Куньлунь - Тибет
Велотуристам есть чем заслуженно гордиться: они впервые в истории пересекли центральную часть Кунь-Луня и Тибета с запада на восток (по ней прошли 1500 км при средней высоте около 5000 м над уровнем моря, при этом в одном линейном маршруте достигли двух крупнейших узлов оледенения: у вершин Улуг-Музтаг и Шапки Мономаха); совершили первовосхождения на пики Пржевальского и Роборовского; прошли полюс Недоступности Кунь-Луня – наиболее удалённое от населённых пунктов место этой горной системы. На маршруте команда преодолела 44 (!) перевала, почти все они были пройдены людьми впервые.
Поздно ночью полностью забиваем 60-килограммовыми рюкзаками и велосипедами арендованный «Форд-транзит». Едем на нём совсем немного, и мотор глохнет. Водитель долго не может понять, в чём причина, но потом догадывается, что просто-напросто закончился газ. Так с приключениями мы добираемся до Челябинска, где также с проблемами из-за огромного количества багажа грузимся в поезд С.-Петербург – Астана. Для велосипедов приходится приобретать отдельное место. В Астане сразу бежим покупать билеты до Урумчи, которые в России купить невозможно. К счастью, они ещё были, но только в разные вагоны. Под велосипеды снова берём отдельное место.
Приходится значительно переплачивать за лишний вес и провоз багажа. Получается, что добираться на поезде не дешевле, чем на самолёте (правда, за такое количество груза в самолёте пришлось бы заплатить намного больше; к тому же нам удалось провезти контрабандой 20 л очищенного бензина для примусов, который в Китае не найдёшь). На таможне китайцы тщательно проверяют содержимое рюкзаков, смотрят флешки фотоаппаратов и ноутбуки. Всем измеряют температуру, а вот две канистры с бензином не обнаруживают… И вот мы в Урумчи. Тут начались осложнения. При посадке в автобус, который должен был перевезти нас через пустыню ТаклаМакан до города-оазиса Черчена, находящегося на юге этой самой страшной в мире пустыни, оказалось, что в багажном отделении нет места для наших велосипедов.
Мы долго не могли решить этот вопрос, пока к нам не приехал китайский гид Джанг-Хонг (русские называют его Саша), который знает русский язык. Мы договаривались с ним о встрече на ж.-д. вокзале, но из-за того, что поезд опоздал на 2,5 часа, мы разминулись. Поэтому он приехал искать нас уже на автовокзал, куда мы добрались самостоятельно. Благодаря Саше мы сумели договориться, что наши велосипеды отправят этим же автобусом, но на следующий день, причём с нас взяли за эту услугу почти полную стоимость билета. Так что начало похода пришлось отложить на целый день и ночевать в гостинице в Черчене. Но всё происходит к лучшему. В гостинице мы встретили двух вело-путешественников из Аргентины и Италии. Один сюда доехал своим ходом из Пакистана, а второй – из Испании.
Ехали, конечно, они по дорогам (в основном, асфальтовым) и не были приспособлены к автономным путешествиям без дорог. От Черчена они собирались ехать на юг через Кунь-Лунь и Тибет. Дело в том, что на всех картах там показана дорога, идущая через перевал Карамуран (5527 м). Даже в Большой Советской энциклопедии говорится, что этот перевал находится на тракте, соединяющем Черченский оазис с внутренними районами Тибета. Причём дорога та обозначена не только на китайских картах, но и на советских и даже на древних английских. Но мы-то точно знали, что там никаких дорог нет и условия путешествия для наших зарубежных коллег совершенно неподходящие. У них даже велосипеды были с узкими колёсами, на которых они не смогли бы ехать по своему маршруту. Я
сумел их убедить в этом, объяснил ситуацию, и они решили ехать дальше на восток по дорогам, идущим по югу пустыни Такла-Макан. Вообще город Черчен – очень интересное место. Рядом с современным городом в песках пустыни затеряны ещё два разрушенных древних города. Один был разрушен в 8 веке, когда мусульмане силой вводили свою религию в этих местах, а второй – в 13 веке полчищами Чингиз-хана. Местные жители для своих нужд используют найденные в древнем городе стекло и даже доски гробов с кладбищ. Маленький грузовичок, который мы наняли, чтобы проехать через барханы пустыни Такла-Макан, многократно застревает в песках, а мы подкладываем под колёса специально заготовленные брёвна и выталкиваем его. Наконец пустыня заканчивается, и мы въезжаем в Кунь-Луньские горы.
