Мой корабль
Мой корабль давно стоит на рейде,
реями качая над волною.
– Эй, налейте, сволочи, налейте!
А не то – поссоритесь со мною.
Припев:
Сорок тысяч бед за нами следом
ходят, словно верная охрана.
Плюньте, кто пойдёт ко дну последним,
в пенистую морду океана.
– Эй, хозяйка! Что же ты, хозяйка!
Выпей с нами! Мы сегодня платим.
Что-то нынче вечером, хозяйка,
на тебе особенное платье.
Не гляди так больно и тревожно,
не буди в душе моей усталость.
Всё равно ведь это невозможно,
даже до рассвета не останусь.
Припев.
«Смит-Вессон» калибра тридцать восемь –
друг мой до последней перестрелки.
Если мы о чём-нибудь и просим –
это чтоб подохнуть не у стенки.
Разлетится эхо – эхо – эхо…
– Эй вы, чайки, дурочки, не плачьте!
Это задыхается от смеха
море, обнимающее мачты.
Припев.
Сергей ШАБУЦКИЙ:
– Хотя я считаю себя исключительно московским человеком, во мне слились четыре крови. По мужской линии мой дед – чистородный поляк, а бабушка – степная казачка. А по женской линии другая моя бабушка – из владимирских крестьян, её муж – еврей. Во время войны отец воевал, мама была медсестрой, участвовала в боях под Москвой, прямо с передовой вывозила раненых. Майора Шабуцкого отпустили домой на 1 мая в 1943 г., и в результате 3 февраля 1944 г. родился я. И мой сын, тоже Сергей, которому сейчас 36 лет, также родился 3 февраля.
Очень люблю Москву, хотя сейчас знаю её несколько хуже, город уже не совсем мой, но мне здесь хорошо, а в провинции я скучаю. В Москве я родился, учился в школе, а потом поступил в МГУ на истфак (отделение искусствоведения). Университет однажды бросил, потом восстановился. Поступал во ВГИК, но не поступил, а второй раз пробовать уже не стал, потому что поработал на «Мосфильме» и понял, что трудиться в кинематографе мне не нравится. Профессий сменил множество. Начал с корректора в издательстве литературы на иностранных языках (позже «Прогресс»), одновременно учился на вечернем.
Был библиографом, ассистентом режиссёра на «Мосфильме», проработал сезон с геологами в Восточной Сибири, почти в Якутии. Я встретил там замечательного человека, Анатолия Музиса, ему было 48 лет. Первое его образование – ВГИК, операторский факультет, второе – Литературный институт. А потом он закончил геофак МГУ, защитил кандидатскую диссертацию по геологии и сбежал из Москвы (где люди, как ему казалось, живут неестественно) «в поле» и там был счастлив. Людей лучше геологов я не встречал. Ещё я работал в издательстве «Колос» главным редактором журнала «Певчие и декоративные птицы». Я думал, что люди, занимающиеся животными, в моральном смысле как-то чище остальных.
Оказалось – ничего подобного. Трудился в научно-методическом центре культурно-просветительной работы и народного творчества, чем-то там руководил. Потом уже окончательно поселился в журналистике: издательство «Друг» пригласило редактировать журналы о животных. В 1992 г. наш научно-методический центр рухнул. Я пошёл работать в очень хорошую частную гимназию, где и платили хорошо. Сначала читал детям курс истории искусств, от первобытных картинок до современного дизайна. Потом мне предложили вести ещё и историю. Стал историком. Потом говорят: «Ты же такой пишущий, а слабо ещё русский и литературу вести?». Да запросто.
А гимназия арендовала крыло в муниципальной школе, и оттуда пришёл кто-то в гимназию: «У вас такой классный литератор, одолжите нам». «Он не литератор вовсе, он историк». – «О, нам и историк нужен!». Работал я тогда до изнеможения. Меня аттестовали, выдали бумагу, что я преподаватель русского языка и литературы. И с этой бумагой уже на полных правах я пришёл в центр довузовского обучения при МГУ. Готовил абитуриентов к сдаче экзамена по литературе, обучал их писать сочинения и занимался этим лет 10. Эта работа мне больше всего нравилась, в том числе и тем, что ко мне приходили люди, которые действительно хотели учиться в университете.
