ПРОШИЗДАТ ИЗДАТЕЛЬСТВО ВЦСПС 1947 ГОД
ПО КАВКАЗСКОМУ ЗАПОВЕДНИКУ
Ранним летним утром, когда столица еще окутана легкой голубой дымкой, с московского аэродрома поднимается рейсовый кавказский самолет. По пологой невидимой дорожке устремляется он в светлое утреннее небо. Медленно уходят вдаль и вниз дома и улицы Москвы. Самолет набирает нужную высоту и, подчиняясь воле пилота, ложится на курс к югу.
Пассажиры летят над лесами и полями великой русской равнины. К полудню леса становятся реже, и вскоре равнина переходит в беспредельные поля степной полосы Украины и Донбасса. Самолет проходит над Ростовом — отсюда начинаются кавказские земли. Далеко внизу лежит одна из самых плодородных областей Союза — Кубань — Краснодарский край. По берегам реки Кубани широко раскинулись золотистые поля пшеницы, ярко-желтые плантации подсолнечника, зеленые заросли кукурузы.
Самолет пересекает широкую Кубанскую долину. Поля постепенно сменяются темно-зелеными лесными массивами. На южном горизонте виднеются горные кряжи, прикрывающие с севера Главный Кавказский хребет. В котловинах и широких долинах предгорий раскинулись кубанские станицы. Справа синеет Черное море, слева среди ледников и снежных полей громоздятся пики западной части Главного Кавказского хребта.
В зеленой путанице гор пролегают глубокие извилистые впадины — ущелья рек Белой, Большой и Малой Лабы — левых притоков Кубани. Здесь, на северных и частично на южных склонах Кавказского хребта, на площади в 325 тысяч гектаров раскинулся Кавказский государственный заповедник.
Почти вся территория Заповедника представляет собой сплошной массив леса. Над темно-зеленым ковром пихтовых и буковых лесов по вершинам лесистых гор раскинулись высокотравные субальпийские и низкотравные альпийские луга. Выше лугов, по линии Главного Кавказского хребта, уходят в голубое небо острые скалистые пики главных горных вершин, превышающих 3 тысячи метров. Одетые в серебристую броню вечных снегов и ледников, видны во всем своем величии Чугуш, Джемарук, Тыбга, Псеашхо и многие другие, еще не имеющие названий вершины.
На западе, за пологими сланцевыми вершинами Абаго и Бзыч, виднеются обрывы Оштена и плато Лагонаки, а еще дальше, как стены древней крепости, встают крутые отвесы розоватых известняковых скал Фишта — самой западной ледниковой вершины Главного Кавказского хребта. Между этими горными великанами разбросаны зеленые лесистые горы, замкнутые котловины и уютные поляны, укрытые со всех сторон чащей девственного леса. Среди не тронутой рукой человека природы живут в Заповеднике представители различных видов диких животных, давно уже исчезнувших в других издавна заселенных людьми районах Кавказа. На зеленых лужайках, среди скал, пасутся стада туров и серн. Горные кавказские олени с ветвистыми рогами и нежные лани выходят на опушки лесов. В глухих лесных зарослях бродят кабаны и медведи, а по ночам эхо разносит по ущельям рев кавказского леопарда — барса, еще встречающегося в Заповеднике.
Пройдя над верховьем реки Белой, самолет направляется к аэродрому на Черноморском побережье. Кавказский заповедник — необычайная лесная страна в горах — остался позади. Но пассажиры самолета, бросив последний взгляд на зеленые лесные массивы и пересекающие их ленты рек, нескоро забудут этот сказочный край, и многие из них будут стремиться поскорее побывать в первозданных кавказских лесах.
История той части Кавказа, которая позднее стала Кавказским государственным заповедником, своеобразна. В далеком прошлом эта территория была густо заселена. Были здесь и селения, окруженные большими садами, и хорошие дороги к морю. Многолетняя кавказская война, закончившаяся лишь в 1864 году, опустошила некогда густо населенные земли предгорий.
Горные леса Западного Кавказа, примыкающие к Главному хребту, долго оставались неизведанными. Коренное население покинуло эти места, кубанские станичники имели достаточно леса и дичи вблизи своих станиц, а люди, приезжавшие на Кавказ из России, в большинстве своем не имели представления о дебрях черкесских лесов. В течение многих лет Кавказ ограничивался для них группой Минеральных Вод и веселым экзотическим Тифлисом. Даже переезд в карете по шоссе Военно-Грузинской дороги считался чуть ли не подвигом и уже во всяком случае серьезным путешествием, в котором путников подстерегали опасные неожиданности в виде грозной скалы «Пронеси, господи» и налетов легендарных абреков. Глубоко в горы проникали лишь немногие, и то главным образом «по долгу службы».
