И вот мы в самом центре Африки, чтобы совершить первое восхождение российской группы на пик Маргерита (5109 м) — высшую точку самого высокого горного массива Африки, легендарных Лунных гор (Рувензори). Непроходимые тропические джунгли, пигмеи, каннибалы, тёмная тропическая ночь, хрюканье бегемотов, пасущихся между палаток, разбрасывающий наши вещи дикий слон, зарево пожаров над саванной, отзвуки автоматных очередей из «калашникова» — всё это Уганда, Лунные горы, одно из редких по-настоящему диких мест на нашей планете...

В дремучих и непроходимых джунглях Африки находятся таинственные и недоступные горы, в которых живёт хозяйка ночи Луна. Здесь она рождается и умирает. Горы нельзя увидеть, там не бывает солнца. Лишь несколько раз в году, в полнолуние, люди могут полюбоваться их еличественными белоснежными вершинами, поэтому их и называют Лунные горы... Так говорится об этих горах в африканской легенде, которую рассказал мне проводник.

Упоминание о них есть ещё у Птолемея, писавшего о существовании в центре Африки таинственных Лунных гор, дающих начало великому Нилу. Но потребовалось две тысячи лет, чтобы подтвердить это предположение. Действительно, текущая с Лунных гор река Семлики — один из основных истоков Белого Нила. Авантюристы разыскивали их, чтобы завладеть знаменитыми копями царя Соломона, таящимися тут в пещерах.

Несколько хорошо организованных экспедиций потерпели неудачу. И это не удивительно: Лунные горы всегда покрыты облаками, ведь другое их название — Рувензори, что на языке живущего здесь племени баконджо означает «творец дождя». До 1888 г. эти горы не видел ни один европеец. Английский путешественник Генри Мортон Стэнли дважды проходил совсем близко, но лишь с третьей попытки увидел их.

В его честь самую высокую гору Рувензори назвали горой Стэнли. Лишь в 20-м веке итальянской экспедиции под руководством герцога Абруцци удалось составить первую карту этих мест. Самому высокому пику герцог дал название Маргерита (Margherita) в честь королевы Савойи. Российские вертолётчики из состава находящихся здесь сил ООН ласково называют гору «Маргаритка». Лунные горы находятся на экваторе, между озёрами Эдуарда и Альберта, на границе между Угандой и Конго (Заир).

Тут самое большое оледенение в Африке, а «Маргаритка» (5109 м) по высоте уступает на континенте лишь имеющим вулканическое происхождение одиноко стоящим горам Килиманджаро и Кения. Сразу после возвращения с Килиманджаро (см. № 52) мне захотелось посетить Лунные горы. Но Джосеф, мой знакомый проводник из Танзании, настоятельно не рекомендовал мне это делать.

В горах было очень неспокойно. Английская газета «Гардиан» сообщала, что «практика людоедства восстановилась по всему восточному Конго...» Широкую огласку получило убийство в 1999 г. группы туристов в непроходимом лесу Бвинди, пожалуй, самом охраняемом лесном массиве Уганды, месте обитания вымирающего вида горных горилл. В 2002 г. Джосеф писал мне и о похищении группы альпинистов, направлявшихся на пик Маргерита.

Но всему приходит конец, и, хотя в Конго всё ещё полыхает война, в угандийской части Лунных гор ситуация улучшилась, поэтому в 2004 г. в этот район потянулись группы туристов. Первыми из стран СНГ поднялись на вершину горы Стэнли двое одесситов из команды Виталия Томчика. Но россиян на «Маргаритке» ещё не было. И вот в январе 2005 г. пятеро москвичей (я с женой Ириной, мой друг Илья Пятнов и его двое взрослых детей — студенты Аня и Петя) вылетели из Москвы на самолёте компании «Эмирейтс».

В Дубаи нам предстояла пересадка на рейс до угандийского аэропорта в г. Энтебе. Был немного более дешёвый, но более длительный вариант заезда каирскими авиалиниями (Москва — Каир — Найроби) и далее рейсовым автобусом до столицы Уганды Кампалы. Этот вариант выбрала другая часть нашей команды: Аня и Олег во главе с московским автостопщиком Вадимом Должанским.

Он уже пытался попасть в Лунные горы в 1997 г., но бы остановлен кордонами войск ООН, и теперь горел желанием взять реванш. Перед поездкой я долго следил за ситуацией в Уганде по Интернету. Её президент несколько раз заявлял об окончании гражданской войны. Но СМИ попрежнему сообщали о столкновениях на севере страны, вдоль границы с Суданом.

