C отрядом геологов сплавлялся по Колыме от пос. Сеймчан в Магаданской обл. до пос. Зырянка в Якутии. В один из вечеров, когда мы уже поставили лагерь, увидели необычную для тех мест картину: туриста-одиночку на байдарке.

Полюбовавшись на дивное зрелище и похмыкав насчёт того, что в нашей свободной стране люди стали столь безответственны, что не боятся отправиться в одиночные путешествия по самым безлюдным местам планеты (а на всём 600-километровом пути от Сеймчана до Зырянки был в то время лишь один обитаемый посёлок, который ныне тоже закрыт), мы занялись своими делами. На следующий день утром вновь увидели того же путешественника на его биваке (мы плыли мимо).

К середине дня дошли до знаменитого на Колыме места под названием "Сугойский кривун" (замечу, знаменитого именно как природный памятник, а не как-либо иначе), где река километровой ширины сужается до нескольких десятков метров, входит в каменные ворота и делает там S-образный изгиб, более, впрочем, похожий своей извилистостью на восьмёрку. Здесь-то нас и догнал этот отчаянный байдарочник. Любопытство нас, конечно, разбирало.

И тут выяснилась вещь гораздо более потрясающая, чем сам факт его появления в колымских дебрях. Оказалось, он был немцем! Ну и что, скажете вы, мало ли немцев нынче по России путешествует? Но в то время и в том месте этот случай был почти революцией. Ещё совсем недавно (а действие происходило, напомню, в 1992 г.) весь Северо-Восток, включая и "золотую" Колыму, был "закрытым" районом.

Даже советских граждан в аэропорту Магадана, у "ворот" Колымы, встречали пограничники, проверяющие местную прописку, приглашения и прочие положенные документы (у кого их не было, заворачивали обратно на "материк"). Все подробные карты местности были засекречены, и даже в солидных географических атласах на картах полезных ископаемых кроме чёрных квадратиков, обозначающих залежи угля, ничего тут не рисовали.

К тому, что вся секретность рухнула в один момент, мы ещё не успели привыкнуть, и вдруг увидели иностранного гражданина в самом сердце этой секретной местности. Конечно, это было невероятное событие.

Мы рассказали гостю, что мы геологи и работаем на некоторых точкам вдоль берегов реки. Не знаю, поверил ли он голым по пояс бородатым и небритым мужикам в выцветших грязных штормовках, с пистолетами и ножами, болтающимися на ремнях, или подумал, что мы -- разбойники с большой дороги или какая-нибудь спецгруппа вездесущего KGB (даже, может быть, посланная ради его перехвата).

О себе сказал, что он немец (кажется, из восточной части тогда уже объединённой Германии), пожаловался, что работы сейчас в его стране не стало и приходится тратить свободное время и пособие по безработице таким вот способом; что добирался в эти места не через

Магадан, а довольно сложными путями через Якутию. Из глубин памяти одного геолога вдруг всплыли какие-то обрывки школьной программы немецкого языка и он радостно спросил: "А аусвайс у Вас есть?" Тот рванулся было вытаскивать какие-то документы, но мы остановили. Зато поинтересовались, каким образом он ориентируется в районе.

По нашим представлениям, сколько-нибудь подробное изображение этих мест за границей могло храниться только где-то на складах Пентагона в виде космических снимков. Оказалось, что у немца есть карта-"миллионка" с весьма примитивной топографией, наверное, срисованная с тех самых пентагоновских космоснимков. И потому на местности он почти не ориентировался.

Мы указали ему, где он находится, и объяснили, что таблички с четырёхзначными цифрами, которые время от времени попадались по берегам реки, указывают количество километров до того самого Черского (посёлка в устье Колымы), к которому немец стремился (правда, таблички эти указывали расстояние до пос. Амбарчик, но тогда мы думали, что он и пос. Черского рядом, а потом оказалось, что Амбарчик километров на сто ниже; надеюсь, этот немец не проскочил мимо своей конечной точки из-за нашей ошибки).

А потом он поплыл дальше. Мы вспомнили, что пора бы перекусить и позвали его обедать, но он не услышал нас (а может, сделал вид, что не услышал). Мы ещё долго обсуждали странные нравы этих капиталистов, платящих неработающим людям такие деньги, на которые можно совершать путешествия в столь далёкие от родного дома края.

Через несколько лет, перелистывая зачем-то журнал "Вокруг света" за 1993 г., я наткнулся на заметку об известном яхтсмене Арведе Фуксе, который, как оказалось, тем же летом 1992 г. собирался пройти на своей "Дагмар Ааен" по Северному морскому пути, но не сумел из-за сложной ледовой обстановки.

А если бы сумел, то оказался бы в устье Колымы как раз одновременно с нашим байдарочником. Тогда я подумал, что если два немца решили оказаться одновременно в точке, куда до этого немцы если и попадали, то разве что по этапу, то вполне могло быть, что у них была на этот счёт договорённость. Я даже хотел написать в "Вокруг света", но так и не собрался.

С тех пор прошло больше 10-ти лет. Всё чаще появляются в наших краях заграничные покорители бесконечных просторов Siberia (и всё реже отечественные). А я время от времени вспоминаю именно того бородатого парня в пасторской широкополой шляпе, в байдарке с крылатым названием "Albatros".

Может, кто-нибудь из читателей знает, как его зовут и имел ли он отношение к плаванию Арведа Фукса. Может, написал книжку о том путешествии. Мне было бы интересно услышать о нём что-нибудь.

Статья опубликована в газете «Вольный ветер», на нашем сайте публикуется с разрешения редакции. Сайт газеты http://veter.turizm.ru/