В непроходимых чащах лесов, покрывших глубокие ущелья левых притоков Кубани, бродили стада кавказских горных зубров, кабанов. На высокогорных лугах паслись олени, туры, серны. Редкие охотники—казаки из кубанских станиц — почти не тревожили зверя, забираться глубоко в горы было трудно и небезопасно.
Дикие звери нынешнего Заповедника так и дожили бы в покое до лучших времен, если бы не предприимчивость великих князей, прослышавших от вернувшихся с Кавказа офицеров об охотничьем Эльдорадо в горах Черкессии. Князья решили устроить в этих местах царскую охоту и получили в Удельном ведомстве угодья в верховьях рек Белой, Малой и Большой Лабы. Здесь была учреждена Кубанская охота. Управление Охоты наняло егерей, проложило охотничьи тропы, построило несколько охотничьих домиков и дворцов для высоких гостей. Затем началось массовое и беззастенчивое истребление зверей в их последнем прибежище, в горах Кавказа.
Княжеские охоты привлекали гостей из Петербурга и из-за границы. Каждый охотник стремился главным образом поразить своих коллег количеством охотничьих трофеев. В роскошном издании тех времен, озаглавленном «Кубанская Охота», мы можем увидеть фотографии таких охотников-«спортсменов», восседающих на груде убитых ими, а иногда и не ими, а егерями, оленей, туров, серн и зубров. Охота в княжеских Кавказских угодьях не требовала особого уменья, и охотники были полностью ограждены от всякой опасности. Егеря, получив авансом богатые чаевые, просто пригоняли зверей на заранее намеченную поляну, и охотник стрелял их на выбор из укрытия.
Совместное усердие хозяев Кубанской охоты и браконьеров из окрестных селений привело к тому, что к 1917 году древний насельник Западного Кавказа — горный зубр — стал редкостью. Многие ученые, встревоженные массовым истреблением ценных видов животных, не раз обращались к царскому правительству с просьбой рассмотреть вопрос об организации Кавказского зубрового заповедника. Однако все просьбы такого рода неизменно отклонялись. Архивы сохранили постановление Совета Министров от 1914 года по поводу ходатайства об учреждении заповедника на Кавказе. В постановлении отмечается, что «Охрана редких зоологических пород не отвечает понятию общеполезной государственной меры, ради осуществления которой можно поступиться неприкосновенным, вообще, правом частной собственности».
Когда к 1921 году закончилась гражданская война на Кавказе и молодая Советская республика приступила к мирному строительству, бывшая царская Кубанская охота была объявлена абсолютным заповедником. В 1924 году Советом Народных Комиссаров РСФСР был издан специальный декрет о Заповеднике, признававший за ним общереспубликанское значение, и были отпущены средства на содержание штата для охраны животных. С этого времени начинается официальная жизнь одного из крупнейших научных учреждений нашей страны — Кавказского государственного заповедника.
К началу Великой Отечественной войны Кавказский заповедник занял одно из первых мест среди заповедников Советского Союза. Была географически обследована обширная территория и установлены границы Заповедника. Экспедиции, работавшие в различных районах Заповедника, провели большую работу по изучению растительности и животного мира этой части Кавказа. Было установлено, что поголовье некоторых видов ценных животных — тура, серны, кавказского благородного оленя, косули, кабана за несколько лет существования Заповедника значительно возросло. Однако специальные экспедиции, посланные в глухие уголки горных лесов на поиски сохранившихся экземпляров кавказского зубра, вернулись ни с чем. Они установили, что этот редкий и ценный вид кавказского животного более не существует: последний зубр погиб от руки браконьера в самом начале существования Заповедника.
Управление Заповедника принялось за восстановительную работу. В 1940 году был организован Зубровый парк, в который были доставлены зубробизоны из Аскании-Нова и равнинные зубры из Беловежской пущи. Путем длительного скрещивания животных, имеющих кровь кавказского зубра, управление Заповедника рассчитывало восстановить почти в чистом виде исчезнувшую породу горного кавказского зубра»
Кавказский заповедник до Великой Отечественной войны приобрел большую популярность среди советских туристов, стремившихся провести свои отпуска в путешествии по лесам и горам Западного Кавказа. Для обслуживания туристских групп управление Заповедника построило горные приюты и базы, установило маршруты по интереснейшим местам района, выделило опытных проводников, без которых путешествие по лесным дебрям и запутанным хребтам Заповедника было бы рискованным. Туристы, помогавшие научным работникам Заповедника в наблюдениях за животными во время своих походов, были здесь всегда желанными гостями.
