Осенняя песня
|
Осенняя песня Моя дорога протекает через осень,
Осенним утром акварельная картина:
Как перед осенью не преклонить колени —
И жизни осень так полна тепла и света,
Дай надышаться мне хмельным твоим броженьем...
Моя дорога протекает через осень,
|
Солнце ястребом кружит
Тундра — загляденье озёр в закат;
В заполярные топи
Тундра — так любимой смотрю в глаза;
Но пойдут километры —
Тундра — беспощадна, как лютый зверь;
|
Борис ЩЕГЛОВ:
Родился 19 ноября 1939 г. в подмосковном селе Сухарево (Краснополянский район). Когда началась война, меня отвезли к бабушке в деревню Давыдовское Тульской области. Отец из военно-морского училища ушёл служить на флот, провоевал всю ленинградскую блокаду на Балтике, на торпедных катерах. Когда прорвали блокаду (мне тогда было 3 года), отец приехал на побывку. Мы с мамой встречали его на Ленинградском вокзале. Помню объявление по вокзальному радио: «Прибывает «Красная стрела» с боевыми моряками из Ленинграда».
К нам подходит боевой морячок, на рукаве эмблема — два флажка (он был ещё и сигнальщиком), и мама мне говорит: «Это твой отец». Погостив, отец снова отправился на фронт, а после окончания войны ещё до 1946 г. тралил Финский залив. У меня есть песни, посвящённые тем временам: «Красная стрела», «Ветераны». Когда отец демобилизовался, мы переехали в Москву. Работа у него была замечательная — главный механик Центральных бань, и мальчишки со всего нашего двора ходили туда купаться в бассейне. Мама сначала работала в Петровском пассаже, потом — директором обувного магазина.
После войны мы жили в огромной коммуналке, и эта жизнь — отдельная поэма. «Радиолы во дворах», о которых писал Визбор, — это всё о моём поколении. Мы ходили в какие-то игротеки, занимались в секциях, играли на гитарах. Аккорды подсматривали в музыкальном магазине на Неглинке, где продавец, показывая гитару покупателю, настраивал её и что-нибудь играл. Вечером собирались на лестничной площадке, потому что там была хорошая акустика, и каждый из проходящих мимо взрослых заказывал нам свою любимую песню. Отец привёз с флота большую гитару, и лет в 12—13 я уже научился аккомпанировать, участвовал в школьной самодеятельности.
После окончания школы я пошёл работать на завод, который производил военные радиолокаторы. Проработал год, а потом меня забрали в армию, в ракетные войска на космодром Байконур. Я там прослужил с момента запуска третьего спутника и до полёта Гагарина 12 апреля 1961 г. В армейской самодеятельности гитара мне очень пригодилась, мы даже организовали инструментальный квартет. Публика была «продвинутая», людей набирали на космодром из самых крупных городов. Мы, солдаты, белили бордюры, красили заборы, занимались строевой подготовкой, что тоже было нелегко — это всё-таки Кызылкумы, днём жарко, вечером холодно, зимой страшные морозы.
Но, с другой стороны, мы участвовали в великом деле. После армии надо было выбрать место учёбы. Так как я любил разные минералы, друг посоветовал идти в геофизику, где можно удовлетворить интерес к камням и в то же время заняться современной наукой. Я поступил в Московский институт нефтехимической и газовой промышленности им. Губкина, именуемый также «Керосинкой». Считаю, что мне повезло. Учиться было очень интересно. После каждого курса мы выезжали на практику в разные регионы Советского Союза. Скажем, 1964 г. — практика на Полярном Урале: палаточный лагерь в тундре, у подножия гор.
Нашей задачей было оконтуривание железорудных месторождений. В начале лета там ещё лежал снег, а нам приходилось каждый день переходить какой-нибудь хребет с магнитометром, причём через каждые 25 м делать замеры. На обед — размоченные в ручье сухари, по банке тушёнки и сгущёнки. Зато не надо было беспокоиться о том, что наступит ночь, потому что стоял полярный день — солнце только чиркало о горизонт и снова поднималось. В плохую погоду играли в карты, проигравший должен был на одну минуту сесть голым задом в сугроб. В этой необычной обстановке у меня начали одна за другой появляться песни, которые поются и до сих пор: «Эхо», «Магнитная разведка», «Тундра», «Полярная колыбельная», «У вас июль, а у нас метель»...
Тогда в широком пользовании появились магнитофоны, песни записывались и распространялись мгновенно. После института я распределился в трест «Спецгеофизика» и проработал там лет пять. Этот трест направлял геофизиков в разные загранкомандировки. В 70-м году мне предложили уехать на Кубу. Это была комплексная экспедиция по поиску всевозможных минералов (золото, никель, уголь, нефть) — самая большая экспедиция за границей, около 400 человек. И я там полтора года работал начальником геофизического отряда, мы занимались сейсмической разведкой — изучали отражения взрывных волн от разных горных пород.
