До нашего первого порога на Башкаусе, Ильдугемского, мы ехали почти целый день, стартовав 21 июля из Бийска и закончив путь в 25–30 км выше пос. Усть-Улаган. (До пос. Акташ ехали на «Газели». Акташе пересели на частный «ГАЗ-66». Пейзажи по дороге были не просто красивые, они были умопомрачительно красивы, такого Алтая я раньше не видала.
Дух захватывало, когда наша машина взбиралась на очередной перевал и перед нами открывался ещё один «кусок» России: широкие долины между лесистыми горными цепями, ближе к нам – невысокими, потом выше, ещё выше, а у горизонта – покрытыми ослепительными снегами. Наша речка вилась вдоль дороги, временами исчезая в каньонах, которые нам предстояло проходить.
Было тепло и солнечно, а пушистые лиственницы и молодые кедры, обступившие дорогу, так и норовили потрогать наши макушки (мы ехали в открытом кузове). Настроение у всех было, разумеется, приподнятое, но Карпыч с Викулиным сетовали, что вода в реке низкая. До первого порога было примерно 2 км сплава – река позволила нам с Икебанычем хоть немного сгрестись. Получалось неплохо, и я даже немножко окрепла духом: даст Бог, ввалимся в пороги не совсем уж дуриками. Ильдугемский – недлинный порог 4 к.т., зажат высокими скальными стенками, эдакий мини-каньончик с невысокой «горкой» на входе, замысловатой «конструкцией» из камней в середине и довольно простым сливом в конце.
В принципе, ничего особенного, если, конечно, знаешь, что делать и не «ловишь бабочек». Мы шли четвёртыми, соответственно, успели посмотреть, как порог проходят наши товарищи. В целом, шли они хорошо, вот только Костик с Ромой «поймали» камень между баллонов и плотно на него уселись. Ничего криминального не случилось, Костик вылез на камень, столкнул застрявший баллон, и ребята поплыли дальше. Следующими шли мы.
Вот удивительно, каждый раз происходит одна и та же история: после просмотра препятствия идёшь к судну, а коленки дрожат, и вообще ноги как ватные. Садишься на катамаран, и тут наступает олимпийское спокойствие: ничего тебя не волнует, голова ясная, движения скупые, размеренные. И с коленками всё в порядке. А когда проходишь порог так, как задумал, наступает восторг необыкновенный. Просто кричать хочется!
Порог грохочет уже позади, и солнце светит, и жизнь продолжается, такая радостная, счастливая! И ты смеёшься, и от счастья лупишь напарника чем ни попадя по плечу, а он весь такой чумовой, что «мама» сказать не может, и только дышит глубоко и часто, как будто вагоны разгружал… Потом в тот же день был порог Ловушка – более сложный, чем Ильдугемский, двухступенчатый. Первая ступень со сложным входом и мощным узким сливом в крутых скалистых берегах, вторая – с резким поворотом между обломком скалы в русле и берегом.
А потом была ночёвка на левом берегу и первый «разбор полётов», и тогда же пришло понимание, что вроде у нас всё получается: команда сложилась дружная, весёлая, препятствия нам по силам, а впереди – счастье-то какое! – ещё весь маршрут. На следующее утро, когда мы уже сворачивали лагерь, к нам пожаловали гости – два подростка лет 12–14 верхом на лошадях – пастухи, алтайцы. Надо сказать, что во всех лоциях этого маршрута, найденных в Интернете, наши предшественники предупреждали, что местное население приворовывает, и советовали внимательно следить за вещами и на ночь всё прятать в палатки.
В принципе, мы всегда так делаем, где бы ни сплавлялись. К сожалению, в этот раз никому не пришло в голову, что утренние гости теперь знают, что на реке есть туристы, и нас будут «пасти». В результате мы жестоко поплатились за доверчивость и безалаберность. В тот день мы проходили порог Змейка (5 к.т.), которому предшествовал довольно лёгкий порог Обманка. Во время просмотра Змейки очень забавно было наблюдать за Икебанычем; глаза у него принимали различные формы, от совершенно круглых до абсолютно квадратных, видимо, в полном соответствии с мыслями, посещавшими его голову.