Нам предстояло 8 дней находиться в ненаселённом районе, в джунглях, без связи, и это немного тревожило. Поэтому решили взять в аренду в Москве спутниковый телефон, чтобы при необходимости связаться с нашим посольством в Кампале. В конце дня 27 января наша команда собралась на окраине Кампалы в небольшом, очень популярном у путешественников хостеле «Бэкпекерс».

С организацией восхождения было много непонятного, и мы решили рассчитывать только на свои силы; продукты и снаряжение везли из Москвы, баллоны кемпинг-газа купили в Найроби и Кампале. Столица Уганды — большой город. В центре есть современные здания. Пробки на дорогах, очень многолюдно, некоторые с оружием. Народ приветливый, и никто не пристаёт на улицах, пытаясь чегонибудь выпросить.

В центре города поймали микроавтобус, который здесь называют «матату», загрузили свои вещи и поехали на запад страны, по направлению к Конго. По дороге пересекли экватор, сфотографировались возле указателя и посмотрели на опыты с водой, которая, стекая в воронку, закручивается по часовой стрелке в северном полушарии, против часовой — в южном и почти не закручивается прямо на экваторе.

Национальные парки Уганды — это просто районы, в которых запрещена хозяйственная деятельность. Мы проехали по главной дороге нацпарка «Квин Элизабет», не встретив ни одного охранника и не увидев ворот парка! Позже выяснилось, что ворота стоят посередине саванны на боковой дороге и можно объехать почти весь парк, не заезжая в них. Совсем стемнело, когда мы добрались до г. Касесе и остановились в «Saad Hotel», рядом с которым находится организация, разрешающая доступ в нацпарк «Рувензори» — Rwenzory Mountaineering Service (RMS).

Первый тур переговоров с представителями RMS прошел неудачно. Они потребовали $692 за восхождение, включая получение разрешения, оплату рейнджеров охраны, проводников и портеров (носильщиков). Причём выделили четырёх портеров на каждого туриста. Мы возражали. Свои 25килограммовые рюкзаки мы могли нести сами. — Хорошо, несите, но на цену это не повлияет, а портеры просто пойдут за вами налегке. — Ладно, пусть несут портеры, но зачем нам четыре портера на человека?

— Два портера понесут ваши вещи, а два других — вещи портеров. Так и не договорившись, сели на «матату» и за 30000 угандийских шиллингов ($1 примерно равен 1700 Ush) доехали до ворот парка в деревне Наколианджиа (1584 м). Высадились у дминистративного здания и поняли, почему нам навязывали столько носильщиков. Пятачок перед офисом, на котором лежали наши рюкзаки, окружал шаткий забор, за которым собралась толпа мужчин из племени баконджо, желающих получить работу портера.

Вдоль забора ходил охранник с палкой и отгонял тех, кто уж слишком напирал на забор. На переговоры мы отправили опытнейшего Вадима Должанского. Поняв, что от портеров не отбиться, он сосредоточил ся на скидках. Администратор спросил, из какой мы страны, и радостно сообщил, что мы первая группа из России. Вадим сразу же потребовал дисконт, как первой группе, но это не подействовало.

Изучив прайс, он обнаружил, что граждане Уганды платят в два раза меньше. После этого заявил, что российское законодательство позволяет иметь двойное гражданство, и все участники похода сейчас напишут прошение о предоставлении угандийского подданства, а на период рассмотрения этого прошения просит предоставить скидку как будущим гражданам Уганды. Это озадачило администраторов, они удалились на совещание.

Затем ответили, что у них нет связи со столицей, а под свою ответственность они не могут предоставить нам скидку. Вадим не сдавался. Он заметил, что имеющим карточку международного союза студентов полагается 25-процентная скидка, и сразу заявил, что мы все — студенты, и пусть их не смущает наш возраст: век живи, век учись. Администратор вежливо попросил показать карточки студента.

«Нет проблем» — ответил Вадим и стал собирать документы не на английском языке. Отлично подошли новенькие водительские права и справки о прививке от жёлтой лихорадки. Администратор долго делал вид, что изучает документы, потом согласился, но отметил, что скидка действует только на стоимость пребывания в парке и не распространяется на услуги проводников и носильщиков.

