Весенний сплав
Весной для туристов межсезонья не бывает: не успеешь снять лыжи, как можно уже и в байдарку залезать. Весенний сплав по речкам особенно хорош ранней весной, когда мутный поток несёт тебя через затопленные деревья и кусты, когда прозрачный лес пронизан светом и синим небом, когда на освобождающихся от снега солнечных склонах появляются сплошные ковры хрупких разноцветных подснежников, когда величественный хор птиц не смолкает даже днём, отовсюду слышится бормотание тетеревов и урчание лягушек, когда можно проплыть в таких местах, где летом легко перепрыгнуть с берега на берег...
Весна приходит с юга. Поэтому весенний сплав мы обычно начинаем с южных направлений подмосковных электричек. Снег на обширных полях, питающий здешние ручьи, сходит быстро, главное - успеть на волне его таяния пройти реку. Время это быстротечно, всего 3-4 дня. Сплавной сезон той весной начался для меня с аварии на маленькой речушке Городёнке. Эта речка, протекающая чуть севернее известной московским водникам Каширки, в пик весеннего паводка, который мы с Володей поймали погожим субботним днём, вышла из русла и текла в основном среди мощных стволов прибрежных деревьев.
Мы лихо слаломили, иногда на значительной скорости течения, и малейшая неточность манёвра могла привести к оверкилю. Морозным утром после ночёвки, стянув по хрустящему насту обледеневшие каяки в воду, мы продолжили игры с непредсказуемым потоком. Притупившееся от постоянных неожиданностей и опасностей чувство страха (а также, следовательно, и чувство самосохранения) не позволило мне реально оценить сложность ситуации и определить верную линию движения. Первым шёл Володя, я ориентировалась по нему. Я видела, как перед поворотом русла он наехал на надводное бревно, перегораживающее реку и, чуть застряв и поёрзав на нём, спрыгнул в слив.
Я взяла чуть правее (там было поглубже), не застряла на бревне, но в то же мгновение поняла, что мой манёвр неверный, однако уже было поздно. Каякер должен смотреть на несколько ходов вперёд, как шахматист. От следующего ствола, перегородившего реку низко над водой, я ещё успела увернуться, но меня неминуемо несло на третий ствол, нависшие ветви не дали сработать веслом, мгновение, меня наваливает на склонённое дерево, переворачивает и заклинивает под ним.
Вцепившись пальцами в обледенелый ствол, я старалась удержать голову над водой. Второй шпангоут был разломан, сдавленный каркас зажал мои ноги под водой.
Я пыталась выдернуть их, но любое движение вызывало резкую боль в ноге и нарушало шаткое равновесие моего тела, при котором я ещё могла дышать и было не очень больно ноге. Надетый на меня спас-жилет был объёмным, надувным, но струя всё равно тянула меня под воду, под ствол с ветвями, образующими подводный заслон. Каяк целиком скрылся под водой, торчал лишь кончик его кормы. Мне казалось, что на мои ноги сверху навалилось толстое бревно и, чтобы освободиться, его нужно будет распиливать.
Пальцы начинали терять чувствительность, всё труднее было держаться за скользкий ствол. Я смотрю на небо, туда, куда повёрнуто лицо. "Неужели здесь, на какой-то малюсенькой Городёнке? Как глупо... Успеет ли Володька добраться до меня и вытащить голову? Сможет ли откачать?" То, что самой мне не выбраться, я понимала вполне отчётливо. Я боялась, что начнёт ломать ногу в коленном суставе, и мне хотелось, чтобы всё скорее кончилось. Володя с другого берега зачем-то стал кидать мне "спас-гранату" - верёвку с карабином на конце.
Он думал, что я не хочу бросать каяк, и собирался вытаскивать нас обоих. "Ногу зажало!" - крикнула я ему, стараясь перекричать шум потока. Наконец он понял, перечалился на мой берег, залез на бревно, под которым я болталась, и, пошарив руками под водой, вытащил весло. Ноги сразу освободились, и я выбралась из каяка. Глубина в месте аварии была по пояс, но течение очень сильное. Итак, оказалось, что меня заклинило собственным веслом. Перед тем как каяк навалило на бревно, я автоматически положила весло вдоль борта на деку. А его нужно было закидывать наверх, на ветви завала, чтобы не мешалось.
В течение часа Володька пытался вытащить каяк, пока я отходила у костра на маленькой проталинке заснеженного склона. "Придётся резать шкуру, - резюмировал Володька, - и вытаскивать каяк по частям". - "Нет! - взмолилась я. - Давай попробуем вместе!" И мы вытянули судно. Кильсон был сломан, стрингеры погнуты, шпангоут разломан на кусочки. Я отделалась синяками. И потерей уверенности в себе на самостоятельном одиночном сплаве.
Каяк я вскоре починила, нога прошла, а вера в собственные силы вернулась лишь через год, когда в конце апреля мы отправились встречать весну на речку Рагушу, что течёт на юго-востоке Ленинградской области. Она протекает через выходы карста и в малую воду местами полностью уходит под землю. Мы плыли со льдами, попадали в заторы ледяных глыб, местами тащились по сплошным ледяным полям, неожиданно проваливаясь под лёд и повисая на весле, "рубились" вдоль берега узкими закраинами открытой воды.
Один раз меня затащило под бревно, мгновенно перевернуло, пронесло под стволом, и только затем я вынырнула. Вытягивая каяк на берег, я сообразила, что упустила весло. Но оказалось, что оно мирно покачивалось сверху на злополучном стволе. Не осознавая своих действий, я автоматически успела выбросить весло на завал перед переворотом, чтобы оно не заклинило меня, как в прошлогодней аварии. Выводы, которые я почерпнула из случившегося: каркасно-надувной каяк и каякер - довольно живучие.
Каякер, идущий в группе при взаимной страховке с воды, должен так же осторожно и внимательно относиться к препятствиям, как если бы он шёл в одиночку, должен оценивать препятствие с позиции собственных сил (одна бы я, наверное, обнесла сомнительный участок). Если каяк несёт на сплошной завал, от которого не увернуться и под которым всё-таки проходит вода, надо выбрасывать на завал не только весло, но и собственное тело, освобождённое от каяка.
Статья опубликована в газете «Вольный ветер», на нашем сайте публикуется с разрешения редакции. Сайт газеты http://veter.turizm.ru/