Было очень приятно, когда потом в коридорах МГУ поступившие со мной здоровались. Сейчас я уже не работаю, только иногда что-то редактирую. Моей маме 90 лет, из дома она не выходит, и я к ней несколько привязан. …Когда мне было 9 лет, мои родители снимали домик в деревне с живописным названием Битягово, в Домодедовском районе Подмосковья. Непроходимая глушь. Там стояла речная мельница, деревянная, с плотиной, на ней жил мельник, у него была сумасшедшая дочка, прямо русалка. Мне очень понравились эти места, и я снова приехал туда с приятелем летом 1963 г. Разбили палатку на высоком берегу и какое-то время там жили. Конечно, многое тут уже изменилось, мельница исчезла...
Сначала на нас набрела какая-то кино-экспедиция, и мы сорвали им съёмки, потому что всех напоили. А потом появилась компания настоящих туристов, с гитарой, и мы, и они очень обрадовались, почувствовав родственные души. И целую ночь они пели туристские песни. Я вообще-то любил всякие песенки и на гитаре немножко играл. Музыкой занимался в детстве, даже брал уроки у одного из московских композиторов, но всё это потом забылось. А осенью 1963 г. сам стал сочинять. Всегда считал, что первая моя песня – это «Счастья нет». Но недавно на концерте попросили спеть про бродягу, которого казнили. Я вспомнил, что действительно такую сочинил, чуть ли не за год до «Счастья нет».
Потом появился «Мой корабль давно стоит на рейде…», на следующий год – «Наташка». А вот что касается «Марша иностранного легиона»… Я не помню, от чьего перевода Киплинга я отталкивался, но песню Аграновича «Пыль, пыль…» я услышал гораздо позже, чуть ли не в прошлом году. Моя песня – чистое подражание Киплингу. Я никогда не ставил перед собой никаких художественных задач и вообще считаю свои песни достаточно примитивными. «Счастья нет» сочинена за столом, импровизационно. «Мой корабль» – во время подготовки к какому-то зачёту. «Марш легиона» до сих пор помнят и всё время варьируют; например, на подводной лодке «Комсомолец» его текстовка была гимном, есть и афганский вариант…
Это песня года 1965-го, и до сих пор иногда слышу её то по радио, то ещё где-то. До начала 1970-х годов я очень активно сочинял песни. Какието из них просто забыл. В молодости, если ты сочинил следующую, которая кажется тебе удачнее, предыдущую уже считаешь ерундой. Если бы мне не напоминали о забытых песнях, я бы их и не вспомнил. Потом, в 30 лет, я женился, прожил с женой 26 лет и почему-то очень мало в это время сочинял песен. То есть писал что-то на продажу: для спектаклей театра-студии «Мастерская» (был такой в начале 1990-х годов), для самодеятельности домов культуры... Но это всё ерунда. А когда жена умерла, вдруг стал сочинять, и это продолжается последние лет 10. Но аудитория моя исчезла.
На людях я особо не появлялся, из друзей кто умер, кто в себя углубился, слушать меня стало некому. А потом сын поместил некоторые мои песни в Интернете. И вдруг оказалось, что меня давно и безрезультатно ищут. У меня есть такая песенка: «Не ищите меня в Интернете, я и сам себя там не найду». Но нашли, и с весны 2011 г. я всё время выступаю. Причём я себя не предлагаю, меня сами зовут, сейчас даже иной раз приходится отказываться. Когда выступаю за деньги, когда просто так. Бесплатно даже лучше, потому что, если это платный концерт, чувствуешь себя обязанным отработать плату.
Больше люблю небольшие клубы, где собираются человек 10–50. Выступал в филиале Литературного музея (Дом Брюсова), в Центре авторской песни, в «Республике песни» на ВВЦ. Там свободная атмосфера, все свои. В студии я совсем не могу записываться, петь в стенку получается плохо. Иногда забываю кусок текста, иногда мелодия неудачная… Мелодии у меня меняются. Возникают сразу несколько вариантов, и не сразу удаётся выбрать лучший. Всего песен не так много, где-то около сотни. В прошлом году написал около десятка, а обычно за четыре года появляются три песни.
Но я считаю: если ты сочинил одну хорошую песню, уже за это большое тебе спасибо. Что меня приятно удивило: оказывается, мои песни знает и молодёжь, и люди моего возраста, и старше. Главное – есть аудитория, которой ты нужен. А велика она или нет – неважно. Я аудиторию не завоёвываю, я с ней общаюсь, это осталось ещё с преподавательских времён. К сожалению, мало ходил в походы. Я индивидуалист, одиночка. А вообще туризм мне всегда нравился, и походно-костровые песенки у меня есть, которые можно петь и на ходу, и у костра.
Песня Мой корабль и статья опубликована в газете «Вольный ветер», на нашем сайте публикуется с разрешения редакции. Сайт газеты http://veter.turizm.ru/