Вторжение немецких захватчиков в пределы нашей Родины затронуло непосредственно и Кавказский заповедник. Проникнув летом 1942 года в горы Кавказа, фашистские полчища прорвались на территорию Заповедника. К осени фронт на Западном Кавказе прошел через Западный, Северный и Восточный отделы Заповедника. На востоке вторгшиеся в Заповедник со стороны Карачая немцы были остановлены в районе Карапыря и перевала Умпырь. Единственным населенным пунктом на северном склоне Главного хребта, свободным от фашистских, захватчиков, остался Гузерипль — «столица» Заповедника. На западе, в районе Фишта и пастбища Лагонаки, немцы стремились пробиться через Белореченский перевал на Сочи, в обход Туапсинской группировки наших войск. Отборные части горных фашистских войск были здесь остановлены и отброшены назад. После разгрома немцев под Сталинградом они покатились и с Кавказа на запад, к границам СССР, и далее, до Берлина.
Фашистское вторжение причинило Заповеднику серьезный ущерб. Немцы сожгли многие хозяйственные постройки, уничтожили рабочий скот истребили большое количество диких животных. Многие из наблюдателей и научных работников Заповедника находились во время войны в рядах Красной Армии. Надзор за режимом Заповедника ослаб, прекратился регулярный отстрел волков. Четвероногие хищники, расплодившиеся за годы войны, значительно опустошили фауну Заповедника.
После изгнания гитлеровцев с Кавказа в Заповеднике немедленно была начата работа по восстановлению разрушенного хозяйства. Энергичные меры, принятые в борьбе против волков, скоро сказались. Учет поголовья животных, проводившийся в 1943 и 1944. годах, показал значительный прирост за год. К 1945 году количество животных еще более возросло. Работники Заповедника восстановили уничтоженные фашистами солонцы, заложили новые. Был создан запас сена для зимней подкормки животных. Во все концы Заповедника направились научные экспедиции для наблюдения за животными и их подсчета.
Путешествие по Кавказскому заповеднику начинается со станции Хаджох (куда мы попадаем через Майкоп), из станицы Каменномостской, приютившейся у подножья предгорий, среди зеленых холмов, одетых молодым кудрявым лесом.
Сразу же за околицей станицы, обогнув нависший над домами утес, дорога сворачивает в узкое Каменномостское ущелье, и вот вас уже окружает дикая природа кавказских гор и тишина, нарушаемая лишь мерным шумом реки Белой. Дорога идет по карнизу над самой рекой, клокочущей среди сглаженных водой гранитных стен.
В тихих заводях и каменных котлах река течет тугим медленным потоком блестящего голубого стекла; в ее спокойную гладь смотрятся прибрежные клены, березы и дубы.
Ущелье расширяется и переходит в широкую долину у станицы Даховской. Здесь дорога идет среди приволья полей и лугов. Амфитеатром поднимаются на юге далекие горы. За станицей долина суживается и превращается в лесистое Даховское ущелье. Чем дальше в горы, тем более беспокойной становится Белая. Покрытая белой пеной, она оправдывает свое название. С глухим ревом катит река камни, тяжело ворочает бревна сплавного леса на перекатах. Все круче и выше уходят вверх склоны гор, все чаще отвесные скалы перемежаются с одевающей горы зеленой порослью. В некоторых местах склоны ущелья сложены из красного песчаника, и всюду — на склонах, на полотне лесной дороги, в осыпях, спускающихся к воде, — преобладает красный цвет, живописно контрастирующий с зеленью леса и голубыми струями реки.
Переночевав в селении Хамышки, туристы на второй день пути вступают в пределы Заповедника. Часто встречаются перекинутые через Белую висячие пешеходные мостики. Дорога, местами укрепленная накатами из бревен, взбирается на склоны горы Веселой. Отсюда открывается действительно веселый вид на ущелье реки Киши и могучие хребты Северного отдела Заповедника.
Дорога сворачивает в лес, обходя глубокую балку. На дно балки от дороги ведет маленькая тропинка. Она кончается у холмика, насыпанного из обломков скал. На его вершине укреплена доска с надписью: «Красный партизан Андреев. Погиб в борьбе против немецких оккупантов». Это могила партизана Андреева, погибшего в те дни, когда гитлеровцы из Хамышков пытались прорваться к Гузериплю. Находясь в разведке, Андреев принял бой с отрядом из шести немецких автоматчиков. Пятерых ему удалось застрелить, но шестой, притаившись за камнем, убил партизана, когда он вышел на дорогу, чтобы подобрать немецкие автоматы. Теперь в память о партизане местные жители называют балку Андреевой.
Чем ближе к Гузериплю, тем больше мест, связанных с воспоминаниями о Великой Отечественной войне. Обрывистые скалы на повороте шоссе отмечают последний рубеж, до которого удалось дойти фашистам. На другом берегу Белой, на краю Гузерипльской поляны, сохранились дзоты, возведенные ротой лейтенанта Ф. А. Шипа, защищавшей Гузерипль. В бою за Гузерипль 18 августа 1942 года бойцы роты т. Шипа разгромили во много раз, превосходивший их численностью отряд немцев, и отбросили его назад к Хамышкам. Позднее рота выбила гитлеровцев и из Хамышков и пошла на запад в общем контрнаступлении Красной Армии на Кавказе.
