Шиповник Пять веков картине: Городок старинный, Помнишь, ты жила когда-то в нём? Прикоснись рукою К дому над рекою, Где цветёт шиповник под окном. Припев: Жаль, что ты меня не помнишь. Жаль, что ты меня не любишь. Пять веков назад и пять вперёд. Пять столетий нас не будет, Пять раз вспомнишь, пять забудешь, Как шиповник под окном цветёт... Ты жила-грустила, Не меня любила, Думала о нём, как обо мне. Вижу, как под вечер Зажигаешь свечи, Как вздыхает тень твоя в окне. Припев. Пять веков картине: Городок старинный, Помнишь, ты жила когда-то в нём? Ты жила-грустила, Навсегда забыла То, что я — шиповник под окном. Припев.

Лосиный остров Неужто нет у сердца сердцевины, Где радость прячется, где кроется беда? Земную жизнь пройдя до середины, Я оказался в парке у пруда, Где над водой туманная завеса Осенним утром в золотой исход. Мне за деревьями пока не видно леса. Лосиный остров. Девяностый год. Я знаю, здесь меня никто не встретит. Так сколько лет, скажи, обещанного ждут? Лосиный остров. Девяносто третий. Ещё не лес, но листьев здесь не жгут. На полпути чугунная ограда И, оглянувшись, понимаешь вдруг: Помимо наших душ не существует ада. Ведёт тропинка на трамвайный круг. Лосиный остров без конца и края, Я семь кругов в тебе не сотворю. В моей душе пока не видно рая, И всё же я тебя благодарю: За то, что снова золотом отмечен, Что глубока осенняя вода, В конце концов, за то, что мне на плечи Небесной манной падают года. Лосиный остров без конца и края, И ты в осеннем вихре закружись. Ну, подыграй мне! Видишь, я играю: В который раз проигрываю жизнь. И сердце вывернул до самой сердцевины, И мне дарован этот листопад. Земную жизнь пройдя до середины, Я оглянулся и пошёл назад.

Юрий ЛОРЕС:

— Начать можно с биографии. Я — Скорпион, дата рождения — 29 октября 1951 г., место рождения — Пушкинский р-н Московской обл. В школу пошёл уже в Люберцах, куда мы переехали. Затем поступил в Геологоразведочный институт. После него 12 лет работал в геологоразведке. Стихи начал писать ещё в школе, песни — в институте; на семиструнной гитаре играл лет с 14, потом перешёл на шестиструнку.

В 70-е годы участвовал во многих фестивалях и конкурсах. Тогда примерно одна и та же компания конкурсантов из разных городов перемещалась по различным фестивалям. Дружба между нами сохранилась ещё с тех времен. Миша Трегер, Толя Лемыш, Володя Каденко, Саша Ткачёв, Саша Перов... Они сейчас не на слуху, но продолжают писать. Фестивали проходили по всей стране: в Киеве, Минске, Ульяновске, Казани, Нижнем Новгороде... Я давал концерты, в 80!е годы уже регулярно сидел в жюри. В 1986!м поверил переменам в стране, организовал песенный театр, собрал хорошую команду: Луферов, Кочетков с Анпиловым, Мирзаян...

Потом это стало называться «Первым кругом». А затем я сам же оттуда ушёл — возникли разногласия по финансовым и организационным вопросам. Дальше начался «свободный полёт», в котором я и поныне пребываю: занимаюсь только песнями и стихами. Были попытки что-то сделать и кроме этого. Скажем, на последнем всесоюзном фестивале в Киеве (1990 г.) председатель оргкомитета Семён Рубчинский решил устроить при Курсах повышения квалификации работников культуры двухнедельный семинар для младшего поколения бардов. Собралось человек 10—15.

Он придумал несколько специальных предметов для людей, занимающихся авторской песней, и пригласил в том числе и меня — вести занятия. Ещё лекции читал профессор ГИТИСа Геннадий Дадамян (он в 1986 или 1987 г. создал школу театральных менеджеров, сейчас его выпускники создали гильдии театральных продюсеров), который предложил мне сделать что! то посолиднее по времени, месяца на четыре. Я долго думал, какие там должны быть предметы, каков должен быть учебный план. Думал с 1990 до 1993 г., когда мы всё-таки реализовали эту идею в Москве. Наша Мастерская авторской песни при Высшей школе деятелей сценического искусства работала с 1993 по 1995 г.