И неудивительно – Икебаныч впервые шёл пороги такой сложности. Порог мы прошли отлично и вошли в извилистый каньон, в котором через несколько метров оказался ещё один локальный порожек – несложный, но вот возник он как-то неожиданно. Мы вполне справились и поплыли дальше, поминутно оглядываясь назад; каньон был необыкновенной красоты: узкий, с высокими красноватыми стенками, между которыми нёсся прозрачный зеленоватый Башкаус, сплетая у подножия скал белопенное кружево. Этой красоты не испортил даже начавшийся дождь. Накликали Карпыч с Викулиным!
Просили побольше водички, вот и допросились. После прохождения Змейки нас ожидал каньон Открытый, в начале которого после разгонной шиверы берега резко сужаются и образуют габаритный непроход для катамаранов. Решив обнести его на следующее утро, мы встали на полянке в распадке между двух скал, не учтя, что сверху по этому берегу проходит дорога, с которой по тропинке без труда можно попасть на нашу стоянку. Следующее утро было туманное и сырое – ночью шёл дождь.
Сначала я никак не могла разыскать банку кофе, потом Аркаша хватился своих штанов, которые висели на верёвке около палатки, затем Икебаныч недосчитался спасжилета, а потом и вовсе рюкзака, оставленного вне палатки. Стало понят- но, что ночью у нас были гости, похоже, те самые пацаны, которые приходили накануне. Рюкзак позже нашёлся – его бросили на тропинку, ведущую к дороге, изрядно обчистив. Пропали деньги, мобильный телефон, часть продуктов, кое-что из вещей.
Самой большой потерей был спасжилет, просто катастрофа. Без денег и мобильника на реке можно прожить, но как сплавляться без спасжилета по сложным порогам, да ещё когда впереди практически весь маршрут? Ситуацию спас Аркаша, который предложил Икебанычу обвязаться самонадувающимся матрасиком. У многих из нас есть такой каремат – отвинчиваешь пробочку, свёрнутый коврик сам раскручивается и вбирает в себя воздух, надуваясь до 80% объёма.
Его можно надуть и «вручную», вплоть до твёрдости доски. Многие карематы сшиты из водоотталкивающей ткани, вода с них стекает и стоит коврику немножко полежать в палатке, и он становится сухой. Вот такой штукой, слегка надув, и обвязали Икебаныча, а сверху на него надели лёгкую куртку, которую пожертвовал Викулин. Икебаныч стал похож на бело-оранжевый (по цвету куртки) бочонок, из которого торчали тоненькие ручки и ножки.
Мы радовались, что наши гости не польстились на шлемы и гидрокостюмы – заменить их нечем, а плавать в «голом» виде и без шлема по категорийным рекам никак нельзя. Наша команда ещё легко отделалась. Дома мы узнали, что другая группа «водников» в верховьях Чулышмана подверглась вооружённому нападению. Молодые алтайцы, практически подростки, заявились в лагерь туристов с ружьями и вымогали деньги и выпивку.
Стрельбы по людям удалось избежать, никто не пострадал, но зато стреляли по катамаранам дробью, один пришлось штопать и заклеивать весь день. Когда туристы доплыли до населённого пункта, они подали заявление в милицию, было заведено уголовное дело, всех нападавших арестовали. Местные власти принесли пострадавшим извинения и обещали жёстко бороться с подобными явлениями, ибо такие инциденты наносят огромный вред туризму, который власти хотят тут развивать.
Итог: отпуск туристам был испорчен, а пацаны, наигравшись ружьецами, теперь надолго сядут. Очень печально, что в нашей стране турист –излюбленная добыча всевозможного отребья. Этот день, так паршиво начавшийся, был, пожалуй, самым трудным в походе. Сначала мы обносили негабаритный каньон. В принципе, обнос был не слишком тяжёлый и длинный, но погода подпортилась, началась «чересполосица»: то чёрные тучи с мелким дождиком, то синее небо с жарким солнцем.