Обогнув скалы, дорога спускается в красивую лесную котловину, в которой расположена «столица» Заповедника — поселок Гузерипль. Жилые дома, лаборатории, служебные помещения вытянулись в линию на краю обширной долины. Ее середина занята молодым фруктовым садом, в котором, несмотря на высоту в 700 метров над уровнем моря и суровые условия горной зимы, вызревают персики и нежные сорта груш. На другом краю поляны, по берегу Белой, тянется аллея гигантских дубов — любимое место прогулок обитателей Гузерипля. При входе в поселок, на опушке леса, находится хорошо сохранившийся дольмен — памятник доисторических времен на Кавказе, а недалеко от него, на береговом обрыве, видна братская могила трех бойцов роты лейтенанта Шипа, павших в бою за Гузерипль.
Стоит провести несколько дней в Гузерипле, чтобы ознакомиться с работой Заповедника и подготовиться к путешествию по заповедным лесам и горам. Администрация и научные сотрудники Заповедника всегда охотно оказывают помощь и дают необходимые туристам сведения о тропах и перевалах. Интересно осмотреть маленький музей при научном отделе Заповедника. Там есть чучела всех населяющих Заповедник животных, образцы древесных пород, хороший гербарий и коллекция местных минералов. На почетном месте выставлена голова кавказского зубра, некогда обитавшего в окрестных лесах. За годы своего существования Кавказский государственный заповедник превратился в крупное научное учреждение Советского Союза. Сотрудники Заповедника ведут научно-исследовательскую работу, изучая фауну, флору и геологию края. Целый ряд научных тем, разрабатываемых работниками 3аповедника, имеет немаловажное значение для народного хозяйства. Здесь изучаются вопросы травосеяния, режима пастбищ и их восстановления, ведутся наблюдения над ростом пихты и бука — основных древесных пород района. Свой опыт и практические результаты научных работ Заповедник передает окрестным колхозам и лесным хозяйствам.
От Гузерипля во все районы Заповедника ведут дороги и тропы, отсюда удобнее всего начать путешествие по заповедным ущельям, хребтам и чащам.
Из Гузерипля мы начинаем свое путешествие в центральную часть Заповедника. В первый день нам предстоит подняться на пастбище Абаго, расположенное на высоте 1700 метров над уровнем моря. Тысяча метров подъема по вертикали от Гузерипля до Абаго растянута на 10 километров пути. Подъем начинается от устья реки Малчепы, впадающей в Белую недалеко от поселка. Широкая тропа сразу же уходит в заповедный буковый лес. Стройные светло-серые колонны могучих буков поддерживают раскинувшийся над головой зеленый лиственный свод, сквозь который пробиваются солнечные лучи, усеивающие тропу множеством причудливых светлых пятен. Глубокая торжественная тишина царит в лесу. Только далеко внизу однотонно шумит Малчепа, сжатая каменными теснинами. На лесных полянах встречаются заросли малины и понтийского рододендрона. В июне и начале июля рододендрон покрывается крупными цветами, но и в конце лета, когда цветы опадают, этот вечнозеленый кустарник радует глаз своими темно-зелеными листьями, как бы покрытыми блестящим лаком.
Чем выше поднимается лесная дорога, тем чаще попадаются среди буков суровые темные пихты. Наконец, на высоте около 1 200 метров лес сплошь становится пихтовым. Кавказская пихта своими размерами, главным образом высотой, соперничает с буком, а иногда и превосходит его. Широкими и пологими петлями, между могучими стволами, увешанными седыми прядями мха-бородача, под темными шапками нависшей хвои, взбирается вверх тропа. Но вот пихты редеют. Снова появляются лиственные деревья, но уже других пород - это рябина, березка. Их стволы изогнуты холодными ветрами и прижаты к земле зимними снегами высокогорья. Здесь зона криволесья, типичной растительности тундры. Верхний лесной пояс криволесья невелик. Мы выходим на опушку, заросшую кустами черники, густо усеянными ягодами, и перед нами раскрываются во всю ширь субальпийские луга пастбища Абаго.
На широкой поляне, невдалеке от опушки, находится «балаган». Так на Западном приморском Кавказе называют легкие. лесные домики из пихтовой драни, служащие приютом пастухам и охотникам. Зачастую название «балаган» сохраняется и за местами, где, собственно, балагана уже нет. Здесь мы располагаемся на ночлег. Но, прежде чем заняться приготовлениями к ужину и сну, мы долго стоим у дверей балагана, любуясь прекрасной панорамой гор. Гряда вершин встает перед нами, освещенная красноватым светом вечернего солнца. Отсюда видна скалистая Тыбга, покрытая белыми пятнами снежников, черная вершина горы Абаго, а далеко на западе высятся голые желтые ребра Фишта и Оштена.
