Молитва
|
Молитва
Солнце, как печка,
лёд, как стекло.Не повезло...
Мы не успели стать под карниз.
Камни летели, весело пели,
падая вниз.
Справа и слева
лёд, как стекло.
Господи, сделай,чтоб пронесло!
Если отсюда выйду живой,
Больше я в горы
только мотором
и ни ногой.
Буду прилежный, как мышь или крот.
Если и съезжу – лишь на курорт. …Выжил и вышел, а как – не пойму,
Известно, Всевышний,
там, в облаке
пышном,
Тебе одному...
Согрешу – мне воздастся, а поймёт – так простит.
Нету мочи сдержаться:
сердце в горы летит,
Где острые скалы и лёд, как стекло...
Только сделай, пожалуйста, из любви, не из жалости,
Чтоб всегда так везло!..
Только сделай, пожалуйста,
из любви, не из жалости,
Чтобы впредь так везло!..
Чтобы всем так везло!.. |
Альпинизм Умный в гору не пойдёт – уж давно проверено.
Умный гору обойдёт – точно установлено.
Там не част надёжный кров, тёплое пристанище,
а вроде как
религия...
|
Эрнест Любенко:
– Появился на свет я ещё до войны, в 1935 г. Мои бабушка и отец работали тогда в «Гипроавиапроме», был такой институт в Москве. Когда началась война, их с семьёй командировали в Куйбышев (ныне Самара) на строительство авиационного завода. Там мы пробыли два года, и в августе 1943-го вернулись в Москву. Жили у Павелецкого вокзала, на Лужниковской (сейчас это улица Бахрушина), так что я замоскворецкий. По женской линии – коренной москвич, а отец у меня «пришлый», с Украины, отсюда и фамилия. В школе с 7 класса увлёкся химией.
Произошло это благодаря великолепному преподавателю Павлу Александровичу Глориозову, автору учебника по химии. Из нашего выпуска четверо поступили на химфак МГУ, в том числе и я. Проучившись 1,5 года, вынужден был покинуть этот престижный вуз из-за пристрастия к сочинению всяких пасквилей и эпиграмм. Был конец 1954 г. Сталин уже умер, но нравы-то остались. Пришлось написать заявление об уходе «по собственному желанию». Мой отец, почти всю жизнь проработавший конструктором в чёрной металлургии, сосватал меня в вечерний металлургический институт.
Полгода я самостоятельно проходил и сдавал черчение и начерталку. Весной сдал сессию, и меня зачислили официально. Поскольку институт вечерний, поступил в конструкторское бюро в «Гипроцветмет» чертёжником. Ходить в горы я стал поздно. Первый раз попал туда в 1958 г. Мой троюродный брат подбил меня поехать вместе с ним и его женой в Абхазию, на Чёрное море. Но там у меня началась страшная аллергия неизвестно на что. Впервые я c этим столкнулся лет в 15, когда весной во дворе выколачивал матрас. Про аллергию тогда и не знали. У меня дело дошло до астмы. Может, из-за этого меня и в армию не взяли, хотя и был признан годным.
В Абхазии мы от моря поднялись к озеру Рица, и я почувствовал, что дышу нормально, аллергия прошла. Потом добрались до горы Ходжал. Там я впервые увидел водопады и заболел горами. Раньше думал, что боюсь высоты, а там посмотрел в пропасть – и не страшно. После этого в горы мне удалось попасть только через 9 лет, в 1967 г, когда я пошёл со своей женой Лидой и старшей дочерью Алёной (1960 г. рождения) в компании друзей в верховья Большой Лабы. Как раз в это время вышел фильм «Вертикаль» с песнями Владимира Высоцкого. Я отснял в горах узкоплёночный фильм, и под впечатлением песен Высоцкого мне захотелось озвучить свой фильм и сделать к нему песни.
