Река Тумча
Тумча — чудесная речка, на которой мы побывали этим летом по совету знакомых. Они отдали её нам, можно сказать, как любимую девушку, с грустью смахнув слезу. Теперь для нас в слове «Тумча», как в капле кристально чистой речной воды, отражается весь тамошний мир с кипящими порогами, зеркальными озёрами, белыми ночами и изумительной северной природой.
Здесь можно увидеть тундру с ягелем, ерником и вереском, карликовую берёзку, северную тайгу, ледниковые валуны, сопки. Вы без труда найдёте реку на карте чуть севернее того места, где Полярный круг пересекается с финской границей. Наш маршрут проходил в основном по Мурманской области и немного по Карелии. До середины августа ночью тут светло, плыть можно в любое время суток. Туристский сезон длится с июня, когда сходит лёд на озёрах, и до сентябрьских холодов.
Но лучшее время — с конца июля: комаров уже ощутимо меньше, грибов и ягод больше; ещё достаточно светло и тепло. В верхнем течении Тумча носит название Тунтсайоки (по фински — «река смерти») и течёт из Финляндии. Доступна для сплава от самой границы. Река типично карельская: длинные, почти без течения плёсы чередуются с локальными порогами до 4—5 к.т. (для байдарок). Пороги интересны в спортивном отношении, но могут быть легко обнесены.
Уровень воды летом зависит от дождей и может сильно меняться. По берегам часто встречаются следы Второй мировой войны: старые окопы, осыпавшиеся блиндажи, разрушенные ДОТы и др. Единственный обитаемый посёлок на маршруте — Алакуртти, зато городского типа. Примерно через 130 км река впадает в Тумчаозеро, которое входит в систему Иовского водохранилища. Из западной его оконечности вытекает р. Иова, но до плотины ГЭС в Зареченске течения на ней почти нет.
Район Ковдора стал доступен сравнительно недавно, после некоторого ослабления погранрежима. Сейчас действует универсальная процедура регистрации тургрупп. Надо захватить паспорта, заранее подготовить письма (4—5 экземпляров) с паспортными данными участников и, желательно, маршрутную книжку. Полезно заблаговременно (не позднее чем за 1,5—2 месяца) отправить письмо с просьбой о разрешении на въезд в район по адресу: 184040, Алакуртти, в/ч 2201. У нас проверяли документы в Кандалакше, в ковдорском поезде, в Ковдоре, на границе, в Алакуртти и в Зареченске.
С тех пор, как дали «зелёный свет», эти места успели густо обжить бесчисленные толпы туристов. Их привлекают красивейшая природа, удобные подъезды и относительно небольшая стоимость похода. Здешние замечательные речки не упомянуты в справочнике «Туристские спортивные маршруты» 1989 г. Но частные отчёты грешат неточностями, чтение зачастую вызывает недоумение. Чего стоит, например, такой ориентир: «за полчаса до порога — хорошая стоянка». Описания, как правило, годятся только для самой общей ориентировки.
Они могут быть сделаны совсем по другой воде. Кроме того, имевшиеся отчёты наперебой пугали мошкой, проблемами со стоянками и дровами, а также загаженностью берегов. Но мы не из пугливых. У нас были катамараны («четвёрка» и «двойка») и полиэтиленовый каяк. Впоезде лодка свободно помещалась на третьей полке, главной проблемой было протащить её мимо проводника. Утром 5 августа мы пересели в Кандалакше на пригородный поезд, который за 4 часа довёз нас и ещё несколько групп до Ковдора. Машин у вокзала было немного. Реально — только УАЗ «буханка», в которую уже грузились те, кто по шустрее выскочили из поезда. Шофёр брал дорого.
Оставшимся удалось сговориться с другими водителями, и нас доставили сначала к городской комендатуре. К тому времени «уазик», получив разрешение, уже увёз людей на речку. А начальство, дающее санкцию на проезд к границе, отлучилось на обед. Часа через три вернулась «буханка», сразу же, как по волшебству, явились с затянувшейся трапезы и офицеры. Всем туристам дали инструкции, как вести себя при встрече с подозрительными личностями: «Хенде хох!» не кричать и в плен не брать, а сообщить потом, куда следует.
А вот прочим шофёрам — от ворот поворот. Получалось, что «уазик» обладает монополией на извоз. Мы прозрачно намекнули на это командирам, те гордо обиделись: «Мы мзды не берём!» Но из дргих машин — кто не поехал вовсе, а кто повёз туристов на свой страх и их риск. 40 нелёгких км до 6#й заставы ехали часа два. Ещё одна отметка у вежливых пограничников, ещё один инструктаж. Несколько сотен метров — и мы на поляне старта в 50 м от контрольно#следовой полосы.
