Зангезурский хребет
Для туристов-горников, планировавших на майские праздники что либо серьёзное, в 80-е годы было ограничение: тогдашние правила раз решали в межсезонье походы не выше той категории сложности, что туристы уже совершали. Однако это требование не распространялось на Малый Кавказ и близкую к Ташкенту часть За падного Тянь Шаня. Именно по этой причине мы и выбрали Зангезурский хребет Малого Кавказа. До нас «народ» там уже ходил, но «народ» не московский и нам неизвестный.
Удалось раздо быть карту и описания нескольких перевалов, в основном из «лыжных» отчётов, ещё часть пере валов мы сами нанесли на карту, определив их положение по перечню классифицированных пе ревалов. В общем, пошли «по пачке „Беломора”». Мы не тешили себя иллюзиями и ожидали уме ренной лавиноопасности, аналогичной той, что бывает на Большом Кавказе в конце июня. Район же оказался «Западным Кавказом в начале мая после многоснежной зимы...» Третьим «перелазом» в походе стала связка перевалов, вошедших позднее в классификатор как «Окно» и «Алун». На спуске с Алуна повеси ли верёвку.
Я был руководителем группы, поэтому остальные доверили мне снимать верёвку, радостно углиссировав вниз ввиду полной «промок шести и замёрзшести». Ждать, пока я её сбухтую и уберу, остался было мой напарник по связке Борис, да и того я чуть позже отослал, чтобы окончательно не заразиться от него крупной дрожью и посинением губ. Учитывая, что дальше было всё положе и положе, я оставил себе лыжные палки, а айсбайль засунул под стяжки Бориного рюкзака (вместо верёвки, которую он нёс). Убрав бухту, набросил рюкзак и заскользил вниз. Крутовато, но чередовать «глиссер» с перебежками получалось.
Чуть ниже ноги стали по очереди проваливаться, пока одна не ушла глубоко вниз и застряла. Тело при этом бросило вперёд, а рюкзак перелетел через голову. Я его снял, за крепил, чтобы не уехал, и попытался вытащить ногу. Вдруг снег на склоне ухнул и двинулся вниз, но не успел мой «бортовой компьютер» договорить слово «лавина», как снег остановился, не пройдя и 20 см. Сразу стало очень жарко, а руки и ноги сделались ватными. Через минуту другую я снова попытался вытащить ногу, но не тут то было: уплотнившийся уже, лавинный по сути снег держал ногу прочно, чувствительно обжимая её.
Вторая нога, сильно согнутая в колене, тоже не чувствовала себя комфортно. Вспомнил, что в рюкзаке нет даже ножа, а лыжными палками в такой позиции откапываться я буду до «морковкиного заговения». Далеко внизу, на вы кате склона, виднелась усевшаяся на перекур моя группа. До неё уже не докричишься, далеко... Чуть ближе вприпрыжку чешет вниз Боря. А вот до него докричаться попробую... Попробовал, получилось слабо: поза неудобная, туловище изогнуто и лёг кие полностью использовать не получалось, Борис не оборачивался. Вспомнилось виденное в других, тянь-шаньских, горах: на леднике лежала вмёрзшая в фирн туша горного козла, обглоданная сверху птицами.
Надо докричаться! Наконец Борис обернулся, и я замахал руками, как бы подгребая к себе. Борька плюнул себе под ноги, снял рюкзак и поплёлся ко мне... К концу следующего дня мы завершали траверс Зангезурского хребта. Всё было в целом просто, хотя и пришлось иногда покорячиться, облезая жандармы. Было тепло, внизу, в долине армянской реки Капутджух, таяли обильные снега, клубился туман. С другой, азербайджанона хичеванской стороны, в долине Парагачая они, видимо, таяли сильнее, потому что туман оттуда переваливал через наш гребень и плавно опускался вниз.
Траверс должен был закончиться выхдом на седловины простых перевалов Суркап и Вохчи. Нам казалось, что для спуска с гребня годился, исходя из ожидавшейся крутизны склонов, весь горный цирк. Вот уже хорошо видна сквозь туман красавица Капутджух, «высшая точка района» (3909 м). Видны и массивные карнизы по всему её гребню, под ними крутые, почти на километр вниз, снежные склоны с бороздами, кое где на перегибах блестит на солнце лёд, на «нашу» сторону с вершины несёт «снежные флаги». Видимо, наверху ветер сильнее, у нас туман чуть ползёт. Обошли очередной жандарм, и под нами ока зался долгожданный Суркап Вохчинский цирк.