Утром мы направляемся в дальнейший путь на восток, по субальпийским лугам пастбища Абаго. Тропинка идет по открытому месту в густой, сочной траве, доходящей до пояса. Луга пестрят яркими цветами — анемонами, примулами, водосборами, крупными незабудками. Местами над травой поднимаются трубчатые стволы гигантского зонтичного растения — борщевика. Некоторые из них превышают человеческий рост. Тысячи ярких бабочек перелетают с цветка на цветок, воздух звенит от жужжания бесчисленных шмелей и пчел. Безграничны горизонты, раскрывающиеся отсюда, — кажется, что идешь по крыше Заповедника. Увенчанные льдом и снегом скалы Джемарука, Тыбги, зеленые склоны Атамажи, хребет Пшекиш, похожий на вознесенный к облакам остров, видны с этой высоты ясно и выпукло. Далеко на северо-востоке, на границе Заповедника, врезаются в небо острые зубцы Большого Тхача и Ачешбока — Чертовых Ворот. Впереди, над пологими холмами пастбища Абаго, виднеется острая, характерная по своим очертаниям, вершина горы Экспедиции, а глубоко внизу, в ущелье Малчепы, дремлют непроходимые и доныне не тронутые рукой человека старые пихтовые леса. Этот замкнутый горный мир — глубокая котловина в верховьях Малчепы — являлась любимым обиталищем зубра и до сих пор носит название Зубрового царства.
После дневного привала у подножья горы Экспедиции, к концу дня мы переходим вброд реку Безымянную и поднимаемся на водораздельный гребень, за которым лежит бассейн реки Киши. С водораздела открывается превосходный вид на Тыбгу. По одному из боковых отрогов, соединенному с водораздельный гребнем перемычкой, можно подняться на вершину Тыбги.
Перевалив через гребень, мы спускаемся по склону, сперва по полянке и березовому лесу, а потом проходим чащей темного пихтарника. Вскоре тропа выводит нас на большую лесную поляну, носящую название Козлиной. Узкая и растянутая на несколько километров по дну впадины, склоны которой заросли густым лесом, Козлиная поляна исключительно живописна. Вся поляна покрыта высокой травой, цветами и гигантскими зонтиками борщевика. Тропа в траве почти незаметна. Она идет берегом ручья, время от времени пересекая маленькие полусгнившие мостики, перекинутые через впадающие в ручей притоки. Солнце уже скрылось за горами, и вся поляна наполнена удивительной лесной тишиной. Пейзажи здесь очень напоминают Подмосковье. Козлиная поляна лежит в стороне от основных троп Заповедника, и ее редко посещают даже наблюдатели. Не примятый ногой человека зеленый ковер трав устилает дно узкой котловины, тихо шуршат серебристые струйки ручьев, незабудки и желтые лютики пробиваются сквозь доски шатких мостиков на старой тропинке. Трава и мох заглушают шаги, и невольно хочется говорить шепотом, чтобы не нарушать покоя зачарованной поляны.
В конце Козлиной поляны тропа уходит в лес и идет на подъем вдоль края глубокого обрыва, в который стекает ручей. В сумерках мы выходим на поляну Тягеня, к уютному бревенчатому домику, приютившемуся у подножья горы Гефо. Тут же, за домом, поднимается лесистый склон хребта Пшекиш.
С поляны Тягеня путь идет на юго-восток через Сенную поляну, лагерь Исаева, Уруштен, лагерь Холодный, перевал Псеашхо и дальше на Красную поляну. Это так называемый основной маршрут по Заповеднику. Избрав своим главным маршрутом путь от Гузерипля на запад к морю, мы из лагеря Тягеня направляемся через хребет Пшекиш к поселку Киша, с тем чтобы, проделав кольцевой шестидневный маршрут по центральной части Заповедника, вернуться снова в Гузерипль.
Почти незаметная тропинка поднимается от домика по крутому, одетому густым лесом склону хребта Пшекиш. Скоро она совсем пропадает, и нам приходится прокладывать путь к вершине хребта по компасу, держа общее направление на север и выбираясь из путаницы боковых отрогов Пшекиша. Почти по прямой, по буковому лесу, поднимаемся мы на хребет и из лесных дебрей выходим на пронизанную солнцем опушку. Впереди путь свободен от леса — мы снова в зоне альпийских лугов, среди пологих зеленых холмов, покрытых цветами и травами.
Целый день идем мы по пустынному хребту Пшекиш, по душистым лугам вдоль опушки леса. Несколько раз наш путь пересекают любопытные ланки, замирающие в грациозной позе в нескольких шагах от нас, чтобы разглядеть непрошенных гостей. Они не проявляют никакого страха и легкими длинными прыжками скрываются за деревьями опушки, как только мы подходим совсем близко.