И настроение было довольно поганое из-за утреннего происшествия. После пос. Саратан, где предположительно жили наши алтайские «друзья», нас ожидали пороги, а если точнее – самый сложный в этой части реки Саратанский каньон, предваряемый порогом Предбанным (4 к.т.). Этот порог, как и подавляющее большинство препятствий Башкауса, зажат скальными стенками, в этом случае – невысокими. Порог не длинный, но в первой трети осложнён прижимом к камню (навалом), расположенному в самом центре русла после невысокого, но бурного слива.
Обойти камень можно и слева, и справа; все пошли слева, и мы с Икебанычем тоже – четвёртыми, предварительно понаблюдав, как проходят порог предыдущие экипажи. Все прошли отлично, а мы с Икебанычем без всяких видимых причин приехали бортом в прижим. Любо-дорого было смотреть снизу вверх на донельзя обалдевшего напарника! Икебаныч впервые оказался в такой ситуации – сидит на задравшемся баллоне, обеими руками вцепившись в макушку скалы – не ровен час, кат вместе с напарницей перевернётся и уплывет, а он останется посередине реки – голодный, холодный, несчастный…
Матрасом обвязанный! Провести кат носами вперёд нам не удалось – меня опять притопило, и пришлось ждать, пока отпустит. В общем-то, опасаться было нечего, раз не положило сразу – выберемся. В конце концов Икебаныч, аккуратно перебирая руками, вывел кат из прижима кормой вперёд – справа от камня оказался широкий проход. Но вот почему мы не попали в левый, хотя три экипажа перед нами благополучно там прошли, так и осталось загадкой, причём не только для нас, но и для новосибирцев, которые так же повисли на этом камне.
Ночью шёл дождь, и наутро Башкаус изменил цвет: был прозрачный, зеленоватый, а стал мутный, цвета кофе с молоком. Это означало, что вода поднимается и может начаться паводок – явление крайне неприятное. Впереди у нас было первое препятствие Саратанского каньона – порог Камень Преткновения (5 к.т.), и проходить его следовало на разгруженных судах. Просмотр порога и обнос вещей занял целый день – стенки каньона высоченные, не меньше 50 м, сначала приходилось идти в гору, а потом спускаться по чуть ли не отвесной стене.
Просмотрев препятствие сверху (снизу не подойти), я решила порог не проходить – мало того, что вода поднялась и в каньоне неслась, как бешеный конь, сам порог представлял собой почти точную копию Предбанного, увеличенного раза в три: после довольно жуткого в эту воду слива в русле красовался здоровенный обломок скалы, о который разбивалась струя, образуя любимый нами с Икебанычем навал. В таком месте и в такую воду «сидением» на скале не отделаешься, переворот обеспечен.
От прохождения отказались ещё два экипажа. В результате порог проходили только новосибирцы Аркаша и Саша и Язынин с Викулиным. К нашей великой радости и не менее великой зависти, оба экипажа прошли препятствие благополучно. Всю ночь опять шёл дождь. Наутро катамараны, стоявшие вечером на маленьком пляже, плавали по заливчику, привязанные за верёвочку. Вода поднялась примерно на метр, а то и больше, начался паводок, а впереди был каньон длиной около 7 км. Честно говоря, я струхнула: всем хорошо известно, что плавать по паводку опасно, а проходить каньоны – опасно вдвойне.
Но отважные мои мужики (или безбашенные?) рвались плыть, уповая на то, что все камни в русле залиты, и прохождение порогов тем самым упростится. Нам с Икебанычем пришлось подчиниться большинству, тем более что нас слегка разгрузили. Пожалели добрые дядьки бедную девочку! Надо сказать, ей досталось в этом каньоне. Нетнет, мы всё отлично прошли! Но такой кошмарной воды, тяжёлой, как бетон, я за всю свою сплавную жизнь не видала.