Народу много, но места хватило всем («буханка» «челночила» допоздна, подбирая оставшихся туристов: летний день весь год кормит). Берег местами топкий. Дрова нашли легко. Что же касается загаженности, ситуация пока не критическая. От мошки, пронырливой, как сперматозоиды, надёжно предохраняют спирали «Раптор». Группы, у которых не было труб для катамаранов, легко нарубили здесь жердей. По сплошному плёсу в первый день шли часа полтора.
В верховьях у высоких северных ёлок вид не стройный, а какой#то тощий, даже облезлый. Лесная подстилка тоже непривычна: камни, покрытые пружинистым ковром мха. Весь второй день плёсы чередовались с мелями, перекатами, мелкими шиверами и порожками. Вода не очень большая, и главные неприятности у нас случались из#за камней, на которых тяжело гружёная «четвёрка» регулярно застревала. На третий день продолжалась та же каменистая мелочёвка, но был и первый «троечный» порог, пока без названия, видимо, потому, что ничего собой не представляет.
В лоции впервые появляется выражение «камни в шахматном порядке», навевавшее симпатичные ассоциации: что#то такое аккуратное, полу игрушечное. Но постепенно до нас начал доходить его зловещий смысл: это означало, что каждый второй камень неизбежно наш. Пытаемся уворачиваться, садимся, стаскиваемся, наталкиваемся на другой, нас разворачивает, на следующий натаскивает боком, кормой, как попало. Риска, в принципе, никакого, «шкура» у судна крепкая, неприятно только суетиться. Вот и руины пос. Переправа, после которого начался Большой каньон.
С трудом удалось убедить себя, что мы давно плывём по нему. Берега не слишком высокие и крутые, не зная наверняка, нипочём не догадаться: уютный лесок, полянки. Голубику пока едим жадно, горстями. Стоянок по берегам полно. Останавливались посмотреть на водопад на левом притоке. С воды водопад плохо видно, зато слышно хорошо. Отчёты предупреждали: последняя стоянка перед Алакуртти — сразу за каньоном на правом берегу, дальше — только в самом посёлке.
По левому берегу здесь идёт дорога, кое где стоят машины, встречаются и старые разобранные казармы и другие армейские постройки. Мы встали на правом берегу, на галечном обрыве. Лес здесь уже привычный: ёлки да сосны. Голубики море, жалко топтать её, как простую траву. Странно ходить мимо ядрёных подосиновиков, но мы и так постоянно едим грибы. В лесу обнаружилась заросшая финская военная дорога, ржавые железки, огневые точки, блиндажи и ДОТы различной степени сохранности.
Первый бетонный мост в Алакуртти сплошь испещрён разными надписями. Это ж как нужно любить родную речь, чтобы, болтаясь за перилами на верёвках, аршинными буквами начертать заветное нецензурное слово! В посёлке продаются все необходимые продукты. Свежий хлеб можно купить в пекарне, где он дешевле, чем в магазине. Многие группы приезжают сюда сразу из Кандалакши на автобусе (железную дорогу недавно разобрали), чтобы не тащиться 75 км по плёсам и мелям. В следующий раз мы так и сделаем. Первый сложный (5 к.т.) порог, бесхитростно названный «Первенцем», находится в Алакуртти.
Прямо по центру слива торчат острые каменные зубья, через которые хлещет вода. Здесь собрались несколько групп, народ озадаченно ходил вокруг, кто#то разгружал катамараны и собирался обносить. Вдруг какие то два пофигиста, лишь мельком глянув на порог и даже не в коленной посадке, запросто скатились прямо по этим страшным зубьям. Увидев это, народ повалил вниз по реке плотной толпой... Судя по отчётам, река бывает и мельче, тогда эти зубья вылезают на поверхность и их нужно обходить по другой протоке, попроще.
Кстати, именно этот вариант рекомендуется для каяков и байдарок. После второго моста река успокаивается и делает левый поворот. Километром ниже расположен порог Падун (5 к.т.). Он хорош: широкое место, скалы по берегам, каменный остров в центре. Каякер прошёл по правой протоке, она поуже и поворачивает по дуге. Посередине в неё водопадиком впадают не фильтрованные стоки из канализации воинской части. В основной же, левой протоке — широкий каскад из двух сливов с «бочками», никаких опасных камней.
Менее чем через километр — порог Двойной (3 к.т.), мы отнеслись к нему наплевательски: пошли сходу. В итоге получили массу острых ощущений, шарахаясь среди камней и наскочив одним баллоном на обливную плиту, где нас изрядно накренило. Ещё через километр — порог Каменистый (3 к.т.), он попроще. Наконец последний мост, и Алакуртти остаётся позади. Очередной порог Водопадный (4 к.т.) — широкий и красивый, с полутораметровым полноводным сливом, за поворотом мощная шивера. Через час посреди длиннющего плёса показались остатки разрушенного моста.
