Рассказ о сплаве по реке Туюн
Первый раз в жизни я пошёл в сплав. Если описывать все впечатления, то это будет просто детальный отчёт обо всех 10 днях. А хотелось бы кратко и чётко. По существу. Короткими, рублеными предложениями. Как сейчас. А ведь не получится. Ну как, скажите, описать это небывалое, никогда ранее не посещавшее ощущение твоей размытости по холсту с пейзажем, когда ты всюду – в каждой травинке, в каждом дереве, в каждом камешке на дне речки, в каждом солнечном луче? Стоишь и смотришь в никуда, не в силах оторваться, впитывая всем телом всё вокруг себя.
А ещё лучше закрыть глаза и ловить кожей малейшие всплески волн, малейшее дуновение ветра, тепло поднимающегося всё выше и выше солнца, чувствовать песок под ногами и понимать всю реальность этого... Впрочем, начинать надо сначала. Первое чувство – это стыд. Да, стыдно взрослому парню не завязать крепкий узел, кряхтеть под тяжестью рюкзака (и как другие такое тащат?), путаться с колышками палатки, промахиваться топором мимо полена, час безуспешно пытаться развести костёр, не уметь плавать.
Я до сих пор не понимаю, как всё прошло так спокойно и гладко. Можно только восхищаться терпением людей, выдержавших такого «умельца» на протяжении всего сплава. Спасибо Ире Щегловой, спасибо Жене Неделяеву. Ребята, честное слово, я не нарочно! Начало похода особо не впечатлило. Не было ни страшных порогов, ни бурных потоков с бурунами и пеной.
Самая важная задача была тогда для нас – найти проход среди камней, еле прикрытых обмелевшей рекой. Задача помельче – не сломать и не ободрать ноги о те же камни. Впрочем, для новичков такое начало было благом. Мы успели немного освоиться с вёслами, привыкли к сёдлам, нахватались новых терминов. Успели понять, что надо ждать дождя.
Перспектива сплава по полувысохшей речке никого не вдохновляла. К счастью, наши надежды оправдались, вода поднялась, и вот тогда сплав действительно начался. На второй день прохудился бок у одного из катамаранов. Починка была не сложной, но я почувствовал, как мы сильно зависим от мелочей. Ночевали у заводи со стоячей водой.
Ночью сильно похолодало. Но ложиться никому не хотелось. Слишком мало мы ещё устали, слишком много нового уже увидели. Появилась большая полная луна и залила всё своим светом, оставив нам лишь оранжевый пятачок догорающего костра. А потом пришёл туман. Он пропитался лунным светом и сразу стал нереальным, колдовским.
Впору было вспомнить Гоголя, чертить круг вокруг костра и шептать молитвы. В таком окружении и плеск рыбы воспринимаешь уже как плеск хвоста русалки и ждёшь, что из тёмного молчаливого, как-то внезапно подвинувшегося к костру леса полезет всякая нечисть. Главное впечатление – красота всюду, везде.
Например, в языках пламени костра с изредка постреливающими дровами. Какие рисунки вычерчиваются пламенем, какая изменчивость, какое изящное перетекание из одной формы в другую! С переменчивостью и богатством фантазии огня может поспорить только вода. Можно часами любоваться, как игрива и неспокойна она, стекающая вон с того камня и посылающая блики от солнца прямо в глаза.
Или уважительно смотреть на нагромождение камней в пороге и мощнейший поток, плещущий брызгами, пеной, стремительно текущий, перекатывая волны, как атлет мускулы под кожей, вперёд к свободе и расслабленно растекающийся на широком плёсе, превращаясь в тихую тоячую воду, лениво лижущую берега. А какое небо ночью!
Почти чёрное, огромное, полное звёзд. Городскому человеку трудно уяснить понятие «созвездия», не видя того бесчисленного количества звёзд из-за грязного воздуха. Их очень много, чрезвычайно много, невероятно много! Если лечь и долгодолго смотреть в небо, то можно заметить, как постепенно их появляется всё больше и больше, по мере того, как глаза привыкают к темноте, и вскоре весь небосвод оказывается полон до краёв миллионами больших, малых и исчезающее малых холодных искорок.
В итоге кажется, что это не ты под небосводом, а он под тобой, и ты, лёжа лицом вниз на огромной стеклянной сфере, смотришь в бесконечную темноту, заполненную застывшим снегопадом. И уж совсем отдельная тема – это катание по порогу. Для этого мы использовали «двойку», меняясь парами и затаскивая катамаран выше по течению.
Это трудно, почти невозможно описать. Ни печатное слово, ни непечатное, ни кино, ни фотография никогда не смогут передать всю смесь ощущений и эмоций, которые испытываешь в тот момент. Выход из стоячей воды, постепенный разгон катамарана. Ты видишь краем глаза мелькание весла рядом сидящего, слышишь его равномерное дыхание.
Мышцы пока не начали уставать. Наоборот, ты чувствуешь, как они просыпаются, ты получаешь радость от своего послушного, отлично аботающего тела. Ты не преодолеваешь сопротивление, ты лишь немного направляешь движение. Свист ветра в ушах. Приближающийся шум воды в пороге. С берега что-то кричат, но сейчас ничего не воспринимается.
