Ностальгия
|
Ностальгия Где насильник снимает пенки с пьяных школьниц по всем углам,
Этот город ни сном, ни духом нас в элиту не допустил.
Этот город к нам лез в постели, город сплетнями в нас стрелял
И слиняли мы без отъезда, не прося паспортов и виз,
И поскольку изгнанье наше для чужих незаметно глаз,
|
Домодедовский вальс Ах, Домодедово — «Аэрофлота» Казанский вокзал!
Я не уеду. Дольше, чем «на» или дальше, чем «до».
Дайте увидеть кризисы жанров, портреты эпох,
Пленники судеб снова в вокзалах Земли взаперти.
|
Борис ГОРДОН:
— Я родился в Иванове 10 сентября 1961 г., в семье преподавателей вуза. В 1968 г. меня, ни о чём не спрашивая, перевезли в Чебоксары, поскольку родители нашли там очень приличную работу и полгавшуюся к ней приличную квартиру. Окончил самую обычную школу — спецшкол тогда в Чебоксарах не было. Потом там же закончил с отличием мединститут, проработал 8 лет на «Скорой». Ещё два года преподавал в том же мединституте. В 1991 г. защитил кандидатскую диссертацию.
А в 95"м переехал в Москву, поскольку, честно говоря, испугался того безденежья, которое уже начало складываться в бюджетном секторе (в Чебоксарах получал $40 в месяц). С выпускного класса школы я буквально пасся в Казани. Тогда ещё не было понятия «тусовался», но делал я, видимо, именно это — обрастал связями, приятелями и т.п. В 1984 г. я впервые победил там на фестивале. После запрета «Грушинки» в 80"м прокатилась волна самых разных постановлений, запрещавших все фестивали, кроме внутригородских. Фестиваль в Казани был восстановлен в то время одним из первых, если не первым.
Он проходил в городе, именовался Казанским, но на деле был открытым, приезжали туда все, кто хотел. Я тогда победил в номинации «Авторы стихов и музыки». Писать песни начал где"то в 1983—1984 гг. Почему я сразу всех победил — это вопрос к казанскому жюри. Мои песни тех лет, а особенно моё их исполнение, на мой же взгляд, оставляли желать лучшего. На том фестивале я познакомился с ансамблем «Уленшпигель». На какое"то время мы стали очень дружны. Я жил в Чебоксарах, но продолжал часто ездить в Казань и начал попадать под влияние казанской школы.
Мне безумно нравилось то, что делает казанская гвардия: «Уленшпигель» и его многочисленные клоны, Дима Бикчентаев, Серёжа Бальцер... Наверно, вольно или невольно я подражал им как автор музыки. Со временем я всё более критически стал оценивать собственные стихи и всё больше песен стал писать на чужие: Бродского, Величанского, Айги, Кенжеева, Цветкова, Слуцкого, Рейна... Когда я переехал в Москву, общаться с казанцами стал меньше — просто не было возможности. В столице сначала работал медицинским представителем фармацевтической фирмы — это человек, который ходит по врачам и аптекам и рекламирует лекарства своей фирмы.
Я обнаружил, что наши врачи только таким способом получают хотя бы отрывочные сведения о новых лекарствах, а сами не заглядывают ни в справочник, ни в Интернет. Медицинский представитель должен объяснить врачу, почему нужно выписать этот препарат, а не его аналог, и должен знать хотя бы немножко больше, чем знает врач. Потом я пошёл на повышение и стал «publicrelations officer» (человек, отвечающий за связи с прессой). Первая фирма была из Юго-Восточной Азии, на повышение пошёл уже в голландскую.
В этой второй должности, в частности, проверял на удобоваримость тексты, написанные либо для широкой публики, либо для врачей. Когда в 98"м на рынке началась паника после дефолта, пошли массовые сокращения, у нас был уволен весь отдел. Я в то время уже писал заметки в «Огонёк», в нём тоже в панике сократили сразу несколько отделов, а потом вдруг обнаружили, что работать некому. Поэтому тем «внештатникам», которым доверяли, предложили войти в штат и писать постоянно. С 1998 до 2004 г. я проработал в «Огоньке», но недавно в нём сменился владелец и вся команда управленцев; я так и не понял, чего они хотели бы от издания.
По моему, хотели того, чего в принципе хотеть нельзя: сделать из аналитического еженедельника «социально позитивный неполитический не маргинальный журнал». Так что сейчас работаю в журнале «Националь» у Рустама Арифджанова. Хотя это и не моя тематика, но зато очень хорошая команда, солидный и качественный проект: этно"культурологический журнал, по уровню сопоставимый с «National Geografic». Моя задача как редактора отдела в нём скромная: находить компетентных авторов и переводить их статьи на человеческий язык. Скажем, я не знаю, что общего у хасидов и певицы Мадонны, а человек, который это знает досконально, — аспирант Академии госслужбы.