Первый, самый северный хребет называется Русский. Так его назвал Николай Пржевальский. В узком ущелье, где скалы подходят к самой реке, китайские военные установили блок-пост по всем правилам: противотанковые ежи, поперёк дороги – пластины с торчащими вертикально ножами, рядом стоит военная техника, покрытая маскировочной сеткой, и множество автоматчиков в шлемах и бронежилетах за специальными ограждениями. Не менее 20 автоматов было направлено на наши яркие оранжевые футболки, на которых обмениваются рукопожатием российский и китайский флаги. Здесь нас могли повернуть назад без каких-либо объяснений, а мы бы и пикнуть не сумели просто потому, что не знаем китайского языка.
Старшему блок-поста мы с важным видом (нельзя позорить отечество!) показали рекомендательное письмо с печатями многих организаций (Пермский госуниверситет, Пермский спорткомитет, Русское географическое общество, Пермское общество дружбы с Китаем), которое перевела на китайский моя знакомая Александра Худякова. Огромное ей спасибо! Именно это письмо и спасло экспедицию. Военные проштудировали его, проверили наши паспорта и пропустили дальше. У нашей команды во всех экспедициях всегда с собой спутниковый телефон. А поскольку команда называется «Полюс Недоступности», то, оправдывая это название, мы регулярно посещаем таковые, которых немало ещё осталось на нашей планете. И всегда из любой точки мира практически ежедневно могли дозвониться домой. Впервые это оказалось невозможно.
Китайские власти – видимо, для того, чтобы в мире не узнали, что творится на территории Синьцзян-Уйгурского автономного района (СУАР) – взяли и полностью отключили Интернет и телефоны. Причём в октябре, когда мы выезжали из Китая, они ещё не были включены снова. Мы понадеялись на спутниковую связь, но не тут-то было: китайцы умудрились глушить даже её! Это очень осложнило и без того серьёзную и опасную экспедицию: ведь в случае чего попросить помощи было бы невозможно. Только три раза за весь поход мы чудом сумели поймать российского провайдера спутниковой связи «Глобалтел» и позвонить домой, сообщив, что живы, здоровы и что вряд ли ещё сумеем дозвониться, хотя пытаемся это делать по 10 раз в сутки. Наш грузовичок с трудом поднимается на перевал Токуз-Даван (3000 м).
Выгружаемся, собираем велосипеды, которые всё-таки добрались до нас на следующем автобусе, пытаемся поставить на багажники свои огромнейшие рюкзаки, и с волнением ждём момента, когда придёт время с ними ехать: сможем или нет? Да, первые шаги всегда нелегки. Хорошо ещё, что нас завезли на перевал, и поход начнётся со спуска. Пробуем ехать – с трудом, но это получается. Главное – удержать равновесие. Поехали! Готовясь к походу, мы сумели найти съёмку из космоса территории по всему маршруту. На 6-й день нам предстояла одна очень сложная переправа через реку Улугхэ, самую крупную в этих местах, стекающую с ледников Улуг-Музтага. На космосъёмке было видно, что Улугхэ вначале течёт в очень узком ущелье, через которое переправиться на другой берег невозможно, а ниже уходит под землю (такое не редкость в Центральной Азии) и течёт под землёй на протяжении 10 км. Именно в этом месте мы и решили переправляться через Улугхэ.
(Но сделали это раньше.) С большим трудом, шатаясь от слабости, затаскиваем свои тяжеленные 70-килограммовые (вместе с багажом) велосипеды на перевал высотой 4800 м. Крутизна подъёма до 20°. Здесь проходит слабая вездеходная колея (кое-где, правда, глубиной до 15 см), местами покрытая лёссом (смесь глины и песка). Спускаемся в долину Улугхэ. Ехать к тому месту, где река уходит под землю, очень неудобно: большие пространства глубокого лёсса, в котором велосипед проваливается на 10 см. Поэтому мы едем на юго-восток, куда ведёт забытая вездеходная колея. Надеемся, что из-за сухой погоды воды в реке мало и мы сумеем через неё переправиться. Подъехав к ней, с удивлением обнаруживаем настоящее чудо природы. Река по всей своей ширине совершенно неожиданно – в буквальном смысле – уходит под землю (падает в каньон) мощными водопадами, и дальше много километров несётся по узкому каньону, образуя огромные пенные валы.