Утратившая разум река неслась в узком скальном коридоре, да ладно бы ещё прямом! Каньон был извилистый, перед каждым поворотом хотелось взмолиться: Господи, дай хоть одним глазком взглянуть, что там, за поворотом?! Представляю, каково было Карпычу и Язынину, идущим первыми, мы хоть видели спины предыдущего экипажа, всё-таки утешение: прошли они, пройдём и мы! Жуткие валы вставали один за другим, некогда было перевести дух.
Пытаясь обойти одно препятствие, мы неизбежно попадали в следующее, в вал или «бочку», из которой приходилось судорожно выгребать (иногда тащило назад, под слив). Один раз вал выкинул нас под левый борт каньона, близко к стенке, и кат начало подсасывать под неё – я поняла, что в стене есть карман – грот, заполненный водой, одно из самых опасных препятствий. Сердце ухнуло в пятки: пропадём! Но обошлось, выгребли.
Разок въехали баллоном на высоченную гору – камень, залитый водой; кат опасно накренился… Тоже обошлось. В какой-то момент в совершенно жутком месте стукнулись носом о стенку каньона, развернулись, нас понесло в «бочку» кормой… и пронесло вообще мимо неё! И под конец, когда стены вокруг немного отступили, два экипажа перед нами зачалились, а мы не смогли – просто сил не хватило, нас понесло дальше в каньон, одних!
Зацепились за скалы в самый последний момент. Саратанский каньон мы просвистели минут за 40, как на курьерском поезде. А когда отдышались, я спросила Икебаныча: «Ну как тебе такое плавание, страшно было?» Судя по его недоумевающей физиономии, напарник ответил честно: «Нет, не страшно. Я испугаться не успел!». Рано утром на следующий день (27 июля) мы переезжали на Чулышман – вторую реку на нашем маршруте. Наняли в пос. Усть-Улаган древний «КамАЗ» неведомо какой марки.
Ехали примерно полтора часа. Надо сказать, что обе реки – Башкаус и Чулышман – хорошо известны всем российским «водникам», это эталонные «шестёрки», т.е. реки высшей категории сложности. Стоит комуибудь сказать, что собираешься летом идти Башкаус и Чулышман, как у твоего собеседника округляются глаза, и он начинает смотреть на тебя либо как на супергероя, либо как на буйно помешанного. Тут приходится признаваться, что наш маршрут – верхняя часть Башкауса и нижняя часть Чулышмана – самые лёгкие участки этих рек, и ничего особо кошмарного там нет. Мол, богатыри – не мы, а мы так… отдыхаем!
И действительно, то, что мы прошли на Башкаусе, вполне по силам многим «водникам», но только хорошо подготовленным! Как ни крути, а речки всё-таки серьёзные. И ожидалось, что Чулышман на самом простом участке сложнее пройденного нами Башкауса. Испытания начались уже в дороге. Утро было совершенно роскошное, на небе ни облачка, воздух прозрачный. Дорога от Усть-Улагана опять пошла вверх, на перевал, и мы снова увидели широкие долины и цепи гор, встающие одна за другой, и на горизонте – Северо-Чуйский хребет, покрытый снегом.
Перевалив через перевал, машина остановилась: водитель, молодой алтаец, хотел показать нам Голубое озеро – совершенно потрясающей красоты озеро с бирюзовой водой, окаймлённой белоснежной полосой пляжей. Эдакое Чёрное море в миниатюре в обрамлении высоких гор, поросших лиственницами и кедрами. После озера дорога пошла вниз, и машина остановилась на ровной площадке на краю обрыва. Перед нами была долина Чулышмана – довольно узкий извилистый «провал» между высокими горными цепями, абсолютно безлесыми каменными стенками разного цвета и конфигурации. С этого места наша речка хорошо была видна в обе стороны.