Вдруг катамаран начинает относить в сторону от порога. «Антон, подтяжку! Навались! Вместе! Давай!» Успеваем вовремя и попадаем прямо на язык порога. Пена, затем высота. Под нами и чуть левее струи воды, стекающей с обливного камня. Слетаем с потока вниз. Входим на удивление удачно, почти прямо. Спереди и сзади вырастают высокие стены воды – края «бочки».
Брызги со всех сторон, одна капля попадает в глаз – короткий взмах руки, смахнул каплю, и вновь за весло. Катамаран стремительно поднимается вверх по «бочке», описывая вертикальную дугу, а мы помогаем ему вёслами, стремясь выплыть и не скатиться обратно. Руки начинают уставать. Впереди на самом верху появляется гребень волны. Главное – успеть.
Выбрасывая далеко вперёд руки с зажатым веслом, повисаешь на стременах. Вот уж где ощущение полёта! Всё тело поёт, как струна, от восхитительной растянутости. Протыкаешь гребень веслом и тянешь единым усилием к нему весь катамаран, преодолевая встречный ток воды, возвращающейся обратно в «бочку».
Только бы зацепиться, только бы не съехать обратно вниз! Эх! Какое предельное напряжение! Вылетаешь из «бочки» почему-то боком и начинаешь кружить в болтанке. Гребёшь максимально быстро и сильно, чтоб не уйти далеко, мышцы начинают ныть и предательски слабеть. Кажется, сейчас выпустишь весло. Но вот и берег.
Вылезаешь на затёкших ногах, снимаешь шлем, стараешься отдышаться, уже на автомате держа в руке весло. («Не упусти весло! Никогда не бросай весло!») Приятно. И заняло-то всё это минуту от силы. И со стороны смотришь – да не особо она и глубокая, «бочка» эта, не так уж глубоко и проваливаешься в ней. А сколько можно всего рассказать! И плевать, что мокрая одежда холодит кожу и в кроссовках хлюпает. И плевать, что всё тело ноет.
И плевать, что в прошлый раз выбило из плохо подогнанного стремени и ты провисел половину пути, пытаясь удержаться за лямки и вскарабкаться в седло. Главное – ещё раз ощутить то, что не можешь объяснить словами. Ощутить покорение непокорного. Да разве может фотография или запись это передать?
Со стороны и пороги кажутся маленькими, и волны мелкими, и опасности никакой. Но поверьте, когда нос катамарана вдруг весь погружается под воду и тебя окатывает волной с ног до головы и подбрасывает так, что душа уходит в пятки, а до берега далековато и с плаваньем у тебя беда... биение жизни чувствуешь, как никогда.
Не забыть последний день пути. Мы немного выбились из графика и поэтому, навёрстывая упущенное время, гребли, практически не останавливаясь. Временами наша скорость достигала 12 км/ч. С катамарана на стоянках не сходили, а буквально вываливались, так как от сидения без движения нижняя часть тела затекала до полной нечувствительности.
Время близилось к вечеру. Все устали, но скорость держали прежнюю. Берега раздавались всё шире и шире, одновременно становясь ниже. Течение постепенно усиливалось. У всех в голове крутился лишь один вопрос: «Далеко ли до Буреи?». Впереди русло реки ещё больше расширялось. А дальше перпендикулярно течению снова встали сопки.
Но это не поворот. Это… Это Бурея! Ура, наконецто! Все, не чувствуя усталости, налегли на вёсла, настроение резко подскочило вверх. Скоро, скоро заслуженный отдых! Но Бурея не хотела нас пускать. Она не давала подняться вверх по течению, слишком уж оно было сильное. Нас снова и снова сносило вниз.
Пришлось идти, как и всем нормальным героям, в обход через Туюнскую протоку. Мы развернули катамараны обратно, в объятия соскучившегося по нам Туюна. И вот тут я понял, что’ вижу. Не просто отмечаю расстояние, скорость воды и направление движения. А именно вижу, вижу то, что раньше не замечал. Я гляжу, не в силах оторвать взгляда.
Руки механически поднимают и опускают весло, неуклюже производят движение, называемое греблей, а глаза смотрят и смотрят… Широкий плёс, островки, ощетинившиеся тростником, тихая спокойная вода, пускающая яркие зайчики нам в глаза. Тишина, только плеск вёсел, да журчание стекающих по ним струек. А по берегам враз поднявшиеся из воды сопки, сопки, сопки.
Они стоят, освещённые начинающим клониться к закату солнцем, блестя изумрудной травой, покрывающей их склоны, уступы. Чуть дальше, уже в сужении, видны другие сопки, они сжимают реку своими ободранными боками и их камни гордо носят на себе отметины, оставленные разбушевавшимся потоком.
Они стоят, как ворота в какой-то другой мир, как безответные суровые стражи тишины и покоя. Кругом с виду нетронутая тайга, всё пропитано тишиной и покоем и не верится, что всего в нескольких километрах отсюда живут люди своей обычной жизнью, есть железная дорога, электричество...