Про это чудо нигде не сообщается, что неудивительно: вряд ли тут были до нас европейцы. С трудом находим место, где можно перейти реку вброд (выше каньона и водопадов). Первые три рукава особой сложности не представляют, зато четвёртый, самый широкий и бурный, вначале кажется непреодолимым. Первым рискует перейти Игорь Пономарёв. Вначале всё идёт хорошо: велосипед погружается в воду выше осей колес, но его ещё можно удержать, чтобы не смыло течением. Последние 5 м оказываются самыми трудными: у того берега река вымыла глубокую яму, куда велосипед уходит почти вместе с рюкзаком. Игорь с трудом перебарывает поток и буквально падает на берег, полностью истощённый борьбой с сильным течением. Остальным переправляться уже проще.
Перед ямой Игорь подхватывает каждый велосипед, а вдвоём гораздо проще вытащить его на берег. На следующий день нам предстоит решить одну из самых важных стратегических проблем экспедиции: выяснить, возможен ли несложный переход через хребет Аччикъюнынбююктаг. Ведь иначе в велопоходе окажется невозможным пробраться к горе Улуг-Музтаг, потому что пути вверх по Улугхэ нет – там непроходимый каньон, это видно на нашей космосъёмке. А сложные перевалы нам с велосипедами не под силу. Ранним утром начинаем подъём вверх по долине небольшого притока Улугхэ. Здесь встречаются следы кочевников – остатки их стойбища. Постепенно долина сужается, а крутизна подъёма увеличивается. Даёт о себе знать и всё возрастающая высота, которая приближается уже к 5000 м.
Так высоко в этом походе мы пока не забирались. Велосипед затаскиваем, держа его одной рукой за руль, а другой – за седло. Пульс 180; главное, не допускать, чтобы он становился ещё более частым длительное время – это очень опасно для сердца. Идём небольшими рывками по 20 маленьких шагов. Дольше идти невозможно – темнеет в глазах и начинает теряться сознание. Поэтому останавливаемся, падаем грудью на руль и висим так несколько минут, пока немного не успокоятся пульс и дыхание. Дышим так интенсивно, что, кажется, можем ненароком выплюнуть лёгкие. Сознание способно контролировать только одно действие: нажим рукой на тормоза, чтобы велосипед не скатился вниз по склону. Таким образом двигаемся до последнего, самого верхнего и крутого перевального взлёта.
Впереди идёт Игорь Мохов. Непонятно, как он умудряется идти по такому крутяку (до 30°) и в одиночку поднимать велосипед с грузом. Я иду вторым, и перед этим взлётом решаю дальше затаскивать велосипед вдвоём, иначе это просто невозможно. Дожидаюсь Игоря Пономарёва, и мы вдвоём по мелким и средним осыпям с запредельными усилиями поднимаем велосипед на перевал. Тащим дальше вверх по камням такими же короткими рывками по 20 шагов. Сердце бьётся так сильно, что, кажется, может выпрыгнуть из груди. Перевал, судя по показаниям спутникового навигатора, оказывается высотой 5000 м. Технически он довольно простой – 1Б к.т. (за счёт большой высоты и первопрохождения).
В велопоходе перевала сложнее быть не может, иначе его невозможно будет пройти с велосипедом – это будет просто перетаскивание его через горный хребет (на себе или на верёвках). На седловине падаем и лежим без движения до тех пор, пока не прояснится сознание. После этого спускаемся вниз за велосипедом Игоря. Так мы поднимаем все остальные машины, кроме Костиной. Поднимать её вдвоём уже нет сил, поэтому работаем вчетвером. Это оказался самый трудный физически перевал за всю экспедицию, чему способствовала его большая высота, недостаточная пока акклиматизация и максимальный вес груза, который почти не уменьшился с начала похода. Перевал решаем назвать «Форвард» в честь наших велосипедов. Ведь именно благодаря им удалось осуществить наш поход.