Не видно было только дороги, по которой мы должны были к ней спускаться. Мы уже знали, что нас ждет: дорога на пос. Катуярык – сама по себе препятствие примерно 5 к.т. Узкая, только-только разъехаться двум машинам, да и то с трудом, зигзагообразная грунтовка пролегла по почти отвесной стене высотой никак не меньше 800 м. Иногда тут перед спуском водители высаживают пассажиров от греха подальше. Наш водитель не стал нас высаживать и справился с дорогой отлично. Честно говоря, было довольно страшно, гораздо страшнее, чем проходить Саратанский каньон по паводку…
Следующие испытания, вплоть до окончания маршрута, были только погодные, но мы этого тогда не знали. В этих краях установилась аномальная жара – больше 40°С в тени при полном отсутствии облаков. Разогретые безлесые горы пылали жаром, тень давали только редкие тополя, растущие у самой кромки воды. И это ещё не всё. В лицо днём и ночью дул неслабый жаркий ветер с Телецкого озера, распространяясь по долине реки, как по аэродинамической трубе. Особенно тяжело было просматривать пороги по такой жаре – приходилось лазать по каменюкам вдоль порога в полной амуниции: гидрокостюме из неопрена, шлеме, спасжилете.
А кое-кому, обвязанному матрасом, было особенно тяжко. Первым пунктом культурной программы на Чулышмане был водопад Куркурэ, к которому мы сходили пешком. Довольно мощный водопад метров 30 высотой свергается буквально из середины горы и образует внизу весёлую прозрачную речку, впадающую справа в Чулышман выше нашей стоянки. Там, где водопад ударяется о подножие горы, по прозрачной кисее брызг прыгают разноцветные радуги, иногда образуя почти замкнутое семицветное кольцо – я такого никогда не видела.
Чулышман – прозрачная светло-зелёная речка, довольно широкая даже по нашей малой воде, течёт как бы в узком овраге, прорезанном в днище абсолютно плоской долины между двух горных цеп ей. Стенки «оврага» песчаные, невысокие, а в русле реки – совершенно не понятно, откуда – величественно возлегают скальные обломки размером с приличный дачный домик. И как бы ни был высок уровень воды, никогда эти «избушки» не бывают залиты, уж больно они велики. (Если только вода затопит весь «овраг» и разольётся по долине.)
Как бы то ни было, а струя, разбегаясь, лупит в каждую такую «избушку», и на эти навалы довольно страшно смотреть. Как правило, обойти их можно и слева, и справа при условии, что ты – опытный «водник». Без достаточного опыта делать здесь нечего, Чулышман – река серьёзная. И коварная. Первым прошли порожек под номером 44. Вообще-то это тоже серьёзный порог, но по сравнению со следующим, Туданским (5 к.т.), несложный. Здесь характер реки уже проявился: сначала заходная шиверка, потом хитрый манёвр между двумя «избушками», стоящими одна за другой.
Порог же Туданский – многоступенчатый и довольно длинный, и каждая ступень – весьма заковыристая штука. Сначала высокий водопадный слив, точнее – три слива, образовавшиеся между двумя гигантскими «избушками»; мы шли центральным. После слива спокойный участок, потом ещё один слив, высокий и узкий, в который надо аккуратно вписаться – очень тянет в параллельный, а он полностью уходит под очередную «избушку». Третья и четвёртая ступени без каких-либо фокусов – мощные крутопадающие шиверы.
С порогом все отлично справились. А вот второй «пятёрочный» порог, Коварный, который мы проходили на следующий день, доставил всем кучу маленьких неприятностей. Утром, пока ещё было свежо, мы ходили любоваться очередным водопадом, заодно и просмотрели Коварный. Просматривали сверху, с днища долины, к воде спустились только для просмотра первой ступени порога, самой сложной, как нам показалось. Проход был по диагонали между двумя «избушками», но требовал точного расчёта. С первой ступенью все справились. Дальше после недлинного спокойного участка начиналась вторая.