За поход я видел много таких же сопок, так же было тихо, так же журчала вода. Но вот понимание, что вскоре всё закончится, что все мы вскоре вернёмся к обычной жизни с её суетой и сутолокой, заставило меня почувствовать эту красоту покоя так остро, так живо, как никогда раньше. Если вам показалось по моему рассказу, что сплав был чудесной прогулкой, то это моя вина.
Каюсь. Стоит хотя бы вспомнить Туюнскую протоку, по которой мы шли несколько часов на минимальной скорости: боялись пропороть баллоны, настолько она была мелкая, узкая и захламлённая. Один баллон мы всё-таки порвали, чинили его в холоднейшей воде и выбрались, наконец, на берег Буреи в полной темноте, мокрые, замёрзшие, грязные.
К концу маршрута мы все шмыгали носами, двое простудились. О ссадинах, порезах и царапинах можно и не говорить, это обязательные атрибуты любого похода. Все ноги были в синяках, особенно в начале пути, когда нам то и дело приходилось перетаскивать катамараны через шиверы. Первые ночи были очень холодными, да и немудрено, ведь стоял конец августа.
Порой хотелось, чтобы всё поскорее закончилось, а порой – чтоб маршрут никогда не кончался. Надоедали комары и мошка, вечно холодная вода и яркое солнце. Хотелось чего-то необычного, запоминающегося, а приходилось из раза в раз дежурить, разбивать и собирать лагерь, каждый день увязывать рюкзаки на катамаранах. Порой чуть ли не ссорились, ругались. Много неприятного было, особенно с непривычки. А вот дошли до финиша, сел на берег и уезжать не хотелось. Не хотелось, и всё тут. С чего бы?
Технические сведения. Река Туюн – правый приток Буреи, находится в Верхне–Буреинском р-не Хабаровского края, берёт начало на хребте Турана. Река имеет 2–3 к.с. в зависимости от уровня воды, при большой воде несколько порогов становятся 4 к.т. Пользуется большой популярностью у туристов в Хабаровском крае из-за хорошего набора препятствий, доступности (200 м от станции на старте и выход прямо в посёлок на финише) и отсутствия завалов (т.е. в чём-то Туюн безопаснее наиболее распространённых в крае таёжных рек 1–2 к.с.)
Сплав начинают от ж.-д. ст. Туюн (протяжённость сплава 120 км) или от ст. Этыркен (180 км). Заканчивают сплав на р. Бурея (теперь уже на Буреинском водохранилище) в пос. Чекунда, откуда выбираются на ст. Эльга. Ст. Туюн находится на БАМовской ж.-д. ветке Комсомольск – Тында, ехать от Комсомольска 16 часов. Ст. Эльга – на ветке Хабаровск – Чегдомын. (Ехать до Нового Ургала 1,5–2 часа, потом от Ургала до Комсомольска 12 часов.
Но из-за нестыковки расписаний поездов буквально на 1,5 часа приходится ночевать в Эльге и день ждать поезда в Ургале или провести там почти сутки.) Основные препятствия на реке – шиверы и пороги: Кит, Верблюд, Бутылка, Неожиданный (Талибджанский), Связист. Пороги Кит, Верблюд – 2–3 к.т.; Бутылка, Неожиданный, Связист – 3–4 к.т.
Всего на реке более 200 шивер и порогов, но между ними плёсы со скоростью течения не более 5 км/ч. Продолжительность сплава 8–10 дней. Река проходима для каяков и катамаранов, бывают смельчаки на резиновых лодках и ПСНах. От ст. Туюн река течёт 20 км вдоль железной дороги, дальше круто поворачивает на юг и до впадения в Бурею проходит по ненаселённой местности.
На всём протяжении от старта до пос. Чекунда жилое поселение только одно – гидропост в низовьях Туюна, там постоянно живёт 1 человек. С местами для стоянок, с дровами, голубикой проблем нет. Лес в верхней части реки лиственничный на марях, по мере приближения к Бурее растительность меняется на более теплолюбивую.
В низовьях уже появляются боярышник, ильм, липа. По берегам часто встречаются песчаные косы. На пороге Неожиданном стоит добротная баня из бруса. Мы составили хорошую лоцию на всю реку под GPS. Отмечены начало и конец всех шивер и порогов, удобные места стоянок и места безопасного зачаливания для разведки порогов.
Лоция надёжна, т.к. Туюн не меняет ежегодно русла после паводков, не делится на протоки и на всём протяжении идёт практически одним потоком. Между тем все серьёзные пороги или отдельные их элементы при резком подъёме воды можно при необходимости обвести или обнести. Это важно, т.к. верховья реки проходят по марям с вечной мерзлотой и уровень воды в реке после дождей меняется очень резко из-за сбора воды с марей.
Статья опубликована в газете «Вольный ветер», на нашем сайте публикуется с разрешения редакции. Сайт газеты http://veter.turizm.ru/