Из долины Улугхэ резко налетает непогода. Метёт снег, дует шквальный ветер. На седловине складываем тур из камней, в него прячём записку о прохождении перевала, снимаемся на фото и видео и начинаем спуск. Несмотря на достаточную крутизну, удаётся съехать с перевала на велосипедах. Спускаемся в долину крупного притока реки Музлук. Поднимаясь вверх по этой крупной реке, уже можно без особых проблем добраться до ледников Улуг-Музтага. Итак, одна стратегическая задача экспедиции решена: найден пешеходный проход из долины Улугхэ в долину Музлука. Это единственно возможный маршрут, которым в дальнейшем будут пользоваться другие группы туристов, чтобы попасть к горе Улуг-Музтаг. В этом году неожиданностью для нас оказалась очень плохая погода.
Она не только сильно замедляла передвижение, но и делала опасным преодоление многочисленных рек, стекающих с ледников, так как они становились намного более полноводными и стремительными. Непогода также сильно повысила лавинную опасность на склонах гор высотой более 6000 м. На велосипедах добираемся на 10-й день похода до того места, где в Улугхэ впадает слева довольно крупный приток. Отсюда, если подниматься вверх по этому притоку, можно попасть на перевал Карамуран, который есть на всех картах (см. выше). На вершине крупного скального выхода около устья притока оставляем велосипеды и дальше идём пешком. Ехать тут нельзя, а тащить лишний груз смысла нет. С самого утра понемногу набираем высоту, которая уже более 5000 м.
Сегодня первый день, когда мы идём пешком, без велосипедов. Пообедав на берегу реки, пересекаем широкую долину Улугхэ. Погода портится. Налетают низкие облака, идёт снег. Видимость ухудшается до 30 м. Идём, как в молоке. Ветер усиливается и дует вбок, заметая под капюшон снег. Сворачиваем в сторону огромных коричневых моренных валов, на которых заканчивается самый крупный ледник (без названия) в этих горах, стекающий с самого Улуг-Музтага. Начинаем «кувыркаться» в этих грязных валах. Иногда встречаются заболоченные участки, очень напоминающие зыбучие пески. Двигаемся рядом друг с другом, чтобы не потеряться. Ориентируемся только по компасу и навигатору, потому что ничего не видно.
Перебравшись через морены, спускаемся по крутому склону в небольшую и узкую долину речки, впадающей ниже по течению в Улугхэ. Идём вверх по течению. С крутых склонов ущелья иногда падают камни, но мы начеку. Высота всё возрастает, соответственно увеличивается и слабость. Опять приходится идти по 30–40 шагов и потом отдыхать несколько минут. Как и раньше при резком наборе высоты с грузом, если вовремя не остановиться для отдыха, то можно потерять сознание. Пульс больше 150. Опять запредельные перегрузки! Темнеет. Впереди показался безымянный, явно ещё никем не пройденный перевал, который должен нас вывести на самый крупный ледник в этих краях, куда нам и нужно. Крутизна увеличивается до 35°, но верёвок для страховки не требуется.
Идём, упираясь ледорубами в склон, покрытый мелкими и средними осыпями. Поднимаюсь первым на седловину, с двух сторон которой громоздятся полуразрушенные скальные останцы. Сразу бегу на другую сторону, чтобы проверить, куда именно этот перевал выводит. С радостью вижу внизу, прямо под собой, огромное ледяное месиво. Это и есть нижняя часть крупнейшего в этих горах, но пока безымянного ледника. Значит, мы всё-таки вышли правильно. Огорчает другое: идти по такому разорванному леднику будет крайне сложно. По навигатору измеряю высоту – 5300 м. Следов пребывания на перевале людей, как мы и ожидали, нет. Воды тоже нет. Достаю пустые бутылки и, не дожидаясь, пока поднимутся остальные, спускаюсь вниз за водой примерно на 500 м, где я видел небольшой ручеёк. Уже совсем стемнело. По пути у ребят забираю пустую тару.
С фонарём отыскиваю ручеёк. Набрав воду, понимаю, что второй раз подняться на перевал будет сложнее, хотя груз намного легче. Иду, отдыхая уже через каждые 20 шагов. Сердце выпрыгивает из груди. Собираемся все вместе на седловине. От слабости и перегрузок нас шатает из стороны в сторону. В таком полуобморочном состоянии ставим палатку, укрепляем её от ветра и разводим примусы. Это самый приятный момент – после сложного дня спокойно посидеть в палатке, ожидая ужина... Опять тренировка духа! Сразу вспоминается вручённый нам дома красный флаг журнала «Mens Health», нашего спонсора. Решаем перевал назвать «Mens Health». Уже перед тем, как лечь спать, чувствуем, что ночь будет не простая. Всё небо в огромных звёздах, его яркой широкой полосой пересекает Млечный путь.