Так что скидка оказалась небольшой, особенно для нашей горной части группы, собирающейся подняться на «Маргаритку», тем более, что я и Илья пошли за полную стоимость. Я переписывался с Виталием Томчиком, упомянутым выше, и знал, что для прохождения высокогорного болота Биго-Бог лучше взять напрокат сапоги. Сюрпризом оказалось отсутствие маленьких размеров, и Ирине пришлось взять 43-й, тогда как она носит 37-й.

Аня решила не брать сапоги совсем. Прокат стоил 10000 Ush. Затем нам объяснили правила поведения в Лунных горах. У здания администрации выстроили наших проводников — шестерых крепких ребят в хаки. Нас 8 человек плюс 32 портера, совсем не слабых баконджо, прошедших школу гражданской войны, — экспедиция выглядела внушительно, с такой армией можно было идти брать президентский дворец. Небо, как и ожидалось, затянуто облаками.

За полчаса дошли до ворот парка, небольшой зелёной будки. В ней я стал регистрировать группу. В имеющемся перечне стран России не оказалось, и нам предложили зарегистрироваться как немцам. Я возмущённо отказался, забрал у охранника ведомость, вычеркнул первую попавшуюся страну и вписал «RUSSIA». Весь треккинг разбит на части, и оплата портеров проводится не по дням, а по этапам.

Этап — переход между приютами, небольшими хижинами, где можно остановиться на ночлег. Первый этап, к хижине Ниабитаба (2652 м), идёт по густому тропическому лесу, среди диковинных растений. Путь занял 5 часов, последний час шли под проливным тропическим дождём. В хижине уже расположилась группа канадцев, мы их немного потеснили. Присутствие канадцев радовало: они бы не пошли в слишком опасный район. Ночью кто-то стал осторожно ходить по крыше. Раздался громкий хлопок, очень похожий на выстрел.

Спящий рядом канадец подскочил и издал леденящий душу вопль. Я уж решил, что в него попала пуля, но нет, он просто очень сильно испугался. Других выстрелов не последовало, и это успокоило: значит, рейнджер просто отпугивал какого-нибудь леопарда, а не отражал натиск мародёров или каннибалов. Утром отправились к хижине Джона Мейта (3414 м). Тропа попрежнему идёт по джунглям.

Кое-где лес такой густой, что между стволами не просунуть кулак. Сквозь эту чащу не пробиться и с помощью мачете, только с бензопилой. Сама тропа довольно ухоженная, бамбук, пытающийся вырасти на ней, регулярно срубают. Встретили красивую синюю птицу — рувензорского турако, которая обитает только здесь. Когда она взлетает, становится видно яркое красно-оранжевое оперение под крыльями. До хижины дошли за 7 часов.

Вечером, поставив палатку рядом с хижиной, сидим на крутом склоне и любуемся природой. Над головой пролетают громадные летучие мыши — так называемые летучие собаки. Здесь, в тепле и повышенной влажности, вообще всё очень большое. Даже дождевые черви толщиной в палец и длиной в метр. Полнолуние. Как и обещала африканская легенда, тучи расступились, и мы увидели белоснежную вершину. Жаль, что до неё ещё далеко.

Рано утром выглядываю из палатки и вижу рейнджера, который всю ночь лежал с «калашниковым» под хижиной, охраняя сон музунгу (на суахили — «белый»). «А здесь спокойно?» — спрашиваю проводника. «Да, сейчас тут мир. Президент делает вид, что контролирует этот район, мы делаем вид, что его слушаемся. На самом деле он не лезет в наши дела, а мы в его. Так почти везде в Африке». Перед выходом надели сапоги.

Болото началось сразу за рекой Буджуки. Я прыгнул на кочку, затем на другую, не удержался и провалился ногой в чёрную жижу. Опёрся на треккинговую палку, вытащил ногу, но палку целиком выдернуть не смог, нижняя часть осталась в болоте. Подоспевший на помощь портер вырыл метровую яму и сумел найти часть палки. Решили не идти через болото напрямик, а обойти по краю. Обошли нижнее болото, поднялись на перемычку и увидели озеро Буджуки.

В болоте около него я оступился и провалился почти по пояс. Прыгать по кочкам, высоким травяным пуфикам, очень утомительно, проще идти прямо по грязи, и тут сапоги очень помогают. Растительность кардинально изменилась — это царство сенеций. Они стоят с растопыренными пальцамилистьями посреди зарослей вереска на всех окрестных холмах. Эти растения встречаются только здесь и на горах Кения и Килиманджаро, причём здесь они самые высокие, до 7 м.