Работа была трудная, в страшной жаре и духоте тропиков. Когда после 20 дней работы мы приезжали в Гавану, очень не хотелось выходить из номера с кондиционером. Ещё на Кубе я пережил два или три урагана и очень хорошо представляю, что такое торнадо. Песня «Эльдорадо» была написана во время ночного шторма в 50 шагах от океана. Но вообще Куба — это большой курорт с массой отелей, замечательным морем и с карнавалами по образцу бразильских. Позже я работал в основном в Западной Сибири. Мы использовали производимые на полигонах ядерные взрывы для исследования глубинных слоёв земли, для поиска полезных ископаемых (в том числе нефти). Это были уникальные работы. То, что мы сделали в те годы, используется и сейчас.
Новая разведка, к сожалению, не ведётся. Я до сих пор работаю в Западной Сибири; большинство моих командировок — в Тюмень, Ханты-Мансийск, Ноябрьск, Ямал, Лабытнанги. Все эти годы меня приглашали на концерты и фестивали авторской песни, которые шли по всей стране: Душанбе, Донецк, Домбай, Запорожье, Новосибирск, Ленинград, Тында, Владивосток, Грушинский фестиваль... 69—70 годы — знаменитые слёты в Одессе на теплоходах «Иван Франко» и «Тарас Шевченко», где у меня завязалась большая дружба с одесситами и где я написал целый цикл одесских песен. Мне тогда присвоили звание «Почётный одессит, и по нечётным — тоже».
На казанском фестивале «Барды 60-х» меня назвали «Заслуженным цыганом Татарстана» — я там пел «Круговую чашу», песню с цыганскими мотивами, и к тому же в красной рубашке. Несколько лет с Серёжей Крыловым мы летали на фестивали в Магадан в качестве членов жюри. Были концерты в Билибино — это столица золотопромышленников на Чукотке. Выступал в Певеке, куда ссылали самых опасных «врагов народа». В Магадане познакомился с Вадимом Козиным, знаменитым исполнителем романсов. Он в сталинские времена был дважды осуждён и остался в Магадане после освобождения. Мы целый вечер беседовали и пели друг другу. Потом подошла пора, когда я смог заняться изданием своей книги «Круговая чаша» (она вышла в 2002 г.).
Мне помогли финансами мои друзья, так же, как и с выпуском диска. Сейчас у меня в планах сделать несколько тематических дисков, поскольку появились новые песни, стихи. Остаётся найти спонсоров. Есть идея сделать книгу про клуб туристской песни (КТП). Каримов же написал книгу про КСП. А между КСП и КТП большое различие — разные люди, разное отношение друг к другу и к песням. Жизнь бьёт ключом. Я уже 11-й сезон веду вечера авторской песни в Славянском культурном центре, где за эти годы выступило много бардов, как маститых, так и начинающих. В 2003 г.
Я побывал на знаменитом калифорнийском фестивале «Ах, Запад!», давал концерты в Лос-Анджелесе и Сан-Франциско, посетил Лас-Вегас и Майями, а самое главное, осуществил свою заветную мечту: побывал в Большом Каньоне и даже пообщался с индейцами. Весной 2004 г. выступал с концертами в Чикаго и Нью-Йорке, а в августе был председателем жюри фестиваля авторской песни в Крыму. Вообще-то был во многих странах: Финляндия, Швеция, Прибалтика, Польша, Германия, Италия, Болгария, Испания, Турция, Египет. Во Франции у меня был концерт на Монмартре, а в Испании, в Андорре, подобрал себе хорошую гитару. Моя профессия — сплошной туризм, хотя иногда и этого бывает мало.
Со школьных лет я ходил в походы по Подмосковью на байдарках, как-то раз чуть не утонул в половодье. Потом был большой перерыв из-за ежегодной работы в поле — с мая до ноябрьских праздников, но после 50 лет у меня была уже другая должность и возможность брать отпуск летом. И я с компанией друзей-туристов и со своей женой (она всю жизнь увлекается горным туризмом) обошёл все горы Карпат, Крыма, ходил в категорийные походы по Кавказу, Фанским горам, Забайкалью, написал множество туристских песен. Самое дальнее путешествие было на Камчатку в 1993 г., где меня покорили красота и мощь гейзеров и замок из застывшей лавы в кратере знаменитого Авачинского вулкана, на который мы совершили восхождение.
В Петропавловске-Камчатском я выступал на телевидении и давал концерты, на одном из которых секретарь комитета комсомола даже подарил букет из клубники со своего огорода. После этого мы добрались на самолёте до острова Беринга в гряде Командорских островов и там прошли ещё один маршрут. Походная жизнь была бурная, а песни появляются именно тогда, когда ты «выхаживаешь» их под рюкзаком. По-другому, наверно, и нельзя писать — то есть написать можно, но песня жить не будет, если не вдохнуть в неё всю свою душу.
Текст песни Осенняя песня и статья опубликована в газете «Вольный ветер», на нашем сайте публикуется с разрешения редакции. Сайт газеты http://veter.turizm.ru/