Еще в Гузерипле, в дни подготовки к выходу в горы, мы слышали много рассказов наблюдателей Заповедника о повадках и обычаях населяющих его животных. С рюкзаком и винтовкой за плечами, с клеенчатой тетрадкой в кармане куртки неутомимые наблюдатели регулярно обходят свои участки, охраняя покой животных, зорко всматриваясь в следы возможных браконьеров. В клеенчатую тетрадь наблюдатели вносят ежедневные записи виденного и слышанного: встречи с животными, их следы, время цветения растений и созревания лесных плодов. Часто и близко сталкиваясь с животными, наблюдатели познают их привычки и образ жизни, накапливая ценный опыт для дальнейшей работы.
Наблюдатели рассказывают много интересных случаев из жизни зверей и утверждают, что серны, туры олени, кабаны и медведи Заповедника «знают» о своей неприкосновенности и людей не боятся. При встрече с человеком они только настораживаются на случай «вдруг это браконьер!» Животные даже ищут иногда у человека защиты от своего исконного, врага — волка. Один из наблюдателей рассказал нам, как однажды зимой преследуемый волками олень забежал на лесной кордон Заповедника и укрылся на скотном дворе. Он допустил к себе вошедших в загон людей и только мелко дрожал, когда его гладили по спине. «Погостив» в кордоне два дня, олень снова ушел в лес. Другой наблюдатель рассказал, как животные чувствуют границы территории Заповедника.
«В южных районах Заповедника, — сказал он, — есть большие массивы каштанов и дикой груши-кислицы. Осенью, когда плоды созревают, сюда любят приходить «жировать» кабаны и медведи. Иногда по ночам они отваживаются перейти границу Заповедника и забираются в сады окрестных колхозов. И вот, представьте, бывали случаи, когда утром рассерженные хозяева отправлялись в погоню за ворами и находили наевшихся фруктами медведей или кабанов мирно отдыхающими после ночного пира на зеленой лужайке в ста метрах по эту сторону границы Заповедника. С колхозниками мы живем дружно, и они не нарушают наших добрососедских отношений, не преследуют и не уничтожают зверей, «перешедших» границу. Но вот вы скажите, как же это звери знают, где проходит граница Заповедника? Она ведь ни столбами, ни изгородью не отмечена, и линия ее проведена только на карте?!»
На другой день, спустившись с хребта Пшекиш в ущелье реки Киши и отдохнув в поселке Киша — центре зоологического сектора Заповедника, мы посещаем Зубровый парк, расположенный на живописных лесных полянах реки Киши в 11 километрах от поселка. Заведующий парком ведет нас на скрытую в чаще леса поляну, где пасется стадо зубробизонов. Естественные природные укрытия поляны сослужили свою службу в дни Великой Отечественной войны. С немецкой методичностью гитлеровские варвары в течение трех месяцев (сентябрь, октябрь и декабрь 1942 года) летали сюда бомбить Зубропарк, но обнаружить поляну, где находились зубробизоны, им так и не удалось. Сейчас стадо насчитывает около двух десятков голов. Каждый обитатель Зубропарка имеет подробную родословную, и заведующий парком с гордостью объясняет нам, непосвященным, те специфические черты экстерьера горного кавказского зубра, которые начинают появляться у молодняка — косматых длинноногих телят, исподлобья глядящих на пришельцев и прижимающихся к своим могучим матерям.
Вернувшись поселок Кишу и переночевав там, мы утром выходим в обратный путь к Гузериплю. Тропа до впадения реки Киши в Белую идет по ущелью у самого берега реки. Склоны ущелья покрыты лесом, и лишь в одном месте тропа пересекает солнечную Терновую поляну. Лесная тропа, пролегающая через ущелье реки Киши, очень разнообразна и живописна Она проходит то по буковому лесу, то извивается среди густого кустарника, то прорезает заросли ежевики усеянной крупными, сочными ягодами. У впадения Киши в Белую мы переходим по мостику на правый берег Белой и по знакомой уже колесной дороге скоро добираемся до Гузерипля.
К западу от Гузерипля, в створе ущелья реки Желобной встает огромная известняковая стена плато Лагонаки. Ее желтые отвесы напоминают крымскую Яйлу вздымающуюся над берегом Крыма. Сходство плато Лагонаки с Яйлой не ограничивается внешним видом. Плато также представляет собой пастбище и отмечено всеми особенностями карстового ландшафта — пещерами, карстовыми воронками. В отличие от Крыма здесь можно встретить глубокие расселины, заполненные снегом, внезапно появляющиеся на поверхности и так же внезапно исчезающие речки и ручьи.
Туда, в сторону пастбища Лагонаки и суровых обрывов вершин Оштена и Фишта, лежит путь нашего главного маршрута — от Гузерипля к Черноморскому побережью. На этот раз это уже многодневное путешествие. Для перевозки продовольствия и снабжения мы получаем в Гузерипле вьючных лошадей.
