудзи» в японском искусстве). По-мимо основного мифа о борьбе громо-вержца со змеем и широкого круга примыкающих к нему текстов, образ Горы выступает в ряде космологических мифов и во многих легендах и мифах этиологического характера. Ср. предание филиппинских кабалой о том. как бог солнца Кабуниан, проспорив людям, должен был создать горы. чтобы люди могли по ним ориентироваться; или сказание североамери-канских индейцев о том, как Койот превратил семь дьяволов в горы, спасши тем самым людей (ср. у них же миф о падении Снокволма, «месяца». превратившегося в Гору); литовские и белорусские предания о возникновении гор из камней, которые бросались великанами или из самих великанов, после того как они окаменели: Автор электронной мифологической энциклопедии Александрова Анастасия.
Грузинскую сказку о появлении Кош горы из грязи, которая попала » коига (особый род обуви); полинезийские сказания о создании кг песка скалы, из скалы острова, из острова Гора, о плавучих горах (Манге рева; ср. в мифологизированной истории Явы рассказ о перевозе Горы на этот остров); маорийский миф о расходящихся в разные стороны горах: мифы о горах-миражах, о горах-усыпальницах и т. п. Использование образа Горы в фольклоре, с одной стороны, продолжает мифологическую «.» частности, в загадках) и ритуальную (в заговорах) традицию, обнаруживает пронеся демифологиаации и десакрализации образа, который становится простым локальным указателем.