Порог Кривой (4 к.т.) нам понравился: просторный, вода красиво стекает между камнями. Основной слив — приятная водяная горка — проходится спокойно. Мы уже начали привыкать к тому, что с берега здешние пороги смотрятся сложнее, чем ощущются при прохождении. На левом берегу — хорошая стоянка. На Юрьевом Дне (3 к.т.) за сливом оказалась косая «бочка», нас развернуло. Порог Надежда (4 к.т.) мы прозевали и обошли левой протокой, захватив только большую «бочку» на выходе.
За порогом — широкий плёс, единственный бивак слева был занят. Встали напротив, обжитой стоянки там не было, но места для палаток достаточно. Можно посочувствовать авторам отчётов: им негде было встать, не хватало дров. А нам буквально под каждым кустом был готов и стол, и дом. Вечером мимо нас чаще пошли группы. Идти можно, конечно, и допоздна, но уже холодно плескаться в воде. Многие к тому же идут без гидрокостюмов и мёрзнут в мокрых штанах.
А кое#кто пижонит даже без спасжилетов и касок. Шиверу Подкова, пороги Распаш о н к и / М а р ч (3 к.т.) и Встреча Кошмарики (3 к.т.) прошли сходу, привычно уворачиваясь от камней. На Красивом (5 к.т.) околачивались несколько групп, пришлось ждать своей очереди. Слева под скалой спускалась длинная выпуклая струя, слегка закрученная в конце. Для катамаранов — ничего особенного, а вот каякеру потребовалось изрядно поработать, чтобы не перевернуться.
В тот день были ещё Вечерний (3 к.т.) и Узкий (2 к.т.) — там всё, как обычно: заход, слив, валы, шивера, камни. К вечеру дошли до Ямы (5 к.т.). Порог эффектен: река зажимается нешироким скальным створом и падает крутым чистым сливом с небольшой «бочкой» посередине и более мощной в конце. Перед этой «бочкой» нас чуть развернуло, а непосредственно в ней притопило корму. Промочило всех с головы до ног. У порога молодёжь резвилась: кидалась в него вплавь в чём мать родила — гидрокостюмах, касках и спасжилетах, по ходу совершенно скрываясь в «бочке». Я тоже решил окунуться.
Струя мощно подхватила меня и смыла в Яму, как таракана в унитаз. Первые секунды я плыл сидя, ногами вперёд. Вдохнуть хотя бы разок между «бочками» не удалось. Пенящаяся вода ударила в голову, как шампанское... Меня выплюнуло на поверхность вверх ногами. Мозги насквозь пропитались сырой водой, и в носу надолго застрял её запах. Стоянок вокруг множество, все обжиты, как городские дворы, затоптаны и замусорены.
Разбросанные в изобилии по лесу бумажки не украшают, конечно, природу, но зато честно предупреждают об опасности. Вот в национальном парке под Килиманджаро свои бумажки заставляют сжигать, а с Мак#Кинли — всё «добро» уносить в биотуалете. Слава Богу, в свободной стране живём, с нас такого не требуют! Нам досталось место с большим столом и тотемным деревом, увешанным табличками типа «Здесь были разные Васи». Берега скальные, приятно ходить по гладкому камню, спускаться к воде по гранитной отмостке. В улове — песчаная бухта, по берегам высятся сосны.
Несмотря на перенаселённость, подосиновики ещё водятся. Вот белых не видно, хотя специально для них лес застелен белым мхом. До следующего порога Котёл (4 к.т.) метров 800. Там тоже обсиженная стоянка с такими же столами, табличками и баней. Порог — действительно пенный котёл, в который с трёх сторон сливается вода. Под правым берегом частокол камней, а основной слив вполне проходим. Через пять минут справа тихо, без пены, впала Кутсайоки.
Некоторые группы ходят вверх#вниз сразу по обеим речкам. Кутсайоки местами сложнее Тумчи. К последнему порогу, который так и называется Водопадный (5 к.т.), можно сделать отсюда непродолжительный радиальный выход пешком или по воде. Теперь река уже называется Тумчей. Карниз (5 к.т.) из всех пройденных порогов произвёл самое сильное впечатление. Вся река, широко разливаясь, падает с плиты, делясь на протоки скальными выступами. Справа, под самым берегом, — настоящий водопад с пенным котлом и облаком водяного тумана.
В центральный слив нужно заходить зигзагом, поскольку прямая щель слишком узкая. Правда, в языке просвечивает камень, но над ним протаскивает потоком. Левая протока сравнительно неширокая и осложнена камнями. Ниже всех сливов — обширная шивера, в которой прослеживаются несколько вариантов чистых проходов. На выходе вся вода собирается в один поток с большими валами. После плёсов идут подряд два относительно простых, но очень красивых «троечных» порога — Каньонный и Змея.