Все потеряли дар речи, разом и надолго: гребень на сторону спуска имел непрерывный массивный козырёк карнизов. Склоны ниже были перегружены свежим снегом. Кое где лавины и лавинки уже сошли, изъязвив снежную гладкость. Помнится, той зимой кто то из знакомых альпинистов рассказывал о прорубании пролаза в карнизе, я тогда про себя отметил, что мне до этих проблем ещё расти и расти... Но сейчас какие варианты?! Можно пойти назад, к началу траверса. На месте будем к утру или заночуем по дороге. То есть выйдем к людям хорошо знакомой безопасной долиной, но останемся без определяющего участка маршрута.
Идти траверсом дальше бессмыслено: Суркап Вохчинский цирк по сути — низ южного плеча горы Капутджух, дальше и карнизов больше, и склоны круче и длиннее. Можно отойти чуть назад, там, вроде, виднелась долинка, но она Vобразная, снегом перегруженная, описания нет. Что нас там ждёт — неизвестно, а «неизвестно» в конце светового дня — это хуже, чем «плохо». Пока в голове тасовались варианты, взгляд скользил по непрерывному козырьку карнизов: а вдруг обнаружится в нём дырка! Нет, дырок в карнизах не было, лишь в нескольких местах торчали жандармы. Стоп, а если... Ну точно, жандарм же не даст сформироваться под собой карнизу! Да здравствуют правоохранительные органы!
По дошёл, посмотрел: так и есть. Отдал команды. Идём по одному, пока спускающийся не уйдёт на 500 м от склона, следующий не двигается! Лавинные шнуры распустить, поясные ремни рюкзаков расстегнуть, лопаты переложить наверх. Идти след в след по линии падения воды. Темп максимальный. Не дрейфить! С Богом, братцы, в добрый час! Я первый облез карниз и, страхуясь ледорубом, двинулся вниз... Через пару часов команда переодевалась в сухое на прогретых солнцем каменистых площадках вдали от склонов, туман куда то уполз, а разложенные вещи являли собой классическую картину «аварии звездолёта».
Полагая, что руководитель группы не только водит участников группы, но и учит их, я тогда использовал момент и с видом на пройденный склон «пояснил манёвр», особенно подчеркнув относительно большую без опасность прохождения лавиноопасного склона по линии падения воды. Спустя несколько лет один из участников того похода руководил группой туристов зимой в Карпатах. Попав при траверсе гребня в пургу, решил повторить тот мой манёвр, «привязав» его к новым условиям. Но в середине склона сошла лавина, всех засыпало: кого частично, кого с голо вой. Одна участница погибла, другая получила тяжёлые травмы, менее тяжёлые получили все остальные... Не учтено было одно обстоятельство: карпатский склон был как бы выпуклый, зангезурский же — вогнутый.
Именно поэтому я мог просмотреть выход из под склона внизу и решился на то, чтобы группа проходила его по одному с интервалом во весь склон. И случись лавина — в неё попал бы только один, за ним следили бы глаза всей группы, откапывать взялись бы все и копали бы сразу там, где надо. А в Карпатах низ склона не был виден, да ещё и темнело. Руководитель опасался потерять визуальный контроль над группой и вполне резонно допускал вероятность различных неожиданностей ниже, за перегибом. Значит, ему нужно было сохранить возможность передавать команды голосом, вот на такой — голосовой — интервал туристы и рассредоточились (именно поэтому и засыпало их всех неодинаково).
И ещё одно примечательно: лавина сошла именно на максимуме выпуклости, на перегибе склона, где, по словам специалистов лавинщиков, максимальное напряжение снежного покрова и спустить лавину гораздо проще. Возвращаясь в памяти к тем событиям, я постоянно испытываю чувство вины. Поясняя на каменистых площадках свой манёвр, я, избегая занудства, поостерёгся подавать тему «по полной», развёрнуто, со ссылками на книги Тушинского, Отуотера и Лукоянова, не учёл, что многие мои участники в рюкзаке уже носили руководительский жезл и что есть вещи поважнее лёгкости в общении...
Статья опубликована в газете «Вольный ветер», на нашем сайте публикуется с разрешения редакции. Сайт газеты http://veter.turizm.ru/