Они были написаны немного позже, в 1969-м. Фильм я так и не озвучил, а песни к нему остались. И с тех пор стали появляться всё новые, в основном о том, что сам видел и испытал. Организованным туристом я никогда не был, меня всегда воротило от официальных мероприятий. Начал путешествовать с детства со своим школьным другом, сначала пешком, потом на велосипедах по Подмосковью, ходили вдвоём на байдарке по Оке и её притокам, ездили по путёвкам в Приэльбрусье, где шастали по окрестным ущельям и где судьба свела с великим альпинистом Иосифом Кахиани. В альплагере ни разу не был. Всегда сам собирал команду или меня приглашали. Таким образом побывал и на Кавказе, и на Памире.
В 1979 г. понял, что Эльбрус мне по плечу, но ходил вокруг него 10 лет, прежде чем получилось подняться на вершину. На восточную попал только в 1989 г., на западную – в 1993-м. А в 1984, 1987, 1990, 1993-м, т.е. каждый третий год, в экспедициях с моим участием происходили несчастья, поэтому каждый следующий третий год я никуда не ходил. Правда, в 1999 г., году 170-летия с момента первого восхождения на Эльбрус, я всё же решился поучаствовать в юбилейном восхождении с московской группой, которую сам же и организовал вместе с гл. редактором журнала «Турист» Борисом Москвиным.
А ночью перед выходом у меня вдруг начался тяжелейший приступ астмы, которых не было уже лет сорок. Я вышел из палатки, сказал себе и ЕМУ: «Всё, никуда не иду», – лёг в палатку и уснул «сном праведника». На следующий день вернулся в Кисловодск к спасателям, где с тревогой следил по рации за восхождением. И с тех пор ни малейшего намёка на астму. В 1995 г. был на слёте ветеранов альпинизма в альплагере «Баксан», где у костра отметил свой очередной юбилей. Тогда последний раз поднялся на скалы Пастухова. У меня дома на стенах висят картины – мои впечатления от гор. Писал уже дома по наброскам, слайдам и фотографиям.
Впервые взял кисть в 42 года, хотя с детства жил среди картин. Мой дед по материнской линии был уникальной личностью: часовых дел мастер, ювелир, даже держал свою мастерскую в верхних торговых рядах, там, где сейчас ГУМ. Почему-то он разбирался в искусстве, и после революции его приглашали как эксперта в комиссию по оценке экспроприированных произведений искусства. Кое-что он тогда приобрёл. А в 1961 г. мой дядька, боевой лётчик в чине полковника, демобилизовавшись, приехал в Москву, получил квартиру, и моя бабушка почти всё отдала ему, так что я оказался практически в голых стенах…
Когда бабушка умерла, у меня появился свой угол, и я решил попробовать писать картины сам, для себя. Никогда этому не учился, все технологии отрабатывал методом проб и ошибок. Участвовал в выставках горной живописи, имел две персональные в 1995 и 2002 гг. За довольно долгую жизнь есть что вспомнить. Многое из пережитого нашло отражение в моём стихотворном сборнике «Горизонтали и вертикали». Особенно благодарен Всевышнему за друзей. Сейчас я уже второй десяток лет на пенсии. Занимаюсь песнями, и не только о горах. Являюсь соучредителем первого в Москве Рубцовского центра, возглавляемого членом СП России поэтом и бардом Юрием Кириенко-Малюгиным. В1996 г.
Я попал на концерт, посвящённый юбилею Николая Рубцова, где услышал несколько песен на его стихи. В фойе купил его сборник, почитал, и рука сама потянулась к гитаре. Сейчас у меня около 20 песен на его стихи. В Центре мы не зацикливаемся на одном Рубцове, а стараемся через песни на стихи русских поэтов, в том числе и свои собственные, донести до людей настоящую культуру в противовес нынешнему массовому бескультурью. После выхода первого сборника стихов и песен «Тонкая лоза» меня приняли в Союз писателей России.
Статья опубликована в газете «Вольный ветер», на нашем сайте публикуется с разрешения редакции. Сайт газеты http://veter.turizm.ru/