Сверху всё казалось очевидным – сначала слив, потом «бочка», дальше ярко выраженная основная струя, представляющая собой крутопадающую шиверу. А попадает эта струя в очередную «избушку», от которой надо отгребаться вправо. Всё вроде бы понятно и ничего особо интересного. Нам бы, дуракам, перед тем, как переться во вторую ступень, вспомнить название порога – Коварный. Таким он и оказался.
Первые два экипажа – новосибирцы и Карпыч с Языниным – «бочку» преодолели нормально, после неё их по непонятной причине потащило под левый берег, Карпыча с Языниным даже слегка прижало и развернуло, а дальше им пришлось пересекать струю слева направо, в результате чего оба экипажа попали бортом в прижим к центральной «избушке», но, к счастью, обошлось, вышли нормально. Дядьке с Викулиным – следующему экипажу – удалось избежать прижима к левому берегу, но к «избушке» их всё-таки подтащило. Как прошли Костик с Ромой, мы не видели, они шли за нами.
А мы с Икебанычем сразу приехали в центр «бочки» и долго-долго, секунд пять (а это в «бочке» целая вечность!), не могли выбраться из неё – держало и подтаскивало под слив. В результате мы всётаки выдрались, причём очень удачно – куда надо было, вправо, и, стараясь держаться правого края струи, пошли дальше. Вот тут-то и стало понятно, почему порог называется Коварный. Эта самая основная струя – такая, казалось бы, простая и логичная – неслась по косо торчащим камням (что-то типа сильно наклонённой стиральной доски), на каждом шагу образуя провалы с «бочками» и стаскивая судно под «избушку».
В таких условиях очень трудно выдержать намеченную линию движения, все силы и внимание уходят на то, чтобы удержаться на ровном киле. Швыряло, бросало и мотало, как хотело. Но нам с Икебанычем повезло – в какой-то момент мы обо что-то стукнулись носами, нас развернуло и выкинуло в крошечный проход в гряде камней под правым берегом. Оттуда мы преспокойно, но с вытаращенными глазами, вышли из порога кормой вперёд, минуя навал на центральную «избушку». Последнее серьёзное препятствие, порог Итыкайский (4 к.т.), мы проходили в этот же день. Этот порог мы потом прозвали «Навтыкайским» – навтыкало нам там по полной программе.
Это просто безобразие какое-то, а не препятствие! Начать с того, что просмотреть как следует его невозможно. Представьте себе довольно широкий разлив перед длинным крутым падением русла. Весь этот разлив вертикально утыкан гладкими валунами, как будто яйцами динозавра, между которыми вода дробится на маленькие быстрые ручейки. Дальше за этой «кладкой яиц» русло круто поворачивает вправо, и видно основную струю. Но как в неё попасть – совершенно непонятно, с берега абсолютно не видно прохода между «яйцами» и точки поворота в основное русло, а прыгать по валунам, высматривая проход, невозможно.
Мы с Икебанычем кое-как наметили линию движения, положившись буквально «на авось», и пошли. И опять нам повезло. Проход между «яйцами» мы угадали правильно, но точка поворота в основную струю открылась внезапно, нужно было резко повернуть, мы не успевали, но, на наше счастье, опять стукнулись носами, развернулись и вошли в струю кормой. Дальше наступил участок «стиральной доски», как в Кова рном, но в процессе отчаянной борьбыс провалами и «бочками» мы победили и благополучно зачалились. Народ приплыл слегка очумевший. Дядька с Викулиным висели бортом на «яйце».
Пока пытались сняться, сверху к ним приплыли Карпыч с Языниным и засадили первый кат ещё плотнее, а сами чуть не кильнулись. Новосибирцы прошли всё довольно успешно, но пошарахались в «кладке». Костик с Ромой со всего размаху налетели на камень, погнули поперечину на раме. Вот такой он оказался, «Навтыкайский»! Собственно, им заканчивается спортивная часть маршрута. Дальше, вплоть до Телецкого озера, практически гладкая вода, за исключением нескольких простых шивер. В этот день мы встали в дельте р. Чульчи в тополиной роще на островке.
