Женщины в Походе
К присутствию женщин в группе туристы относятся поразному. Некоторые считают это ненужной роскошью. Дескать, и физически они слабее, и идут медленнее, и проблем с ними больше. Это, конечно, серьёзные аргументы, если рассматривать поход как чисто спортивное мероприятие (цель которого — пройти маршрут посложнее и побыстрее).
Но разве ради разрядов и званий мы ходим в горы? Тему «Женщины в походе» часто обсуждают в интернете изза повышенного внимания к женскому полу, что порой вызывает неприятные конфликты между туристами и местными «ухажёрами». И в советское время бывало назойливо просили туристов «продать» девушку, предлагая за неё стадо баранов или даже автомобиль (справедливости ради замечу, что на Северном Кавказе «женская» проблема всегда была не столь остра, как в Грузии).
Сегодня ситуация не сильно изменилась. В Интернете рекомендуют самые разные способы избежания конфликтов. Например, не устраивать ночёвки вблизи населённых пунктов; девушкам держаться с «гостями» подчёркнуто строго, без даже отдалённых намёков на заигрывание; представлять местным девушек туристок как жён или сестёр участников группы; «проиграть» перед походом поведение участников в случае конфликтной ситуации.
Предлагаются и такие экзотические способы, как расписывание лиц девушек зелёнкой или симуляция у них заразных кожных заболеваний. Судя по письмам, эти способы проверялись разными туристами на практике и часто приносили успех. Както раз я ехал в поезде вместе с руководителем одной из школ выживания. Он мне изложил основные принципы своей школы. «Существуют люди и нелюди. С людьми надо разговаривать.
Основная цель моей школы — сломать в человеке психологический барьер перед радикальным шагом. При появлении насильника девушка должна притвориться, что она сломлена, усыпить бдительность и бить насмерть». Не знаю, часто ли его ученицы применяли такую методику на практике и ходят ли они, как и их учитель, в горы, но от этой теории становится както не по себе. А по каким критериям определять «неґлюдей» и не сломается ли вместе с психологическим барьером и психика человека?
А может, лучше по старинке — положиться на защиту сильного пола? Ведь в тургруппах обычно мужчин больше, чем женщин. Если же на спутников положиться нельзя, то стоит ли с ними вообще ходить в горы? Думаю, грубая физическая сила нужна крайне редко. Я много путешествовал, и не только по Кавказу, но «нелюдей» както не встречал.
Да, ненормативную лексику иного гражданина России понять труднее, чем ломаный английский занзибарского араба или язык жестов африканского масая, но в любом человеке можно найти Человека, даже если этого Человека осталось совсем мало. Вспоминаю такой случай. Мы с моим старым другом Анатолием и нашими жёнами, Ириной и Галиной, решили подняться на Эльбрус. Время было неспокойное.
Уже на подъезде к Верхнему Баксану нас остановили для проверки документов. Мы с удивлением рассматривали военных и гаубицу, нацеленную кудато вверх. Впрочем, отправившись на акклиматизационное кольцо, быстро про всё забыли. Горы были прекрасны, погода хорошая, странным казалось лишь малое количество туристских групп. Пройдя несколько перевалов, мы поставили палатку в верховьях реки Ирик, собираясь утром подняться на седловину перевала Ирикчат и затем идти на восточную вершину Эльбруса.
Вскоре к нам подъехал пастух Аслан в сопровождении молчаливого приятеля, имевшего физиономию постоянного клиента колонии строгого режима. Они были обвешаны оружием, основательно пьяны и настроены весьма агрессивно. «Кто вы такие?! Что вам здесь надо?! Зачем сюда пришли?!» Вопросы задавались очень грубо. Создавалось впечатление, что гости напрашиваются на ссору, ища повод пустить оружие в ход.
Старательно не замечая направленные на нас автоматы, мы спокойно перевели разговор на прогноз погоды. Толик достал из аптечки спирт, мы поговорили о жизни, и гости немного успокоились. Женщины ещё раньше спрятались в палатку, а попытки гостей залезть в неё мы мягко пресекли: мол, чего там сидеть в хорошую погоду. Выпили по маленькой, Аслан расслабился и признался, что больше всего не любит своих соседейкарачаевцев, затем кабардинцев и потом русских.