В первом — три слива с больши ми валами, высокие скалы по берегам. Потом сразу Змея — шустрый слалом между невысоких скал. Около обоих порогов есть стоянки. Порог Шляпа (4 к.т.) — последний на реке. Он имеет две протоки. Пра вая, с двойным сливом, проходит в глубоком каньоне с отвесными стенами. В широкой левой протоке — мощный слив с большой «бочкой», последующим резким поворотом и сильным прижимом к выступающему гранитному мысу.
Поток огибает его слева, описывая без малого полный круг (а в большую воду перехлёстывает через него напрямик). Интересно приближаться к порогу по гладкой пока воде, чувство немного завораживающее, как на краю крыши (когда на входе в порог болтаешься по шивере, такого ощущения не возникает). Мы не со всем правильно зашли в слив, ударились о скалу и слегка помяли трубу. За Шляпой течение постепенно гас нет, начинается водохранилище. На берегу полуразбитые вагончики, кучи брёвен: унылые следы цивилизации. Многие группы заканчивают маршрут здесь.
Сюда приходят катера (до Зареченска берут 20 человек за 200 р. с каждого). По водохранилищу курсируют несколько судов, у них строгая очередь и квота на пассажиров. Если на чинать от Алакуртти, а здесь заканчивать, то захватишь самое интересное, при этом можно не торопиться, дне вать, кататься на порогах, но по расстоянию это лишь немногим более 50 км. А мы отправились дальше. Пока течение было ещё заметно, шлось легко и просто. По левому берегу стоянки следовали одна за другой. Дальше вода разлилась, стало сложнее ориентироваться.
Течение иссякло, во все стороны уходят протоки между островами, кругом мелко, торчат топляки. Странно, солнце здесь почти не заходит, а деревья начинают желтеть раньше, чем у нас. Правда, сейчас, в середине августа, стало заметно темнеть, ночь начала расползаться, как чернильное пятно, тесня день. На островах безобразно много крупной и спелой брусники. Черника с голубикой попадаются большущие, как виноград.
Так вот вы какие, Ягодные острова! Оправдывают ли Оленьи свое название, не знаем, не видели. А вот рыбалка здесь исключительная: окуни как будто крючка никогда не видели — хватают с дракой! Когда водохранилище разлилось до горизонта, ориентироваться удавалось по проходящим катерам. По берегам и на островах множество хороших стоянок, часто с банями. Тепло, идём раз детыми, даже немного загорели.
На большой воде иногда поднимается ветер (разумеется, чаще встречный), гонит волну. Дальнейшее направление угадывали уже по коренному левому берегу. Стоянок стало меньше, топляк по берегам. Постепенно сближаясь, они поворачивают в сторону Зареченска. Русло широкое, но это уже река, а не озеро. На левом берегу показа лась пристань, в общей сложности от Шляпы мы шли 45 км (примерно 9 часов). Стоянка в лесу оказалась чрезвычайно загажена.
Мы разобрали ката мараны, объелись напоследок голуби кой и пошли к дороге. Рейсовый автобус не годился: нам со всем барахлом в него не сесть. А весь вывоз туристов в Кандалакшу здесь строго контролируется местной мафией. Частники отлавливают клиентов непосредственно возле пристани и нагружают «легковушки», как азиатских осликов, выше крыши. По сторонам шоссе на Кандалакшу толпятся невысокие симпатичные горы, поросшие лесом, иные с облысевшими макушками.
В общей сложности дорога отняла чуть больше 2 часов и по 1000 р. за машину. Ночью 22 августа, когда садились в Кандалакше на поезд, мы впервые за поход увидели над головой чёрное небо и звёзды. Конечно, Тумча не сибирская река: вода её мягче, не бьёт и не ломает. Пороги хоть и впечатляют, однако для катамарана не сложны: мы просто забавлялись, катаясь по валам, как на санях с горки. «Четвёрка» шла напролом, как грузовик, на «двойке» ещё можно было покрутиться. Вот для нашего не очень опытного каякера здесь встречалась серьёзная работа.
Весь адреналин — его! Какаято группа каякеров вообще подолгу деловито курила на каждом большом пороге, а потом бы стро его обносила... Всю дорогу вниз по Тумче и потом на озёрах нарастало ощущение, что мы находимся в искус но распланированном парке развлечений, уж больно здорово всё здесь устроено. И с погодой нам исключительно повезло: мелкие частые дожди чередовались с солнцем и никоим образом не мешали нашим планам и не портили настроения. Даже комары особо не докучали, они здесь какието тормозные, финские. Приезжайте не пожалеете.
Статья опубликована в газете «Вольный ветер», на нашем сайте публикуется с разрешения редакции. Сайт газеты http://veter.turizm.ru/