Экзотично смотрятся торчащие среди кочек обелиски лобелий, достигающие 3 м. В хижине Буджуки (3962 м) оживлённо. По сути, это базовый лагерь для восхождений на окрестные вершины. Это самая высокая хижина, в которой ночуют портеры. Помимо уже знакомых канадцев, сюда подтянулись голландцы, японцы, англичане и итальянцы. Последние развесили национальные флаги и поют под ними гимн — готовятся к штурму «Маргаритки» и настраиваются на восхождение.

На следующий день мы решили для акклиматизации прогуляться до озера Ирэн, расположенного на высоте 4500 м. Тропа ериодически пропадает и приходится продираться через заросли сенеций. Около озера стоит небольшая хижина, человека на три. В принципе, можно идти на восхождение и отсюда, но проводникам нравятся более просторные хижины приюта Елена (4545 м), где обычно и располагается штурмовой лагерь. Всю ночь бушует непогода и льёт дождь.

Все горы замело снегом. Спустившиеся с приюта Елена баконджо сообщили, что погода не позволила подняться на Маргериту канадской группе. Идём по заснеженному лесу, правда, не уверен, что это лес. Ведь сенеция, по сути, — трава. Но и лугом это не назовёшь, ведь диаметр «травинок» сантиметров 20—30 и высота метров 7.

Да и перелезать через поваленные стволы «травинок» совсем не легко. Поднимаемся к скалам Скотта Эллиота. Ноги скользят. Особенно неуютно Ирине в её сапогах на пять размеров больше требуемого. Да и наш проводник неуверенно прокладывает путь на покрытых свежим снегом скалах. Предлагаю ему обойти скальный кулуар траверсом, но проводник отмахивается и лезет вверх. Нога его проскальзывает, и он с грохотом срывается вниз.

Ирина притормаживает падение проводника, а я хватаю его за шиворот. Тот ошалело оглядывается, приходит в себя и идёт на траверс. С трудом находим место под палатку. Вечером начинается пурга. Тент заносит снегом, становится трудно дышать. Приходится вылезти, чтобы откопать палатку. И не подумаешь, что мы на экваторе в центре Африки! К утру непогода стихает. Просыпаемся рано, часов в 5, но непонятно, можно ли идти вверх.

Сильный туман, мы можем просто не найти вершину. Выходим первыми, в 7 утра. Первое препятствие — большой разлом в скалах. Сначала пришлось набирать высоту, затем сбрасывать и карабкаться по скалам противоположного склона. В хорошую погоду здесь идти было бы просто, скалы шершавые, много зацепок, но по свежевыпавшему снегу тяжело — всё мокрое и скользит.

Два раза доставали верёвку, поднимались с верхней страховкой, а идущие за нами японцы вешали лёгкую лесенку с титановыми перекладинами. Перебравшись через разлом, начали траверс по «бараньим лбам». Удовольствие тоже довольно сомнительное. В одном месте проводники загнали нас в щель, по которой пришлось идти враспор, хотя, на мой взгляд, её вполне можно было обойти.

В конце концов догнавшие нас два голландца взяли выбор маршрута в свои руки, и мы пошли веселей. Выбрались к краю ледника Елена, надели «кошки» и связались. Неутомимые голландцы быстро протропили путь на первый взлёт ледника и скрылись в тумане. Вот тут сказали своё слово наши проводники. Они отказались идти по следам голландцев, которые, как потом выяснилось, заблудились, и свернули после первого взлёта налево.

Непонятно, как проводники ориентируются в этом сплошном тумане, но ведут наши связки довольно уверенно. После долгого подъёма — неожиданный спуск метров на 200 и выход непосредственно под Маргериту. Ледник рваный, закрытые трещины, лёд местами чистый, но рыхлый. Обходим последний бергшрунд (с попеременной стрховкой) и вылезаем под последнее препятствие — скальную башню.

Встаём на самостраховку, проводник поднимается по уже провешенной здесь верёвке и спускает нам нашу. Стенка небольшая — метров 10. Поднимаемся на «жумарах», перестёгиваемся и идём по «перилам». Догнавшие нас японцы опять вешают свою лестницу и, лязгая «кошками» по титановым перекладинам, ползут вверх. Ещё одна перильная верёвка по скалам. Под ногами клубится туман и ничего не видно.