Первый день пути — двадцати двух километровый подъем лесом к Армянским балаганам, летней стоянке пастухов, приютившейся у самого подножья пастбища Лагонаки. Наваленный бурелом и местами довольно значительная крутизна подъема задерживают движение лошадей, и в этот день мы останавливаемся для ночлега на Яворовой поляне, заросшей пихтой и кленом, по-местному явором.
Неприступная стена плато Лагонаки и вершины Оштена особенно эффектно выглядят, когда мы подходим к ним при ярком утреннем солнце. Ландшафт Западного отдела Заповедника своеобразен и резко отличается от ландшафта других его районов. Это область высокогорья, сложенного из известняков. Крутые утесы пастбища Лагонаки, отвесные розовато-желтые скалы Оштена и Фишта совсем не похожи на лесистые горы центра и Восточного отдела. Местность здесь почти лишена сплошного древесного покрова, дали прозрачны и воздух сух. Величественны группы сосен, растущих на уступах скал. От расположенных у Армянского хребта Армянских балаганов — легких строений из драни, в которых летом живут колхозные пастухи с побережья, — к верхнему краю плато, на пастбище Лагонаки ведет выбитая в скалах дорога.
По этой дороге мы поднимаемся на плато, к тому его краю, где виднеются две острые скалы, известные под названием «Ворота пастбища Лагонаки». За «воротами» открывается вид на плато, полого поднимающееся к далекому горизонту и покрытое сочной альпийской травой. На юге виден Оштен, который с плато выглядит гораздо внушительнее, чем от Армянских балаганов. От балаганов он кажется небольшим возвышением на скалистом обрыве, а с Лагонаки видны его вершины и обширные снежные поля.
Восточный край плато завален обломками скал и пересечен провалами. Груды камней заросли кустами можжевельника и молодым березняком. На дне многочисленных воронок лежит снег, не успевающий растаять в течение лета. Эта часть плато носит название «Каменного моря» и вполне оправдывает его. Перебравшись через красноватые трещины и каменные завалы, мы подходим к самому краю плато, метров на 200 обрывающемуся на восток. Глубоко внизу лежит долина рек Белой и Гузерипля. Отсюда хорошо видны бесконечные лесные массивы Заповедника, зеленые хребты и покрытые снегом вершины — Чугуш, Тыбга, Джемарук, Псеашхо, Джуга и другие. На юго-восточном углу плато выделяется острый утес — Нагой-Кош.
От Армянских балаганов дорога — на этот раз лишь вьючная тропа — идет на запад через несколько небольших перевалов, под стеной плато Лагонаки и Оштена. Наш спутник — наблюдатель, прикомандированный к вьюкам, — останавливает нас на Гузерипльском перевале, в том месте, где на перевальную седловину выходит один из обрывов Оштена, закрывающий полнеба. Опытный глаз наблюдателя заметил что-то на крошечных зеленых полянках, затерявшихся среди скал. Всмотревшись, мы замечаем движущиеся на полянках и по скалам желтоватые точки, а в полевой бинокль ясно видим стадо серн, чувствующих себя полными хозяевами своего головокружительного пастбища. Несколько серн пасутся на лужайке под Оштеном и даже не убегают, когда мы проходим в нескольких, десятках метров от них.
За седловиной мы идем то по лугам, то по осыпям, сползающим со склонов Оштена. Местность здесь необычайно живописна, горизонт везде открыт. Еще один подъем — на Армянский перевал, и перед нами во всем своем великолепии появляется гора Фишт, видимая от подножья до вершины. В широкую расселину с восточной стороны спускается язык внушительного ледника — самого западного ледника Кавказа. У подножья Фишта, в верховьях Белой, носившей прежде черкесское название реки Щхагуаще, находится Грузинский балаган, местопребывание молочно-товарной фермы одного из сочинских колхозов. В этом балагане мы останавливаемся на несколько дней, чтобы осмотреть верховья Белой и сделать восхождение на вершину Фишта.
Котловина, по которой сбегают с ледников Фишта потоки, образующие Белую, покрыта превосходными лугами и густым лесом. Здесь много мест для интересных прогулок. Можно подняться к снежному полю, заполняющему широкую выемку на восточном обрыве Фишта, и осмотреть «пьяный лес» — буковый массив на склоне Армянского перевала, стволы которого выгнуты дугой под давлением сползающего по склону зимой и весной снега.
Наконец, выбрав безоблачный День, мы начинаем восхождение на Фишт. Подъем идет мимо сброса — характерной скалы оранжевого цвета, выделяющейся на восточном обрыве Фишта. Поднявшись по легким скалам и небольшим альпийским лужайкам, мы выходим на плато, заваленное обломками скал, ограниченное со всех сторон растрескавшимися громадными известняковыми плитами и всем своим видом напоминающие знакомый по картинам ландшафт на луне. За хаосом скал, к югу, видим снежные поля Фишта. На снежниках движутся серо-желтые пятна, которые при нашем приближении переходят на скалы. Теперь и без помощи наблюдателя мы узнаем в них стадо серн. Серны рассеиваются среди скал, только вожак долго стоит еще на гребне, всматриваясь в нашу сторону. Потом, издав обычный тревожный свист, исчезает и он.