В списке врагов мы оказались лишь на третьем месте, и это внушало надежду. «Но ведь жили же раньше, до развала Советского Союза, все дружно, зачем нужно враждовать? Какое значение имеет национальность? Что нам делить здесь, в горах?» — спросил я. Аслан согласился и совсем расчувствовался. После этого мы допили спирт, и Аслан поведал о своих делах, о том, как он сидел на зоне, как тяжело стало жить.
Затем стал настойчиво предлагать купить автомат. Нам стоило больших трудов убедить гостя в том, что автомат нам не нужен, хотя он и продаётся совсем дёшево; мы люди мирные, а рюкзаки и так тяжёлые, куда ещё такую железяку тащить. Наши жёны сильно нервничали, но гости, похоже, не собирались покидать нас. К счастью, когда кончился спирт, Аслан предложил спуститься вниз, в кош, где обещал найти водки и зарезать барана.
Поняв, что это единственный способ убрать гостей из лагеря, мы согласились, но взять с собой жён категорически отказались, мотивируя это тем, что комуто надо охранять лагерь и ценное горное снаряжение. Толик сел на лошадь позади Аслана, а мне выделили другого коня. Гости с Толиком ускакали вперёд, а я, не торопясь, поехал следом. На коне я сидел второй раз в жизни. Ехать было страшновато.
Склон был крутой, ноги лошади казались такими хрупкими, слева к седлу был приторочен «калашников», справа — ручной пулемёт, и я очень опасался задеть за какойнибудь курок ногами и вызвать стрельбу. Правда, никаких навыков верховой езды от меня и не требовалось, лошадь сама шла к кошу. Перед ним меня встретил спешившийся Толик. Наших гостей с ним не было. Из коша вышел здоровый небритый абрек, по виду — типичный полевой командир какогото бандформирования.
Он хмуро подошёл к моей лошади, снял автомат, передёрнул затвор и спросил: «Ты где взял лошадь? Она моя». Автомат опять был направлен на нас, и это было неприятно. «Да вот познакомились с Асланом, и он пригласил в гости», — ответил я. «Ну, заходи», — махнул автоматом в сторону коша горец. Аслан кудато пропал, и контакт с абреком пришлось устанавливать с нуля. Нельзя сказать, что это проходило успешно.
И хотя явной агрессивности хмурый горец не проявлял, наше положение сильно смахивало на положение заложников. Через некоторое время появился совсем раскисший от спирта Аслан и подтвердил, что сам дал нам лошадь. Ситуация нормализовалась, баран был зарезан и сварен, от дальнейшего распития водки удалось отвертеться, и мы смогли вернуться в лагерь. Происшедшее, несмотря на благополучный исход, нам очень не понравилось, и мы семь лет не появлялись в этом районе.
Да и в 2001м шли по долине Ирика очень осторожно. Впрочем, никого из старых знакомых у коша не встретили, в долине было спокойно, и иностранных туристов было больше, чем наших, что явно указывало на безопасность этих мест. Рассказанный же выше случай укрепил меня во мнении, что если не поддаваться на провокации, не принимать навязываемую роль «жертвы», но в то же время не смотреть на всех свысока, то конфликтную ситуацию, в том числе и «женский вопрос», вполне можно разрешить мирно, даже когда ситуация изначально складывается не в вашу пользу.
Но хватит рассуждений. Сегодня мы должны о них забыть, взять цветы и идти поздравлять наших боевых подруг, этих хрупких и нежных созданий, которые так нужны нам в горах; подруг, дающих нам силу, уверенность и больше нас убеждённых в том, что любые маршруты нам по плечу. С праздником, наши дорогие и любимые!
Статья опубликована в газете «Вольный ветер», на нашем сайте публикуется с разрешения редакции. Сайт газеты http://veter.turizm.ru/