Непонятно даже, сколько будешь лететь при срыве. Последний небольшой подъём по снежнику, и мы на вершине. Юная Аня Пятнова первой поднимается к табличке с надписью «Добро пожаловать на пик Маргерита (5109 м)». Все собираемся у тура и фотографируемся. Звоню домой в Москву, надо же хоть раз использовать спутниковый телефон. Спускаемся дюльфером мимо ползущих по лестнице японцев. Затем в связках бежим вниз.

Местами крутовато и приходится идти прусским шагом, вгоняя всю плоскость «кошки» в лёд. Туман снижает ощущение опасности, впрочем никто не срывается, и мы благополучно спускаемся с ледника. Скальный разлом на спуске преодолеваем просто: сначала идём наиболее удобным путём почти по линии падения воды, затем вешаем верёвку и спускаемся по ней с помощью дюльферных лепестков на дно разлома.

Ира уже настолько устала, что на середине верёвки зависает, собирая оставшиеся крохи сил. Впрочем, устали все. Доползаем до палаток. О дальнейшем запланированном спуске к хижине Китандара и речи быть не может. Темнеет, а японцев всё нет. Начинаю беспокоиться. Последние мои два горных похода заканчивались участием в спасработах (см. № 60 и 66), и очень не хочется продолжать эту традицию.

Но нет, в темноте показываются огоньки фонариков возвращающихся японцев. На другой день за 3 часа спускаемся к хижине Китандара (3900 м). Проходим перевал Скотта Элиота (4372 м) и идём вниз к озеру. Слева огромная вертикальная скала горы Бейкера с перепадом высот около километра. Проводники утверждают, что эту стену ещё никто не проходил. Мы потеряли один день и, чтобы наверстать упущенное время, после обеда отправляемся дальше.

От озера Китандара тропа резко идёт вверх и через 40 минут приводит на перевал Фреш Филдс (4215 м). После этого спускаемся к хижине Йомен Гай (3261 м) в течение долгих 5 часов. Подходим к домикам уже в темноте. В приюте нас ждёт группа Должанского, которая не ходила на восхождение и ограничилась треккинговой частью маршрута. Утром за 5 часов спускаемся до уже знакомой хижины Ниабитаба, а день спустя за 3 часа — до ворот парка.

Здесь мы попрощались с нашими проводниками и портерами. Администратор из RMS поздравил с успешным восхождением и вручил нам сертификат, как первой российской группе, поднявшейся на пик Маргерита. Начинается тёмная тропическая ночь. Мы спустились к озеру Эдуарда и разбили палатки на берегу впадающей в него протоки Казинга. С нами уже нет портеров и проводников, а до лижайшей деревни Мвейя километра три.

Вылезаю из палатки и вижу на фоне тёмного неба чёрный силуэт слона. Он кажется громадным. Глаза светятся красным светом. Днём мы здесь уже привыкли ко многому: к стаям мангуст, шныряющим под ногами, к большим антилопам — водяным козлам, спокойно лежащим в тени деревьев в 10 метрах от палатки, к пасущимся вокруг кабанам-бородавочникам с их похожими на кривые сабли клыками.

Не удивляют неподвижно лежащий на другой стороне протоки крокодил и дерущиеся в воде бегемоты. Но вот слона в гости мы не ждали. Прячем в полиэтиленовый пакет купленный по дороге ананас, швыряем в сторону шкурки от бананов и аккуратно проскальзываем мимо слона. Когда возвращаемся обратно, его уже нет, но нет и ананаса. Слон нашёл его, заодно разбросав наши сушившиеся вещи. Ночью просыпаемся от хрюканья бегемотов.

Три здоровые туши щиплют траву между палатками. Остаётся надяться, что они в темноте на нас не наступят. В кустах напротив горят две пары глаз. Успокаиваем себя, что это скорей всего антилопы, но всё равно жутковато. Картину завершает отдалённое рычание льва. Ночью этот звук разносится на много километров. Утром опять появился слон. Он уже не выглядел так грозно, как ночью, но всё равно было непонятно, что делать.

Ира быстро спрятала наши продукты, а Аня просто сложила пакеты в кучу со своими вещами, очевидно полагая, что слон, как и остальные дикие животные, боится человека и близко не подойдёт. Но слон подошёл к палаткам и принялся за работу. Хоботом ловко подхватывал очередной полиэтиленовый пакет с вещами и отправлял его в рот. Затем слон пережёвывал вещи, выбирая съедобные фрагменты и выплёвывая всё остальное.