Луны нет, но кажется, что от звёзд довольно светло. Можно смотреть на них часами. Очень холодно; наверное, это будет самая холодная ночь с начала похода. Перед тем, как выйти из палатки, приходится надевать всю тёплую одежду, включая пуховку. Ночью, чтобы согреться, с головой забираемся в спальные мешки и прижимаемся друг к другу. Труднее всего тем, кто спит с краю. Подъём, как обычно, в 6.00. Но сегодня из-за холода встаём раньше и сразу начинаем разжигать примусы. Готовим еду. Палатка быстро нагревается и можно немного поблаженствовать в тепле. Готовим, как и в лыжных походах, прямо внутри палатки, поставив примусы на металлическую крышку от котла. Готовить на улице невозможно из-за ветра и холода. В утренних сумерках смотрим на термометр.
Да, как и предполагали, сегодня рекорд холода – минус 20°С. Днём без ветра на солнышке будет, без сомнения, +20°С, а то и больше. Такие колебания температуры характерны для высокогорий. Наконец-то на 12-й день похода мы сумели пробраться к заветной цели – огромному леднику, стекающему с вершины Улуг-Музтаг (в переводе с тюркского – белая или ледяная гора). Этот ледник оказался очень похожим на памирские ледники: весь изломан, пересечён вдоль и поперёк трещинами, с огромными сераками. Почти везде, до самого его низа на высоте 5300 м ледник покрыт ещё и слоем предательского снега, скрывающего трещины глубиной до 300 м. Стало понятно, что альпинистская часть маршрута будет непростой. Пришлось использовать весь комплект горного снаряжения.
Благо, что всё нужное мы взяли с собой. Идём вверх по правому орографически рантклюфту ледника. Эта щель между боковой скалой и самим ледником постепенно становится всё уже, а сверху всё чаще случаются камнепады. Мы вынуждены постоянно искать более безопасные проходы. Даже небольшие, до 3 м высотой участки отвесов приходится преодолевать с верёвочной страховкой, так как можно улететь намного ниже – в ледниковую трещину глубиной более 100 м. Постоянно набираем высоту, мучает горная болезнь: болит голова, слабость, одышка, головокружение. Несмотря на это, за первый день нам удалось пробиться вверх по леднику на 5 км. Приходится постоянно ходить на разведку, чтобы не тащить весь груз незнамо куда – очень часто многие проходы между скалами и трещинами оказываются тупиковыми.
Наконец упираемся в место, где невозможно и опасно пытаться пройти по краю ледника. Высылаем разведку и находим сложный проход по правому (орографически) склону гор, через скалы. Траверсируем склон над огромными трещинами. Налетает гроза. Мы находимся прямо в грозовом облаке. Молнии бьют в нескольких метрах от нас. Дует ураган со снегом, совершенно ничего не видно. Чудом в этой белой мгле находим небольшую скалу. Впятером залезаем под неё и укрываемся тентом, что даёт возможность греться от собственного дыхания. Через некоторое время ветер немного слабеет, и гроза уходит дальше на восток. Опять иду на разведку. Пробравшись через два широких кулуара, нахожу довольно сложный, но возможный спуск к леднику. Здесь в него впадает довольно широкое ущелье безымянной речки, образующейся из 2-х притоков, которые сливаются около ледника. Вверху их долины разделяют две вершины высотой явно более 6000 м.
В месте, где долины сходятся, образовалась небольшая ровная терраса – место, безопасное от камнепадов и лавин. Здесь можно устроить штурмовой лагерь для восхождения на эти вершины. Приятно было осознавать, что до нас здесь никогда не ступала нога человека. Возвращаюсь к своим, и мы переносим рюкзаки к безопасной и уютной долине упомянутой выше безымянной речки, где и устанавливаем штурмовой лагерь. Напротив нас на другой стороне ледника возвышается ледяной красавец Улуг-Музтаг. В этот момент с него сходит очередная лавина, уже третья за сегодня. Из-за такой плохой погоды, когда постоянно валит снег, не может быть и речи о попытке восхождения на Улуг-Музтаг из-за большой лавиноопасности. Окончательно решаю, что будем совершать восхождения на вершины, между гребнями которых мы расположились.