Он привык писать, как научный работник, и приходится переводить его статью с русского на русский. Правда, я не уверен, что в нынешних обстоятельствах рынок бумажных СМИ в России будет жить долго и счастливо. Поэтому сейчас на всякий случай сдал экзамены на статус сетевого администратора. Не перестаю писать песни и следить за ситуацией в современной авторской песне (АП). Сейчас я вижу одну проблему: эта песня существует в достаточно неуютной среде. Даже у джаза есть своя радиостанция, а у авторской песни её нет. Когда то существовало «Радио АЛА», проект был абсолютно нормальный, малозатратный.
Исчезло оно, на мой взгляд, потому, что никто не верил в прибыльность проекта. Все слишком привыкли к стереотипу, что авторская песня — это продукт, не имеющий никакого отношения к рынку, принципиально бескорыстный и т.п. Ныне уже ясно, что это не так — появились достаточно удачливые ребята, использующие оболочку АП и городского романса для выкачивания довольно больших денег с рынка. Но поезд ушёл, радиостанция давно закрыта. Конечно, есть радио «Шансон» — оно не специализируется на авторской песне, но под этой маркой идёт много концертов, где выступают разные барды, например, Тимур Шаов, Вадим и Валерий Мищуки, Олег Митяев и др.
Но без профильной радиостанции тяжело. Некое общее пространство сейчас появляется в Интернете, но, скажем, искать в «Бардафише» какие"то концерты на ближайшую неделю гораздо сложнее, чем слушать регулярные анонсы по радио. У радиопроекта есть коммерческие перспективы. По оценкам социологов, авторскую песню слушает треть россиян. Сейчас открытие радиостанции — дело дорогое с бюрократической точки зрения. Покупка лицензии, частоты — это действительно очень тяжело в нашей стране. Но технологически бардовскую радиостанцию сделать намного легче, чем в те времена, когда «Радио АЛА» давало песни в эфир чуть ли не с катушек.
Сейчас нужно поставить пару компьютеров с соответствующим программным обеспечением, нанять одного техника и одного музыкального редактора. Себестоимость эксплуатации такого проекта будет очень маленькая. У меня есть в этом опыт, я 8 лет подрабатывал на «Радио России» в качестве сменного редактора, вёл в том числе и программы об авторской песне, позже около года подрабатывал на станции «Новости онлайн» (сейчас она уже закрыта). Мои любимые авторы — практически вся казанская школа композиторов. Это Дмитрий Бикчентаев, Сергей Бальцер, Екатерина Болдырева и все авторы «Уленшпигеля» в разные периоды его существования: Виталий Харисов, Светлана Первакова, оба Леонтьевых — Луиза и Валера.
Как блестящего, ни на кого не похожего исполнителя люблю Юлю Зиганшину. Ещё одно моё вечное предпочтение — это Лена Фролова. Из «полных» авторов — Антон Яржомбек, Юра Цендровский, Ольга Чикина, Гена Жуков, Сергей Корычев. Один из любимых авторов и верный друг — Сергей Мирошниченко. А из мэтров я очень люблю Сергея Никитина. Когдато любил Андрея Козловского, но то, что он делает сейчас, нравится меньше. И по прежнему люблю многие песни Олега Митяева начала и середины 90"х. Самых же молодых по возрасту авторов, тех, кого отбирает «Второй канал», я ещё не выучил. В личной жизни — ничего необычного: женат второй раз, сын от первого брака — школьник, от второго — ещё маленький, двухгодовалый.
Походами я никогда не занимался, хотя в лес с рюкзаком, конечно, ходил. Правда, путешествовал много. Наверно, я единственный из российских бардов был в Бангладеш (на стажировке в офисе своей фармацевтической компании). В Израиле бывал часто, ездил и как турист, и с серией домашних концертов. Был в Тунисе, в Хорватии, в Италии, на Кипре, в Болгарии, Венгрии, Чехии, Польше, Испании. Постоянно езжу в Германию, где сейчас живут мои мама и сестра. Поскольку их дом около границы, часто езжу от них во Францию на электричке и автобусе. Особенно удобно ездить туда за хлебом, поскольку в Германии магазины по выходным не работают. Так что я, наверно, турист, но не спортивный.
Статья опубликована в газете «Вольный ветер», на нашем сайте публикуется с разрешения редакции. Сайт газеты http://veter.turizm.ru/