К съедобному слон отнёс не только экзотическую в этих местах гречку, но и гигиенические прокладки. Нужно было как-то прогнать слона, при этом не разозлив его. Аня с Петей принялись брызгать на него водой, но наиболее эффективный способ нашла Ира: она стала выманивать слона хлебом, и он послушно пошёл за ней. Но хлеб скоро кончился, слон вернулся и опять полез хоботом в груду вещей. Вадим разозлился, увидев в пасти слона свой петцелевский фонарик за 30 «баксов» и стал лупить слона палкой по хоботу.

Животному это не понравилось, он озверел и двинул бивнями. Вадим улетел в кусты, по пути до крови расцарапав себе лицо. Первый раунд остался за слоном, и он опять принялся за работу. Тогда Вадим схватил ведро и метнул его из-за кустов. Ведро по пало слону прямо между глаз, он обиженно заревел, развернулся и ушёл. Запомнилось ещё посещение деревни пигмеев на северо-западе Лунных гор, в лесу Итури, где мы развернули флаг «ВВ».

Пигмеям знамя очень понравилось, и они долго выпрашивали эту красивую ткань, предлагая за неё самое дорогое — трубку для курения марихуаны вместе с большим пучком сушёной травы, которая в изобилии росла вокруг маленьких хижин. Мы отбивались, объясняя, что далеко на севере живёт большой музунгу Минделевич, который будет очень недоволен, если ему не вернут эту красивую вещь.

Отдельного рассказа заслуживает наш рафтинг по главному истоку Белого Нила (Виктория-Нил), через знаменитую большую чётверку нильских порогов 5 к.с. Но об этом в следующий раз. Как всегда, в конце приведу технические детали, полезные для организации путешествия в Уганду. Прежде всего, в Уганде не принимают доллары, выпущенные до 2000 г. Этой информации не было ни в путеводителе серии «Lonely Planet», ни в Интернете.

У нас оказалось много таких купюр и это ограничило наши финансовые возможности. Деньги лучше менять в столице, в остальных местах курс невыгодный. Визу можно получить в консульстве Уганды в Москве. Само посольство было закрыто за неуплату арендной платы, и посол принимал меня в обычной трёхкомнатной квартире.

Встретил очень радушно, угостил угандийским чаем, показал на карте свою родную деревню и предупредил, что в Лунныхгорах много диких людей, которые ходят совсем голыми, считая, что здоровому человеку скрывать нечего, а одежду на себя одевают только больные. Виза стоила $30, сделали её за час. Очень понравилась авиакомпания «Эмирейтс».

При пересадке в Дубаи ждать рейса нужно было почти полдня, и компания бесплатно предоставила визы в ОАЭ, поселила в отличном отеле «Миллениум аэропорт». Она явно оправдывала звание лучшей авиакомпании мира — в самолёте кормили на убой, а в отеле, который тянул на 4 звезды, дали талоны не только на завтрак, но также на обед и ужин. При этом билеты ($970 туда и обратно) были дешевле, чем в «KLM» ($1050). В Кампале мы жили в хостеле «Бэкпекерс» («Backpackers»).

Поставить палатку там можно за 5000 Ush, двухместный номер в банде (хижина, покрытая пальмовыми листьями) — 20000. В стоимость входит душ с горячей водой и бесплатный Интернет. Проезд от Кампалы до Форт Портала (крупный город около Лунных гор, ехать более 300 км) на рейсовом автобусе стоит 10000 Ush, машина — 200000 Ush, «матату» до Касесе на 10 человек — 400000 Ush. Любой вариант дешевле, чем трансфер, который предлагали мне через Интернет турфирмы ($1200).

Стоимость двухместного номера в «Saad Hotel» (Касесе) тоже 20000 Ush. Мировые СМИ, нагнетающие нервозность и дающие только негативную информацию из этого района, не смогли испортить нам путешествия. Нам ни разу никто не угрожал, всюду нас встречал радушный приём. До свидания, Уганда! Нам очень понравились твои приветливые люди, зелёные леса и белоснежные горы. До свидания, Маргаритка»! Ты ещё обязательно встретишься с людьми из неизвестной Russia!

Статья опубликована в газете «Вольный ветер», на нашем сайте публикуется с разрешения редакции. Сайт газеты http://veter.turizm.ru/