Может быть, это и к лучшему – ведь на них точно ещё никто не поднимался, а на обеих вершинах Улуг-Музтага раньше уже были люди. Места здесь настолько фантастические и настолько невероятно, что мы всё-таки сумели сюда добраться, что одно пребывание здесь компенсирует отказ от восхождения на Улуг-Музтаг, и даже нисколько не обидно. Рано утром, разделившись, выходим на восхождение. Владислав Баженов, Игорь Мохов и Игорь Пономарёв идут на пик Пржевальского, Константин Котельников и я – на пик Роборовского. Погода, как обычно утром, хорошая. Светит солнце, ветра почти нет. Маршрут выбираем самый безопасный. По крутой осыпи прямо от палатки поднимаемся на гребень вершины и дальше двигаемся по нему. Всё засыпано снегом. Приходится идти в связках и «кошках».
Выше с гребня нависают карнизы, надо двигаться очень осторожно, чтобы их не обрушить, а с другой стороны гребня начинается лавиноопасный склон. В ту сторону тоже нельзя сильно забирать, потому что можно спустить лавину. Так, лавируя по гребню, доходим до вершины. На ней выкладываем тур из камней, в который прячем непромокаемую капсулу с запиской, где указываем информацию о себе и о том, что эту вершину высотой 6200 м называем пиком Пржевальского. Только успели сфотографироваться, как опять с запада налетает ураган со снегом и облаками. На ощупь и с помощью спутникового навигатора благополучно спускаемся по пути подъёма в штурмовой лагерь. Аналогичным образом другая подгруппа в тот же день совершила восхождение на вторую вершину, возвышающуюся над лагерем.
Её высота оказывается 6100 м. Назвать её хотим пиком Роборовского – это главный соратник Пржевальского, вместе с ним путешествовавший по КуньЛуню и Тибету и после смерти Пржевальского организовывавший экспедиции в эти самые глухие места Центральной Азии. Сегодня очень беспокойная ночь. Дует сильный ветер, метёт снег. Приходится несколько раз вылезать ночью из палатки и отгребать наваливший на неё снег. Хорошо, что оттяжки палатки мы сделали очень крепкие, они выдерживают натиск непогоды. В такую погоду атмосферное давление понижается, поэтому и так недостающего кислорода становится ещё меньше. Голова болит сильнее, и усталость накапливается.
Отдохнуть даже лёжа невозможно, потому что в покое пульс больше 100 ударов в минуту, да и дыхание намного чаще, чем обычно. В таком состоянии даже во время отдыха сердце и лёгкие интенсивно работают, и может наступить истощение. Надо как можно быстрее сбрасывать высоту. Ведь за всё время похода мы медленно, но верно только набирали её. По правилам акклиматизации, надо регулярно спускаться вниз для отдыха. Но куда тут спустишься, если вокруг высокогорное плато, а мы и так находимся в самом низу. Самое главное, чтобы никто не разболелся. Ведь спустить человека отсюда своими силами практически невозможно, а помощи ждать неоткуда. Как только рассветает, выбираемся из палатки и начинаем сворачивать лагерь. Сил совсем нет.
А ведь нам, чтобы спуститься к оставленным велосипедам, надо сперва снова залезть на перевал. Иначе не обойти огромные разломы на леднике. Вокруг палатки разгребаем большие снежные кучи, принесённые ветром. С трудом под снегом отыскиваем рюкзаки. Сегодня за ночь выпало рекордное количество снега за всю экспедицию – 30 см. И как только солнце осветило склоны, с них начали сходить небольшие лавинки. Возвращаемся к велосипедам, которые мы оставили в 10 км от конца ледника на небольшой возвышенности. Для того чтобы сократить путь (и для разнообразия), идём по ущелью другой реки – притоку Улугхэ. Она меньше, чем Улугхэ, но более живописная.
Статья опубликована в газете «Вольный ветер», на нашем сайте публикуется с разрешения редакции. Сайт газеты http://veter.turizm.ru/