Мы направляемся к южному краю плато, где крутыми гранями скал уходит в небо главный пик Фишта. Путь к нему преграждают пересеченный глубокими трещинами ледник и крутое фирновое поле. Преодолев эти препятствия, мы останавливаемся перед новым: предвершинный гребень, по которому можно добраться до самой вершины, отделен от фирна бездонной трещиной — рантклюфтом — шириной около 3 метров. На наше счастье в одном месте карниз фирна обвалился в трещину и образовал снежный мостик. Перебравшись по нему через рантклюфт, мы начинаем подъем по отвесным скалам к карнизу, виднеющемуся в 20 метрах над нами. От карниза путь становится легче, так как здесь можно двигаться наискось, сократив угол подъема. Однако охранение веревкой необходимо на всем этом пути. Найдя широкую вертикальную расселину в скалах — камин, — мы выходим на вершину Фишта.
Исключительный по красоте и широте обзора вид, открывающийся с пика, вполне искупает некоторые трудности подъема. Вся окрестность лежит теперь под нами. На востоке выступают бесчисленные вершины и хребты Заповедника, отчетливо видно все ущелье Белой, начинающейся от Грузинского балагана и кажущейся светлой ленточкой на зеленых лугах. На западе и юге, за барьером зеленых и серых гор, простирается синяя полоса моря. Ясно видны здания Сочи, обзорная башня на горе Ахун, расположенной между Мацестой и Хостой, и стоящий на рейде пассажирский теплоход. Пробыв около часа на вершине, мы тем же путем спускаемся на ледник и направляемся по склонам и осыпям к краю плато.
От Фишта на пути к побережью остается один переход. Выйдя ранним утром из Грузинского балагана, мы поднимаемся на пологий Белореченский перевал, минуем Черкесские балаганы, приютившиеся под южной стеной Фишта, которая кажется с этой стороны неприступной каменной крепостью, и входим в светлый лиственный лес южного склона Кавказского хребта. Широкая тропа, напоминающая дорожку в старинном парке, спускается по ущелью реки Бушуйки. В лесу встречаются луговые поляны — поляна Стадника (названная так по имени наблюдателя Заповедника Г. И. Стадника) и поляна Холодный Ключ, с холодным чистым родником. Вскоре начинают попадаться рощи благородного каштана и лужайки, заросшие ежевикой и орешником. Лес расступается, и мы выходим к домикам селения Бабук-Аул, растянувшегося более чем на километр вдоль лесной дороги.
От Бабук-Аула дорога спускается к широкой горной реке Головинке и за рекой сворачивает по ущелью вниз, на запад. Близость Черноморского побережья чувствуется здесь во всем — в напоенных теплой влагой лесах, в мягких ласковых оттенках неба и гор, в южной вечнозеленой растительности. Лесами завладевают лианы, делающие непроходимой чащу, в которой прорублена дорога. Тут и там блестят темно-зеленые листья лавровишни, падуба, кавказской пальмы — самшита. К дороге сбегают маленькие ручьи, выше, на скалах, шумят водопады, капельки воды струятся по зеленому мху, одевающему известняковые скалы, в которых пробита дорога. Особенный острый железистый запах, характерный запах южного кавказского леса, насыщает теплый влажный воздух. Среди деревьев, ветви которых нависают над дорогой, встречаются дикие яблони, кизил и черешня. Красные и черные спелые ягоды падают прямо на дорогу.
Совершенно неожиданно справа от нас ниже уровня дороги, показывается крыша дома, за ней другая, третья. Мы в маленьком селении Бзыч, скрывающемся среди садов и леса на берегу Головинки. Здесь кончается наше пешеходное путешествие по Кавказскому заповеднику. Отсюда на грузовой автомашине мы отправляемся к Черноморскому побережью.
По живописному широкому ущелью, мимо селений и богатых садов, через лесистый перевал мы спускаемся к Дагомысу и выезжаем на широкое асфальтированное шоссе, ведущее к Сочи. Дни, проведенные в путешествии по Кавказскому государственному заповеднику, надолго остаются в памяти туриста.
Нетронутая разнообразная природа, встречи с дикими животными в естественных условиях, животворный горный воздух, напоенный лесными ароматами, переходы под ярким синим небом, вечера у костра на альпийских лугах или под пихтами на лесной поляне оздоровляют путешественника, обогащают его новыми впечатлениями и знаниями, дают отдых нервной системе, оставляют неисчерпаемый запас приятных воспоминаний до следующего путешествия.Среди многих чудесных уголков нашей необъятной Родины Кавказский заповедник, бесспорно, является одним из самых интересных и прекрасных.