С этого момента началась культурная программа нашего похода. Река Чульча – правый приток Чулышмана. Примерно в 10 км выше впадения в Чулышман русло Чульчи срывается с плато великолепнейшим многоярусным водопадом, образовавшимся в начале прошлого века в результате землетрясения. Глядя на водопад, можно подумать, что какой-нибудь великан ударом кулака расколол скалу, стоявшую на пути реки. Скала рассыпалась на огромные осколки, и река потекла, петляя между каменными глыбами и срываясь с них прозрачными водопадами. Тропа от Чулышмана до Чульчинского водопада довольно сложная.
Иногда приходится идти, буквально прижимаясь к скалам; местами туристы и экскурсанты, специально приезжающие посмотреть на водопад, навешивают верёвки над обрывами. Следующим номером нашей культурной программы были каменные «грибы» – чудо природы, которое можно наблюдать на правом берегу Чулышмана примерно в 5 км от дельты Чульчи. Их видно и с реки, но ребята специально к ним поднимались, чтобы как следует рассмотреть. Каменные «грибы» действительно похожи на грибы, эдакие конусообразные «ножки», держащие «шляпки» всевозможных размеров и форм.
«Ножки», сложенные из мягких пород вулканического происхождения, образовались из-за их выветривания и вымывания, «шляпки» же – камни более твёрдых пород, гладко обточенные теми же природными силами: водой и ветром. Спустя два дня после похода к Чульчинскому водопаду мы вышли в южный конец Телецкого озера, длинного (протяжённость примерно 70 км, ширина местами доходит до 5 км), глубокого и очень живописного. Это было 1 августа примерно за два часа до солнечного затмения. Мы уже грузились на катер, когда затмение началось.
Солнце, казалось, светит на полную мощность, но мир уже изменился, стал чуточку более серым, как будто природные краски поблёкли. Уже на борту катера мы смотрели на солнце в тёмное стёклышко – чёрная луна потихонечку заслоняла звезду, как будто от круглого куска сыра отъедали край, а мир всё темнел и темнел. Мы ещё не отошли от берега, когда команда катера забеспокоилась: началась «низовка» – северный ветер, несущий непогоду, «море» заволновалось, поднялась волна. Поэтому вскоре после отчаливания нас задраили в носовой каюте катера, подальше от греха.
В результате солнечное затмение мы досматривали уже через иллюминаторы, когда это было возможно. Судно сильно зарывалось носом в воду, а когда выныривало, мы бросались к иллюминаторам. Солнышка становилось всё меньше и меньше, а потом и вовсе остался один ободок, как сверкающее обручальное кольцо. На мгновение наступила ночь, стали видны звёзды, но очень быстро посветлело – затмение кончилось. Не удивительно, что это явление так пугало людей в древности – впечатление было огромное! Сейчас, оглядываясь назад, я думаю, что нам необыкновенно повезло не только в том смысле, что довольно сложный маршрут мы прошли без серьёзных поломок и без единой царапины, а в смысле насыщенности похода всевозможными явлениями и чудесами природы.
Паводок на Башкаусе, несусветная жара на Чулышмане, страшная и удивительная грунтовка, проложенная по крутой горной стене, водопады Чулышмана с кольцеобразными радугами, потрясающий Чульчинский водопад и каменные «грибы» (говорят, подобное чудо осталось только в 2–3 местах на планете)… А «на сладкое» – шторм на Телецком озере, в сердце Алтая, во время солнечного затмения, когда волны захлёстывали маленькое судно, а в иллюминаторы средь бела дня можно было увидеть мириады ночных звёзд и пылающее «обручальное кольцо»...
Статья опубликована в газете «Вольный ветер», на нашем сайте публикуется с разрешения редакции. Сайт газеты http://veter.turizm.ru/
 |  |