При этой же школе были курсы повышения квалификации для режиссёров, администраторов, а ещё высшие режиссёрские курсы, двухгодичные, которые вёл ученик Станиславского Борис Гаврилович Голубовский, я и сам их закончил. Ещё я забавно вступил в Союз писателей Москвы. Приехал журналист из Израиля, попросил в подарок мою книжку, потом принёс мне рекомендацию от Льва Анненского в Союз писателей. Я про рекомендацию и не вспоминал, пока не напомнил сам Анненский. Он посоветовал вступить, пока этот союз ещё существует, вдруг пригодится. Вторую рекомендацию я попросил у Валентина Берестова.

Он сказал: «Только не торопите меня, я хочу хорошо написать». Писал месяц, после этого я пошёл вступать. Поздний брак — под 50 лет, две дочки, четыре и полтора года. Главное событие жизни. Сейчас пишу песни и пою, веду мастерские, езжу по концертам и фестивалям. Только что вернулся с концерта из Питера, в июле полечу на фестиваль на БАМ. Там фестивали возобновили в 2000 г., после 12!летнего перерыва. В прошлом году фестиваль был в Тынде, в этом — в Нерюнгри, организаторы хотят чередовать места проведения.

Оргкомитет своеобразный, его председатель — начальник ж.-д. станции Беркакит; мэр Нерюнгри оказывает большую поддержку. Валя Сущевич, бывший начальник штаба ЦК комсомола, тоже помогает, хотя работает сейчас в страховой компании в Москве. Он говорил, что всегда считал фестивали очень нужными, отстаивал их и защищал, хотя вышестоящее начальство часто было недовольно излишним свободомыслием. Существует целая организация «БАМовское содружество» — люди, когда-то работавшие на БАМе.

Они до сих пор помогают друг другу. Вообще БАМ сейчас потихонечку оживает, и народ там замечательный, хотя многие уехали. Благодаря этому фестивалю я хотя бы знаю, что происходит с песней на Дальнем Востоке, а там очень сильные клубы, хорошие исполнители. Организаторы фестиваля бесплатно везут участников из Владивостока, Хабаровска и обратно. В Сибири вообще немножко другой народ. Они более внимательны к людям, более открытые, в чём-то мягче, но в чём-то жёстче. Ехать ли на Грушинский, я ещё не решил. Не был там 4 года и не уверен, что хочу. Сейчас это очень коммерческое мероприятие со множеством торговых мест.

Грушинский идёт по экстенсивному пути: главное — собрать побольше народу. Не вижу в этом смысла. Всё интересное, что происходит на Грушинском, происходит отдельно от основной программы фестиваля. Вот на подмосковный фестиваль Второго канала я поеду, буду там вести мастерскую. Что касается современного состояния авторской песни... Есть краеугольные традиции общества, нации, которые трогать нельзя иначе всё разрушится. Есть другие, которые могут изменяться и дополняться. То же самое и в искусстве, в частности, в авторской песне. Проверить очень просто: насколько это по духу, по смыслу близко к творчеству тех, кто всё начинал, — к Окуджаве, Визбору, Анчарову...

РоKковые или джазовые интонации и ритмы — это нормально. Самое главное — есть ли поэзия и смысл. Уход от этого автоматически перемещает произведение в сторону попсы. Нельзя быть одновременно попсой и искусством: либо то, либо другое. Попса — не «для думающих людей», а чтобы понравиться всем. Чем больше людей, тем больше денег. А искусство — это когда человек говорит другому человеку правду, достойно, качественно и точно. У правды нет задачи понравиться. Писать попсовые вещи я не буду никогда, это принцип.

Аудитория авторской песни сейчас стала меньше. Думающих людей с больших фестивалей аккуратненько вытесняют, да и из страны уезжают именно они, так что значительная часть нашей аудитории переместилась в Израиль и США. Но что касается будущего — мне кажется, всё образуется. Авторская песня разделится, и кому путь в сторону попсы — туда и будут двигаться вместе с какими! то фестивалями и клубами. А суть останется.

Статья опубликована в газете «Вольный ветер», на нашем сайте публикуется с разрешения редакции. Сайт газеты http://veter.turizm.ru/